Виктор Кувшинов - Пирамиды Астрала Страница 19

— Слушай, а что если косолапый к ребятам пойдет?

— Не-е, не пойдет. Видел, как он пламени испугался? Но ты прав, давай потихоньку в их сторону двигаться.

Мне вдруг удалось ухватить ускользающую мысль. Даже не мысль, а сомнение. Пока мы шли, я спросил:

— Федь, а не кажется тебе все это странным? Сначала битюги без причины наехали, теперь медведь, будто из-под палки за мной шел: и не нападал, и не убегал.

— Да брось ты. Не притягивай за уши! — отмахнулся мой друг.

— И рад бы, да вот давеча шел ночью с работы…

— И что? — сразу навострил свои любопытные уши кудрявый физик. Пришлось ему рассказать весь тот бред, что со мной случился по пути домой. Федька внимательно выслушал и заявил. — Да чего тут заморачиваться? Если это и вправду так, то еще что-нибудь, да и всплывет. Дерьмо, оно, сам знаешь, не тонет. Забудь! И кстати, про медведя надо поосторожнее при Таше — незачем девушку попусту пугать.

— Это верно, — по-джентельменски согласился я.

Мы решили подождать нашу сладкую парочку у костра. Медведя в округе больше не наблюдалось, так что не было никакого резона портить им восхитительное утро в весеннем лесу. Когда уже совсем рассвело, они показались, радостно вышагивая к нам по дорожке.

— Наверно, эта ночь мне на всю жизнь запомнится! — восхищенно воскликнула Таша.

— Да, нам тоже! — глубокомысленно поддакнул Федька. — Это вам не за рябчиками бегать. Ну, поехали спать, что ли.

Добравшись до дачи в шесть утра, мы еле дотащились до кроватей и рухнули кто куда. Единственно, что Славка озаботился все-таки рядом с собой уложить Ташу. Ничто иное уже никого не интересовало.

Полдень застал всю компанию на заливном лугу. Все по очереди пытались заколоть хотя бы одну нерестящуюся хищницу. Но дело было не очень легкое, и сапог болотных было всего две пары, из которых только одни были с резиновыми штанами, да и острога всего одна. В результате, к полдню была добыта только одна щука, правда немаленькая — на несколько килограмм. Зато все участники рыбалки были мокрые, грязные и довольные. Таша старалась не отставать и, тоже медленно бродила по зарослям травы, подкрадываясь к гнездам нерестящейся щуки и пытаясь достать ее острогой.

К часам двум, мы все, усталые и подмоченные, расположились на берегу погреться. Только Федька все еще ползал по зарослям тростника и в который уже самый распоследний раз пытался найти «недораспуганных» щук, а я предавался расслабленному ничегонедуманию и ничегонеделанию, щурясь на яркое солнце.

У Таши зазвонил телефон. Она что-то долго говорила и потом замолчала, поникнув и уставившись в одну точку. Слава тут же подсел к ней и что-то спрашивал, обняв ее за плечи, а она односложно, явно расстроенно, отвечала. Потом Слава поднялся и позвал Федю на берег.

— Ребята, нам с Ташей нужно срочно в город. У ее бабушки, кажется, инсульт. Она в тяжелом состоянии находится в реанимации, — наконец сообщил Слава.

— Все! Пошли пожитки собирать! — сразу въехал в ситуацию Федя. — Ташенька держись! Может, еще все обойдется.

— Вам незачем торопиться, оставайтесь еще на лоне природы. Ключи потом мне привезете, — сказал Слава. — Мы, все равно, едем немедленно, только переоденемся.

— Слав, у нее наверно нет шансов? — как-то жалобно спросила Таша, пока они шли к даче. — Ведь это, наверно, обширный инсульт!

Сборы и поездка прошли «на автомате». Слава молча вел машину, не зная, чем мог бы помочь Таше, а фальшивить не хотелось. Ташины мысли все время крутились вокруг воспоминаний детства. Она представляла бабушкино лицо, то доброе, то усталое, то деланно строгое…

И вот они в больнице. Слава умудрился договориться, и их провели к палате интенсивной терапии, где лежала Ташина бабушка. Подошедший дежурный врач грустно вздохнул и сказал:

— Она в коме. Снимок и ЭЭГ показывают обширное кровоизлияние. Шансов практически никаких. Сочувствую, мы делаем, что можем…

Слава провел Ташу в палату. Она долго стояла у кровати и смотрела на неподвижное, серое лицо еще не очень старой женщины, подключенной к аппарату искусственного дыхания. Потом резко отвернулась, взяла Славу за руку и тихо сказала:

— Пойдем.

Она промолчала всю дорогу до дому, так же, не говоря ни слова, разделась в прихожей и, пройдя в полутемную с занавешенными шторами гостиную, остановилась, как вкопанная, посреди комнаты. Слава подошел сзади и взял Ташу за плечи. Она то ли всхлипнула, то ли усмехнулась:

— Вот и еще одна двухкомнатная освободилась — налетай, родня — кто хочет!

Слава развернул Ташу к себе лицом. Она как-то скривлено и зло улыбалась.

— Таша, не надо так! С нами со всеми может такое случиться, — он усадил несчастную девушку на диван и примостился рядом. Обняв Ташу и гладя ее волосы, он тихо говорил:

— Ташенька, ну поплачь — тебе легче будет…

Она вдруг ударила его ладонью и выкрикнула уже со слезами в глазах:

— Как ты не понимаешь! Это все! Ее там уже нет!.. Я чувствую это. Понимаешь, это конец всему. Я никогда ее больше не увижу, — и она, наконец, разрыдалась.

— Маленькая моя, но у тебя есть я, который всегда будет тебя любить. Не расстраивайся, — выговаривал Слава, пытаясь успокоить девушку.

— У меня такое чувство, что часть меня умерла. Часть моей жизни ушла безвозвратно и останется только в каких-то далеких воспоминаниях. Мне кажется, что на самом деле все наоборот: умирающий человек просто усыпает надолго, навсегда. А умирает часть нашей души — тех, кто остается. Я боюсь дальше жить — меня ждет только череда смертей моих родных и близких!

— Нет, ты неправа. Душа не умирает. Умирает часть твоей жизни, переходя только в память. Но на смену умершей рождаются новые части жизни. Например, я — для тебя, а ты — для меня.

— Да, Слава, у нас будет много детей. Я не хочу только терять в жизни. Это наверно эгоизм, но только в своих будущих детях и тебе я вижу выход из безнадежной вереницы потерь.

— Ты знаешь, почти все когда-нибудь оказываются в таком положении. Многие из них находят утешение в вере.

— Ты смеешься? — Таша оторвала заплаканное лицо от Славиного плеча, укоризненно на него посмотрела и, с горькой усмешкой, продолжила. — Ты же сам знаешь, каково нам во что-нибудь верить. Ты какую сказку про Бога предпочитаешь? Или, может, лучше галлюциногенов наесться?

Так они еще долго сидели в сгущающихся сумерках, сами не зная, что делать. Гладя Ташины волосы, Слава вдруг почувствовал, как рука девушки сжала его плечо, а вся она напряглась. Он поднял голову и заметил, что Таша, замерев, смотрит на кресло в темном углу комнаты. Переведя взгляд, он обмер то ли от испуга, то ли от восторга. На кресле, дымчатым силуэтом, как бы светясь изнутри, сидела милая пожилая женщина и ласково улыбалась им. Слава сразу узнал в ней Ташину бабушку, которая лежала сейчас в больнице. Девушка долго, как зачарованная, смотрела на призрак. Потом, сделала резкое непроизвольное движение в сторону бабушки, и видение растаяло. Они долго сидели молча. Потом Таша счастливо прошептала: