Айзек Азимов - Норби и придворный шут Страница 2

— Надеюсь, на этот раз у тебя не будет неприятностей с техникой.

— У меня никогда не бывает неприятностей.

— Норби!

— Ну, почти никогда.

Они уже видели причал двенадцатого дока и две машущие фигурки: Фарго и его невесту, прекрасную Олбани Джонс.

— Пожалуйста, Норби, постарайся не расстраивать Великую Драконицу в её день рождения. У неё крутой нрав, поэтому не забывай о приличиях, ладно?

— Можешь на меня положиться, Джефф.

Глава вторая

ВЕЛИКОЕ ПРАЗДНЕСТВО

— Отличная посадка, что ни говори,— с гордостью произнёс Норби.

— Ты великолепен.— Олбани похлопала по макушке куполообразной шляпы робота с широкими полями.

Оола, Многоцелевое Домашнее Животное, глухо заворчала, недовольная тем, что девушка перестала гладить её зелёную шёрстку.

— Точное попадание,— рассеянно добавил Фарго, как будто, несмотря на весь свой прошлый опыт полётов с Норби, он и не ожидал ничего иного. Мысли его были заняты переписыванием текста песни, сочинённой в честь юбилея.

— Поразительно,— согласился Джефф.— Мы безо всяких осложнений отчалили от Космического управления. Ты без единой ошибки подключил гипердвигатель к бортовому компьютеру корабля. Мы с лёгкостью вошли в гиперпространство и сразу же оказались на Джемии, в нужном месте и времени. Это выше моего понимания: с нами абсолютно ничего не случилось.

— Ты не веришь в меня,— упрекнул Норби дребезжащим голоском, свидетельствующим о крайнем расстройстве его эмоциональных контуров. Он отключился от приборной панели маленького космического катера и добавил: — Смотрите, а вот и встречающие.

Чёрное металлическое тело Первого Ментора сверкало на смотровом экране, словно только что отполированное, а вдалеке за его спиной свет джемианского солнца отражался от большого замка Менторов. Три глаза Первого Ментора сияли от счастья, нижняя пара его рук поднялась в приветственном жесте. На верхних руках сидели зелёная зверушка, от которой произошла на свет Оола, и маленькая драконица Заргл. Она принарядилась к празднику: вокруг шипов на её спинном гребне была красиво обвита многоцветная ленточка.

С чемоданами в руках трое людей вышли из корабля в сопровождении Норби, несущего Оолу. Та тут же спрыгнула на землю и вприпрыжку поскакала к Первому Ментору и своей матери. Заргл раскинула крылья и подлетела к Фарго с помощью золотого антигравитационного воротника — непременной принадлежности всех джемианских дракониц.

— А где адмирал Йоно? — спросила она на земном языке, в котором за последнее время добилась значительных успехов.

Олбани объяснила ей по-джемиански. Девушка не упускала случая попрактиковаться в произношении, так как выучила язык телепатически и с тех пор почти не имела возможности говорить на нём. (Телепатия не составляет труда для тех, кто когда-то был укушен джемианской драконицей.)

— Что ж,— вздохнула Заргл,— по крайней мере, Фарго здесь. Великая Драконица с нетерпением ожидает его приезда. И, разумеется, мы очень рады видеть Джеффа и Олбани.

Они направились через рощу к дворцу Великой Драконицы, в котором из людей довелось побывать одному лишь Фарго. Джефф тащился позади, не в силах избавиться от скверного ощущения, что его пригласили лишь из-за Норби. Пока Земная Федерация ещё не построила надёжный корабль с гиперприводом, лишь гипердвигатель Норби мог перенести любого человека с Земли на Джемию, через всю галактику.

«Лучше бы я остался с другими кадетами»,— с грустью думал юноша.

«Не расстраивайся».— Это был Норби, прикоснувшийся к его руке и установивший телепатический контакт.

«Может быть, я помогу тебе и Первому Ментору с установкой голографического оборудования, вместо того чтобы идти на эту вечеринку?»

«Извини, но твои познания в электронике не такие уж твёрдые».

Это была правда. Джефф сносно разбирался во многих вещах, но, в отличие от Норби, Фарго и Олбани, он не мог похвастаться блестящими познаниями в какой-то одной области. Брат однажды назвал его «мелким мастером на все руки». В то время Джефф был доволен этим определением и гордился своими познаниями в разных мелочах. Но теперь он злился на весь мир, и в первую очередь на себя.

«Хорошо, Норби,— отозвался он.— Но, полагаю, ты не будешь возражать, если я понаблюдаю за вашей гениальной работой?»

«Не стоит, Джефф. Зачем обижать Великую Драконицу в её день рождения? Я настоятельно советую тебе отправиться на вечеринку».

«Все охотно дают мне советы, но они-то, как раз делают что хотят, а я не могу. Никто не считает меня взрослым. Я учусь в Академии и ещё точно не знаю, чем займусь в жизни. Наверное, меня нельзя назвать настоящей личностью, разве что по сравнению с другими кадетами».

«Но, Джефф...»

«У Фарго, к примеру, есть любимая работа. Он одарённый певец и может очаровать любую особу женского пола, будь то на Земле или в других местах. Он доволен собой. Олбани — одна из лучших полицейских на Манхэттене, не говоря уже о том, что она красивая и очень добрая. Даже Оола, хотя она изменяет форму по желанию своего владельца, наслаждается жизнью. А драконицы, с тех пор как Менторы цивилизовали их предков и научили их размножаться почкованием, просто счастливы».

«Джефф, ты хочешь сказать, что все вокруг довольны собой, кроме тебя? Не волнуйся, это возрастное и скоро пройдёт. А пока постарайся радоваться тому, что ты такой, как есть».

«Ах, оставь меня в покое!» — Юноша стряхнул с себя руку робота, мучительно осознав, что раньше никогда не говорил со своим другом так резко. Чувствуя себя несчастным и виноватым, он поднялся по мраморным ступеням к широкой террасе перед дворцом.

На террасе стояли многочисленные статуи предыдущих Великих Дракониц, и все они казались Джеффу невыносимо самодовольными. Он мрачно смотрел на них. Больше всего ему сейчас хотелось быть обыкновенным подростком и заниматься обычными делами вместе с другими кадетами.

«Но я никогда не жил обычной жизнью,— подумал он.— Во всяком случае, с тех пор, как наши родители погибли в катастрофе и Фарго пришлось воспитывать меня. Когда я купил Норби в магазине для подержанных роботов, жизнь стала гораздо интереснее, но теперь, когда я вижу довольных джемианских дракониц и их дочерей, живущих в мире и согласии...»

На этом размышления Джеффа прервались. Ему внезапно пришло в голову, что Джемия кажется ему слишком... скучной.

Дворец Великой Драконицы стоял на вершине пологого холма, возвышаясь над окрестными миниатюрными замками, в которых жили остальные драконицы. Однако сам дворец занимал подчинённое положение по отношению к огромному замку Менторов, стоявшему на значительно более высоком холме. С террасы Джефф мог видеть в отдалении джемианский океан. Поверхность суши — небольшого континента размером примерно с Австралию — была покрыта лесами, лугами и многочисленными озёрами.

Даже погода на Джемии была приятной и предсказуемой. Лёгкий дождик шёл дважды в неделю, поздно вечером. Никаких неприятностей и неожиданностей.

— Пошли, Джефф! — крикнул Фарго, стоявший у парадных дверей дворца.— Перестань изображать из себя безутешного влюблённого. Праздник скоро начнётся, но мы с Олбани хотим совершить небольшую прогулку по дворцу.

Норби поднялся на антиграве к широкому плечу Первого Ментора и посмотрел на юношу сверху вниз. Его эмоциональные контуры явно были возбуждены: он поскрипывал и часто моргал.

— Мы с отцом собираемся вернуться в замок Менторов,— сказал он.— Надеюсь, ты хорошо проведёшь время на вечеринке.

— Ладно, я постараюсь.— Джефф с запозданием осознал, что ведёт себя как упрямый, обидевшийся ребёнок.

— Развлекайтесь и веселитесь,— произнёс Первый Ментор своим глубоким голосом.— Мы с Норби придём попозже и доложим о наших успехах.

— Не ешь много сладкого, Джефф,— предостерёг робот.

Тот пожал плечами и промолчал. На душе у него стало ещё тяжелее.

У гостей с Земли забрали их чемоданы, и к ним присоединилась драконица Зи — мать Заргл, решившая стать экскурсоводом. Она провела их по дворцу, с такой тщательностью и энтузиазмом описывая его красоты, что, когда осмотр подошёл к концу, Джефф почти обессилел от старания выглядеть жизнерадостным и заинтересованным. Он заметил, что Фарго и Олбани тактично не стали упоминать о том, что земные короли и императоры некогда владели значительно более грандиозными и роскошными дворцами.

В длинной галерее, увешанной картинами, Зи указала на последний холст — самый большой, оправленный в резную раму:

— Это моя бабушка. Теперешняя Великая Драконица была её первой почкой, а моя мама — второй[1]. Она была, пожалуй, самой прекрасной из всех Великих Дракониц — маленькая и стройная, с особенной бледно-зелёной чешуёй. Я хорошо её помню.