Анна Бойко - Во спасение Страница 2

– Ну, да… полезно.

– Зато не нужно больше копить на квартиру и можно будет раскошелиться на семейный вертолет. С водителем.

– Вау, – только и смогла вымолвить Юстина.

– Представляешь, сможем путешествовать куда захотим, – пристраиваясь в хвост очереди, продолжала рекламную кампанию мама. – Хоть в другой город. Я вот, например, с удовольствием заглянула бы на родной «остров».

– Люсиновский?

– Ага.

– А что там?

– Для тебя, наверно, ничего интересного, а я там родилась и выросла, – мама мечтательно улыбнулась. —Знаешь, мы с ребятами по мосту через реку перебирались… ох и страшно было!

– Вы ходили за реку?! Зачем?

– Бегали на завод смотреть, Кузнечик.

– На тот самый, который за городом?! Разве к нему ведет переход?

– В том-то и штука, что нет. Крались по лесу, тихонько. И подглядывали через щели в заборе, как действует Портал.

– И все живы остались?

– Самое удивительное, что да. Там такая старушенция в лесу живет… настоящая ведьма. С волками дружит. Так вот, она нас спасла однажды и приказала не трогать, и мы ходили… раза два в неделю, после школы.

– С ума сойти! Я не знала, что человек может выжить за пределами города. Почему ты никогда не рассказывала?

– Потому и не рассказывала. Чтобы у некоторых по молодости не возникло соблазна попробовать. Эта старушка знаешь какая? Невероятно тощая, жилистая, шрамами сплошь покрыта. Несладко ей там приходилось поначалу. Да и теперь…

– Мам, а этот завод недавно закрыли, да? Что-то там вышло из строя… или?

– Да, в газетах что-то писали… не помню, Кузнечик. Кажется, обещали, что через неделю-другую он снова заработает, – мама как-то странно, словно через силу улыбнулась и внезапно замолчала. Несвойственные ей говорливость и возбуждение враз иссякли. С рассеянным изумлением уставившись на витрину, она будто силилась вспомнить, как и зачем оказалась в кафе. Передвигая общий поднос, Юстина исподтишка ее рассматривала. Еще молодая, красивая, следит за внешностью и умеет себя подать, но сейчас выглядит на все сорок. Желтоватые тени вокруг глаз, жесткая складка в углу рта, поникшие плечи. Вид усталый и несчастный.

«Почему?!»

Они почти дошли до кассы, и тут мать словно очнулась:

– Черный чай и два безе, пожалуйста.

– Мам, я хотела бисквит. И чай, если можно, зеленый.

– Точно. Бисквит. Два бисквита вместо безе. И жасминовый чай.

2

Школьный двор – едва ли не самое очаровательное место на Столешниковом «острове». Ухоженный, сочно-зеленый газон. Пестрый по осени, рыже-лимонно-бордововый кустарник. Несколько кленов, рябина, дощатые, гулко звучащие под шагами учеников дорожки. Недавно отреставрированные, покрытые белоснежной лепниной, разнооконные и разномастные корпуса.

Камиля Шостакова по прозвищу Шоста и Аня Смехнянова, она же Смехнянка, ждали на скамейке под одним из кленов. До двенадцати лет девчонки учились вместе, но на прошлых выпускных у Юстины выявили склонность к живописи и с этой осени ее перевели в другой класс.

Вот уже неделю по уши загруженные учебой подруги почти не виделись.

– Хола, Юстя.

– Хай!

Аня на удивление соответствует своей фамилии: веселые, редкого темно-вишневого оттенка глаза; крупный, всегда готовый к улыбке рот; крошечная родинка на щеке; длинные, чуть вьющиеся как у Белоснежки каштановые волосы.

Камиля слегка напоминает индейца. Антрацитовые, прямые и жесткие волосы до плеч; серьезные, чуть удлиненные карие глаза; смуглое, со впалыми щеками лицо. Рядом с оптимистичной Смехнянкой она выглядит угрюмой молчуньей. На самом деле характер у Шосты легкий, уравновешенный и отзывчивый. Просто она любит все обдумывать и взвешивать.

Одеты девчонки почти одинаково. На Ане полуспортивные, чуть мешковатые, но удобные штаны с множеством карманов. По светло-серому фону рассыпаны стилизованные треугольно-круглые голубые и зеленые цветы. Ядовито-желтая куртка-штормовка с капюшоном и колпачок набекрень, как у задорного гномика. Уши торчат.

На Камиле такие же штаны, только цветы на них кислотно-розовые. Куртка в тон цветам, колпачок в руке. Недавно Юстина сама носила подобную форму, а теперь она казалась какой-то детской. Собственные черные брючки и карминная курточка выглядели куда сдержаннее и взрослее. Впрочем, форму не выбирают, а колпачок ей тоже всучили. Другое дело, что она его ни за что не оденет.

– Ни хао! – завершая ритуал, кивнула Юстина.

Как всегда, испанский, английский, китайский. Дань тому, чего больше нет.

– У меня десятка. Мороженое или пирожки? – Аня по обыкновению лукаво улыбается.

– По какому поводу праздник?

– Мне обещают на Новый год подарить шиншиллу. Или даже двух.

– Это тот заспанный угрюмец в зоомагазине?

– И никакой не угрюмец. Очень даже симпатичная меховушка.

– А сколько он проживет?

– Говорят, лет 18—20.

– Ого, дольше, чем собака!

– Дольше. К тому же шиншилла – редкий зверь, реже собаки!

– Класс, поздравляю. Я – за мороженое.

– Ок, пошли.

– Юстя, а у тебя что новенького?

– Алевтина заболела.

– Вау, класс! Значит, лит-ры завтра не будет.

– Супер!

– А еще… маме подарили квартиру.

– Это как?!

– Где?

– Ну, в том доме, который она спроектировала.

– В том, который на горе?!

– Угу.

– Он же вроде как правительственный?!

– Угу.

– А как же школа, мы?

– Мама обещает купить вертолет.

– О, ну все… теперь ты птица высокого полета.

– Из-за вертолета?!

– Ага. Тебе станет не по чину с нами водиться.

– С ума сошли?! Какой чин?! Я такая, какая была!

– Даже если и такая, – вздохнула Камиля. – Скоро это станет неважно. Не хотели говорить раньше времени, а теперь что уж… Короче, предки через пару месяцев того… переселяются. Со мной вместе.

– Мои тоже. Считают, что здесь день ото дня становится опаснее. И экономика нестабильна, завод вон не работает уже неделю. – Аня легонько пнула бордюр. – Вот почему твои так уперлись? Ушли бы все вместе!

– Денег пока не хватает, – печально качнула головой Юстина. – К тому же, мама, наверно, и там найдет работу, а вот отец… кому там нужен биолог-теоретик? Они про свою фауну и так все знают.

– Значит, останетесь?

Больно екнуло в груди. Чтобы не расплакаться, Юстина постаралась улыбнуться:

– А я сегодня пару получила.

– Ну да?

– За что?

– За Сашкиного ужа.

Насыщенная событиями вторая половина дня пролетела незаметно. Встреча с девчонками, мороженое, домашка по геометрии, разговор с Саней. Одноклассник оказался истинным кавалером. Позвонил сам, за недоносительство обещал Юстине покраску страницы в контурной карте и разрешил завтра подержать в руках своего склонного к путешествиям питомца.

Вечером навалилась тоска. «Девчонки скоро уйдут». Да еще мама. Позвонила перед самым отлетом, под завывание набирающего обороты винта. Скомкано, как-то неумело попрощалась, виновато пошмыгала носом и велела беречь отца. Будто это он отправляется незнамо куда на целую неделю!

Мама редко уезжала в длительные командировки, и дома без нее казалось как-то странно и неуютно. Не шла на взлет стиральная машина, не бормотало радио, не гремела на кухне посуда. Отец явился с работы с картонной коробочкой. Суши, курица в кисло-сладком соусе, рыба в кляре, палочки и соевый соус. Обожавшая восточную кухню Юстина вяло поковыряла курицу и отставила тарелку. Отвлекшись от наладонника, родитель с наигранной строгостью поинтересовался:

– Уроки сделала, Царевна-несмеяна?

– Угу.

– А хандришь чего? Двойку схлопотала?

«А вот об этом ему знать не обязательно».

– Мамы нет…

Понедельник, 18 сентября

3

Несмотря на ожидание, неделя пролетела как один день. Уроки, эскизы, выезд «на пленэр», как выражалась училка по живописи. Стирка, уборка и глажка в выходные.

Рутина, скука и перманентная занятость «полезным». Выслушав четкий и ясный ответ у доски, физичка аннулировала двойку, так что отцу Юстина в своем несовершенстве так и не призналась.

Вечер понедельника накатил как-то внезапно. Только что была среда и уже на тебе – завтра возвращается мама.

«Пирожки с мясом, бульон и нормальную, жареную на сковородке рыбу! Китайско-японский, хоть и любимый рацион скоро полезет из ушей…»

На всякий случай Юстина набрала мамин номер, но никто, разумеется, не ответил.

«Слишком рано, она вне зоны действия».

Отец мыл на кухне посуду, насвистывая какой-то невеселый мотивчик.

– Эй, чего бродишь, словно неприкаянное приведение? Проспишь завтра, – окликнул он, заслышав шаги дочери в коридоре. – Давай ложись!

– Иду.

Спать не хотелось. Юстина рассеянно прошлась по крошечной квартирке, зачем-то завернула в комнату родителей. Дотронулась до поверхности стола. «Мама просила вытереть пыль еще две недели назад, а я так и не…» – и, не додумав, с изумлением уставилась на странное, округлое пятно у стены. В этом месте стол оставался почти чистым, будто оттуда что-то недавно забрали. Юстина нахмурилась: