Андрей Ефремов (Брэм) - Мистическая Якутия. Рассказы и повести Страница 2

Кабинет начальника криминальной милиции МВД Якутии был забит высокими чинами, за длинным представительским столом уместились не все, сидели и вдоль стен на стульях.

– Здравия желаю, Анатолий Матвеевич! Разрешите?

– Заходи, Фролов.

Плешь шефа лоснилась, из расстегнутого пиджака вывалился живот. Это не предвещало ничего хорошего: в добром расположении духа пиджак у старика, как правило, застегнут, и плешь так вызывающе не блестит. Кстати, в министерстве у него подпольная кличка – «Плешнер».

Начальник не стал выяснять – почему я «внемлю», почему не представился как положено, и какое у меня звание – старик был явно не в настроении.

– Садись, Фролов. Что с ногами?

Анатолий Матвеевич неопределенно махнул рукой, я проковылял к свободному месту. Мой ответ он опередил следующим вопросом:

– Ты сводку читал?

– Так точно, Анатолий Матвеевич, читал.

– И что скажешь?

– Печально все это…

А что еще я должен сказать?

– Хохмишь?

Я вскочил:

– Никак нет, товарищ полковник!

– Ладно, у нас двойное убийство, и один пропал без вести, что думаешь по этому поводу?

Я напряг память, в суточной сводке убийства вроде не значились. Коллеги как-то странно на меня смотрят, может я в чем-то виноват, пропустил что-то важное? А может, ширинка расстегнута? Но как тут проверишь… Я застегнул пиджак, ссутулился.

– Прошу прощения, товарищ полковник, я не в курсе, – честно признался я, – а когда это произошло?

Анатолий Матвеевич, видно, успокоился или сделал вид:

– Ах, да… Да ты сиди, сиди.

Сев на стул, я осторожно проверил ширинку – застегнута.

– Не буду водить за нос, в сводку мы это не дали. Пока непонятно что к чему, темное дело.

«Не дали в сводку», – это нарушение, и серьезное.

Ты у нас, Фролов, говорят, большой любитель мистических историй?

– Это, вообще-то, мое личное дело, Анатолий Матвеевич. И при чем тут…

– Ладно, ладно, Ваня, – у старика разгладилось лицо, – не кипятись! Все министерство знает. Писать и публиковаться – у нас в органах не запрещено, даже приветствуется. Вот и твои знания, надеюсь, сейчас нам пригодятся…

Да, есть такое – публикуюсь иногда, пишу мистику, увлекаюсь. Не так часто как хотелось бы, под псевдонимом, в лучах славы не купаюсь. Но к чему старик клонит?

Присутствующие на совещании коллеги оживились, раздались покашливания.

– Ты не удивляйся вопросам, просто ответь: что такое, или кто такие «деретники»? А то, знаешь, чего только не услышал тут с утра. В интересах следствия нужно выяснить хоть что-нибудь про этих деретников.

– Про кого – про деретников?.. Вы меня разыгрываете, Анатолий Матвеевич? – я кое-как сдержался, чтоб не съязвить.

– Нисколько, – невозмутимо ответил шеф, – рабочая разработка одной из версий, потом объясним ситуацию.

Минуты две-три начальник пространно говорил о трудной и героической милицейской работе, о том, что, бывает, иной раз, нам, сотрудникам, приходится сталкиваться с чем-то таинственным и необъяснимым, даже, бывает, мистическим. Бывает, но редко… Вот и сейчас…

– Так что же это есть такое – деретник?

– Ну, «деретник» – это оживший мертвец, вроде зомби. В фильмах видели, наверное?

– Видели, продолжай.

Я осмотрелся – никто из присутствующих не усмехался, все были серьезны.

– Это труп, одержимый злыми духами – абаасы,1 которые и управляют этим телом…

Аудитория сосредоточилась на моей персоне, будто им читал лекцию некий великий профессор. Стало даже смешно: лица чистые, наивные – как у первоклассников. Вроде серьезные люди, взрослые.

– Деретником становятся черные шаманы, – продолжал я, – целенаправленно готовившиеся к такой загробной жизни, самоубийцы, также и простые люди, которыми завладели злые духи – абаасы.

– Это все? – старик явно заинтересован, как пионер у ночного костра. Даже проявил свои знания в этом вопросе, – Абаасы, с якутского – это черти, коллеги, бесы, так сказать.

Кто-то из присутствующих решил пошутить:

– Бесы, коллеги, и черти… – но никто не засмеялся.

– Есть что еще добавить, Ваня?

Тут уж я осмелел окончательно, и выдал как из автомата:

– Деретники, как и зомби – «живые мертвецы», у них нет памяти, быстро разлагаются, не могут разговаривать, двигаются судорожно и дергано, им плевать на увечья, поедают живых людей. В некотором смысле они гораздо круче зомби: в отличие от зомби деретник невероятно быстр, стремителен, силен, его телом управляет, если по русски – сатана, по якутски – демоны – абаасы. Тем не менее, они не чувствительны к святой воде и крестам. Вот теперь, наверное, все.

Высокое собрание взволновалось, кабинет наполнился гулом голосов, но разобрать смысл я не смог, зато отметил: присутствовали почти все начальники аппарата и отделов. Босс постучал ладонью по столу:

– Тишина, тишина, коллеги! Прямо как дети малые! Слушай Фролов, а как быстро… ну, это…

Встрял гонористый начальник «экспертизы», которого недолюбливал весь личный состав его отдела за весьма склочный характер:

– Разрешите, Анатолий Матвеевич? – не дожидаясь разрешения старика, встал и сформулировал вопрос, – к примеру, вот этот… абаасы… схавал душу, этого… как его… потерпевшего… – Теперь аудитория с нескрываемым интересом изучала криминалиста, и он этот интерес явно чувствовал всей кожей. Вот у него ширинка была расстегнута самым безобразным образом, – за сколько времени потерпевший… э-э… человек, в которого вошел абаасы… становится деретником?

– Если человек становится деретником, то это происходит в течение суток после смерти, если не успеть похоронить его по особым правилам. По крайней мере, я располагаю такими сведениями. Но как оно на самом деле происходит, и происходит ли вообще, не могу сказать.

В поднявшемся шуме я, наконец, смог разобрать слова «сутки», «подозреваемый», и «остался один», и – «что у него, в планы хоронить кого-то входило»? – последняя фраза прозвучала уже почти в полной тишине. Раскрасневшийся от смущения начальник экспертного отдела во время суматохи смог-таки незаметно двинуть молнию ширинки. Мои мысли уплыли от темы совещания: почему внимание людей к своей персоне наталкивает на мысль о ширинке? Необъяснимо. И почему с ширинками всегда получается пятьдесят на пятьдесят?..

Босс посмотрел на часы:

– Хорошо, коллеги, день начался, прошу разойтись по рабочим местам. – И, пока все шумели стульями, пригладив три волосинки на плеши, с выражением добавил: – а вас, Фролов, я попрошу остаться!.. – кажется, это его любимая фраза…

***

Город маленький, но пробки летом огроменные, особенно в обед, – опять где-то в центре ремонт дорог, поэтому нагрузка на другие улицы возрастает. На своем стареньком «марковнике» я пытался проехать на Котенко, 14. Это психдом – республиканский психоневрологический диспансер. Принять в ИВС этого двинутого рассудком парня, благодаря усилиям фельдшера, отказались, говорят – псих, даже написали бумажку с хитрым диагнозом. Босс поручил это дело мне, и я уже рассуждал об отказном материале: «В виду того, что этот хренов подозреваемый тронулся рассудком»… – и так далее, короче – «в возбуждении уголовного дела отказать». Но тревожило одно – нескрываемый интерес присутствовавших на совещании начальников. Они знают то, чего не знаю я.

После разговора с Анатолием Матвеевичем, и я узнал кое-что, но очень мало: четверо приятелей отправились на охоту в тайгу, вернулся живым только один. Как только он оказался в городе, отправился в УВД с заявлением о каком-то «черте-зомби», который, вселившись в одного, порешил двух его товарищей, расчленил. Босс явно что-то недоговаривал.

Еще в отделе просматривая папку с собранным по делу материалом, отметил про себя: благодаря фотографиям с места происшествия, вся эта история похожа либо на сценарий второсортного фильма ужасов, либо на массовый бред собиравших материал людей. Серединки не чувствовалось: протоколы допроса подозреваемого с обилием слов: «шаман», «кости», «гроб», «абаасы», и «зомби»; протокол осмотров мест происшествий с половиной уже упоминавшихся слов, разве что появилось слово «арангас» – гроб на подставке – древнее воздушное шаманское захоронение; фото древней юрты изнутри и снаружи, бурые пятна крови, очень много крови, куски человеческой плоти, оторванные от туловищ головы. Поляна с полуразрушенным древним якутским воздушным захоронением, якобы какого-то шамана, раскиданные на земле кости, полуразвалившийся череп законного владельца гроба. Куски мяса в рваных тряпках – это останки двух охотников, их в опечатанных мешках отправили в морг. Третью жертву найти пока не удалось. Слава Богу, маньяк сам сдался!..

«Маньяк» оказался довольно молодым парнем лет двадцати пяти. В палате кроме него находились еще пятеро подобных, заторможенных. С Владимиром мы разговаривали в кабинете главврача, ради этого дела «главный» даже оставил нас наедине с предполагаемым убийцей. Правда, заверил: «парень вполне адекватный, спокойный, убивать никого не собирается и не будет». И, самое главное – доктор уверил меня в том, что «он абсолютно психически здоров, разве что сейчас у него реактивное состояние после всего происшедшего с ним. Ваши доктора не разобрались, филькину грамоту с диагнозом нарисовали, и довольные. Рассказывает жуткие байки, но это не шизофрения, это не опасно. Мы обязательно разберемся с этим фэномэном. Работа у нас, видите-ли-ка, такая – с фэномэнами разбираться»…