Владимир Брайт - Достигая уровня смерти Страница 19

Он, безусловно, был прав. Причём прав во всём. Но для того, чтобы убить склонившего голову человека, нужно быть не просто зверем, нужно быть зверем, потерявшим даже ту крохотную искорку сострадания, которая ещё теплилась в глубине его чёрной и мрачной души.

Если бы она закричала, я бы выстрелил. Может быть, инстинктивно, может быть неосознанно или ещё как-нибудь, но я сделал бы это. Однако тихая покорность, в чём-то схожая с умиротворённостью или благостностью…

Нет, пускай этот обдолбанный мир катится к чёрту вместе со всем своим дешёвым синтетическим дерьмом «общественной морали» и страшными законами волчьей стаи, но я не буду стрелять, потому что…

– А-а-а! – Оскаленная пасть отвратительного оборотня, стремительно увеличиваясь в размерах, заслонила собой чуть ли не весь мир, и в который раз за этот день мои рефлексы оказались быстрее мысли, а тело сделало то, что категорически отказывался совершить разум.

Палец нажал на курок, боёк ударил по капсюлю, взорвавшийся порох придал необходимое ускорение пуле и…

И всё кончилось.

Если разобраться беспристрастно, то выходило, что это была самозащита. Чистой воды самозащита. я выпустил пулю не в молчаливую девушку с покорно склонённой головой, а в огромного оборотня, пытавшегося порвать моё горло. Но если чудовище было эфемерным, то пистолет в моей руке, как и жертва, которой был предназначен выстрел, – самими что ни на есть настоящими. А на этом фоне все беспристрастные рассуждения ровным счётом ничего не стоят.

Психостимуляторы уничтожают тело, кидая все физические и ментальные ресурсы в топку разума. Этот процесс можно сравнить с допотопным паровозом, котёл которого работает благодаря углю. Киньте туда несколько брикетов современного высокотехнологичного топлива – и старая развалина разгонится, чуть ли не до скорости гоночного автомобиля. А затем – уп-с – и всё будет кончено. Котёл не выдержит запредельной перегрузки и просто взорвётся…

«Белый Джонг» морфин и остатки убойного коктейля, оставшегося в крови ещё со вчерашнего дня, превратили моё сознание в тот самый паровой котёл, разогнав его до невероятной скорости и остроты восприятия.

Пуля ещё не покинула ствол пистолета, а я уже осознал весь ужас совершённого. Усталые веки закрылись, чтобы не дать глазам увидеть то, что произойдёт через мгновение, а тело, действующее в полуавтоматическом режиме, развернулось и понесло меня прочь от места глупой и страшной трагедии. Кошмара, в котором ни в чём не повинная девушка пала от руки неуравновешенного наркомана-НОЙМа. Кошмара, ставшего совершенно обыденным явлением в этом огромном безумном городе.

Обмякшее тело плавно опустилось на землю, словно осенний листок, сорванный порывом ненастного ветра, и грациозная фигура девушки неподвижно застыла на холодно сером бесчувственном асфальте.

В самый последний момент рука убийцы чуть дрогнула и пуля, вместо того чтобы прошить голову всего лишь слегка оцарапала висок, опалив душу жарким дыханием смерти и забрав на память крохотный кусочек кожи.

Она пришла в сознание спустя пять с небольшим минут – и не стала звонить в полицию. Город наводнён наркоманами маньяками и убийцами всех сортов, так что вряд ли стражей порядка заинтересует ещё один сумасшедший, способный убивать ни в чём не повинных прохожих.

Может быть, в конечном итоге она бы и сообщила об этом случае, но ей-то было прекрасно известно, что такое «Маска ангела», а также то, что полицию намного больше заинтересует противозаконная смена внешности, чем попытка убийства…

И они будут долго и нудно задавать массу вопросов, может быть даже используют детектор лжи или сыворотку правды, подмешав её – вопреки всем нормам и законам – скажем, в кофе.

Нет, она не стала звонить в полицию, потому что это было бессмысленно. Вместо этого она просто вернулась домой, обработала царапину. Разделась и, положив под язык таблетку успокоительного, приняла ванну.

В городе, стране и мире, где всё настолько прогнило, нет смысла строить какие-то планы, на что-то надеяться и во что-либо верить. Ворох самых разнообразных мыслей проносится в твоей голове, когда ты выходишь на улицу чтобы пойти по делам, на свидание или просто прогуляться. И в этот самый момент короткий бессмысленный выстрел в одно мгновение опрокидывает сознание и жизнь в пропасть вечного мрака.

«У этого мира нет будущего, – равнодушно устало подумала она, прежде чем уснуть. – Вообще никакого.»

С этой же мыслью она проснулась следующим утром, пошла на работу и лишний раз убедилась в том, что была стопроцентно права – у этого мира действительно не было будущего.

Глава 6

Депрессия – это такое состояние, когда тебя угнетает всё вокруг. А чёрная депрессия – это практически то же самое, только помноженное на вполне реальные мысли о самоубийстве. Моё пребывание во дворе заняло в общей сложности не больше трёх минут, но даже такого короткого промежутка времени с лихвой хватило, чтобы омрачить моё и без того не слишком-то радостное настроение.

– Встреча с В. Вилли через десять минут. – Глюк-Чарли снова принял прежний образ с полуразвалившимся черепом.

Лучшее, что он мог бы сделать – вообще не показываться мне на глаза. Однако галлюцинация – это извращённое порождение собственного сознания, вызванное действием сильных психотропных препаратов, на её появление или исчезновение нельзя повлиять.

В другое время, возможно, я ответил бы что-нибудь резкое, но сейчас мне было не до того. Выбравшись на главную улицу и сосредоточенно шагая в заданном направлении, я уже всерьёз полагал, что оптимальным вариантом сейчас было бы просто засунуть ствол пистолета себе в рот и нажать на спуск.

– Ты слишком близко подошёл к точке невозвращения. – Надоедливый сопровождающий не испытывал никаких угрызении совести за то, что подтолкнул меня к жестокому убийству.

– А не пошёл бы ты!!! – вслух выругался я, в очередной раз испугав прохожих.

– У тебя прослеживается явно выраженная склонность к суициду. – На этот раз Глюк-Чарли был предельно серьёзен. – Если не примешь какой-нибудь освежающий антидепрессант, то перебьёшь массу ни в чём не повинного народу и погибнешь сам.

Я не знал, каким образом мой мозг проецирует эту галлюцинацию, но чувствовал, что в данном случае устами псевдонапарника говорит та крохотная часть моего подсознания, которая всё ещё пытается мыслить здраво.

А раз так, нужно встряхнуть угасающее сознание каким-нибудь по-настоящему сильным средством, способным хотя бы на некоторое время вывести меня из кризиса. В браслете, являющемся по совместительству волшебной супераптечкой, имелся необходимый для таких случаев препарат, вот только я не имел представления, как сочетается всё то, что было принято раньше с «Эссенцией счастья».