Владимир Колотенко - Верю, чтобы познать Страница 2

Он вдруг протянул свою правую руку и пальцами доверительно прикоснулся к тылу моей левой ладони.

- Ты совсем не слушаешь меня. Сидишь, молчишь...

Возникла пауза, заполненная тишиной, - мне нечего было ему сказать.

- Ты опять что-то там придумал? - спросил он.

- Нет. У меня проблема - не хватает вдохновения.

Он только хмыкнул.

- Почитай Тину, почитай...

- Я давно уже чту! - сказал я.

- Не понимаю: зачем ждать какого-то вдохновения, когда работы невпроворот! Горы груд!.. И Тина в кармане.

Он так и сказал: «Горы груд!».

- Хорошо сказал, - говорит слушающая меня Лена.

- Хорошо, - согласился я, - теперь-то я понимаю, чем приворожила Жору наша Тина.

- Чем же? - спрашивает Лена.

- О-ох... Это целая песня! Спеть?

- Лучше подкинь дровишек в камин, птичка певчая...

Глава 2

Какое-то время Жора задумчиво рассматривал свою левую ладонь с веером растопыренными пальцами, проводя ногтем указательного пальца правой руки по прекрасно вырисованной линии жизни. Затем сказал:

- Знаешь, я вот о чем думаю: закон жизни - в вере. Он заключается в том, что если курицу теплым майским вечером усадить на ветку высокой березы и сказать, что она соловей, уже утром она перестанет кудахтать и наполнит всю рощу роскошной соловьиной трелью. А если человека все время тыкать мордой в грязь и при этом долдонить ему, что он тупорылый кабан или аппетитная свинка, в конце концов он захрюкает. Если же ему, ленивому ублюдку, принести в спальню на тарелочке с золотистой каймой тщательно и убористо выписанную выкладку, основанную на так называемых научных фактах, в которых он сперва засомневается (слушай, не чуди!), а потом, жуя их от унынья и скуки, беспрекословно поверит (ну как же: наукой доказано!), то вскоре, не выходя даже из своей засаленной спальни, он заорет (Эврика!) на всю Вселенную: «Обезьяна - мой единственно верный и правильный пращур!». И плюнет в лицо каждому, кто попытается посеять сомнения в его вере. Утопит, отравит, сгноит, сожжет, закует в кандалы, распнет на кресте. Такова сила веры, таков закон. Как думаешь?..

Я кивнул. Он продолжал:

- Так и твой Дарвин, приплывший с Галапагосских островов с идеей изменить представление о происхождении видов.

- Мой Дарвин?!

Жора не слышал меня.

- Мы ведь до сих пор тайно считаем себя родичами шимпанзе, находя у них больше человеческого, чем в самих себе. И, в зависимости от ситуации, относимся к этому утверждению с иронией или выказываем абсолютное убеждение в том, что мы - обезьяньи потомки, что все было только так и не иначе. Идея Дарвина сверхсногсшибательна, архиупоительна, но только Богу известно, как там все было, и только Он может расставить все точки над «i». Верно ведь? Нужно хорошо знать устройство мира и всего сущего, чтобы постигнуть истину и, исполняя Закон, управлять жизнью согласно Его предписаниям, по сути - воплощать идеи Христа. Он еще раз явится нам и еще раз скажет свое сакраментальное: совершилось! И, улыбнувшись в реденькую бородку своей божественной улыбкой, сядет на тучку, свесит свои святые ноги, чтобы все люди Его видели, и тихонько заплачет от радости. И прольются Его святые слезы на Землю, и каждый получит по заслугам, и тоже возрадуется.

Жора притих на секунду, мельком взглянул на меня и снова продолжал.

- Совершенство свершится! И воплотится Его Слово, программа жизни, заложенная в ее генофонде с абсолютной ее реализацией всего живого. Рай снова вернется на Землю. Формализация Святого Писания - вот что важно. Мы подготовим Второе пришествие, приблизим его и покажем каждому. Мы к этому готовы. Мы уже ведем схватку со временем и вот-вот одержим над ним победу. Для этого у каждого из нас есть внутренняя аптека, а вне нас - целый мир, больной мир. Его нужно только правильно сосчитать: дважды два - четыре, а четырежды два - не семь и не девять. Нужно только правильно научиться считать. Правильно - значит правдиво. И лечить. Нам удалось договориться и с клеточками, с их ДНК. Они слышат нас, наши просьбы и требования, наши молитвы. Они стали послушными как кролики, как павловская собака. Рефлекс. Классика. Всевселенское счастье в том, чтобы правильно рефлексировать. Как думаешь?..

Потом мы брели по безлюдному ночному скверу, и мне казалось, что мир уже стал таким, каким только что рисовал его Жора, что люди стали если не ангелами, то добрыми и щедрыми, и прекрасными, как когда-то мечтал Антон Чехов, и жизнь, наконец, стала светлой и нежной, длинной и радостной...

- Твой Антон был прав, - словно распознав мои мысли, сказал Жора, - в человеке все, все должно быть прекрасным, и одежда, и мысли... Особенно мысли!..

Он вдруг остановился, взял мой левый локоть и, сжав его мертвой хваткой, сказал:

- И, знаешь, меня вот еще что поражает - такое остервенелое равнодушие к совершенству! Почему? Почему?.. Вся надежда на твою Тишку... Или как там ты ее называешь?

- Какую еще Тишку? - не сразу включился я, - ах, Тину?! На Тину?!

Жора даже присвистнул, озадаченный вспышкой моего радостного восклицания.

- Ну да, - сказал он, подмигнув мне правым глазом, - а на кого же еще?

- Почему на Тину? Разве нет больше...

- Нет! - отрезал Жора. - А почему? Почему...

Он не стал отвечать, только привычно дернул своим скальпом и добавил:

- Потому...

Да я и сам уже спрашивал себя, чем могла меня так привлекать эта Тина! Чем так взять? Интуиция подсказывала мне: Тина - наша! Без нее строительство нашего совершенства будет неполным, оно будет кривиться и кособочить, крениться и шататься и, в конце концов, рухнет, как карточный домик. Получается, что Тине я приписывал роль какой-то опоры, Тине, которой я в глаза не видел, ни разу не ощутил теплоты ее рук, не заглянул в ее (зеленые или рыжие?) глаза, не слышал ее голоса, не... не... Да я ее в упор не знал. Стихи? Этот жалкий томик стихов? Делов-то! Набор слов, междометий... даже без знаков препинания, даже вкривь и вкось... Какие-то высверки, голые мысли-мысли... порой сумасбродные, режущие и рыжие-рыжие... угловатые и непричесанные... квадратные и соленые... малозначащие и многозначные... наперекосяк и наскоком, иногда пыром и экивоками... иногда всуе... а часто - как пропасть, как бездонная пропасть: глянешь - голова кругом, ага... буххх... бабах... бац!.. Летишь кубарем... такие глубокие, что оторопь берет - осилить бы своим утлым мозжиком, уяснить, переварить...

И что?!!

И что толку от шуршания этих слов, этих пропастей и падений?

Шило! Шило и коса, и камень, и... пот... кровавый иногда... и соль... Соль? Может быть, таки Соль?!!

Не сдуреть бы от этого нагромождения!

И какой же от этого толк-то?!! В чем польза? Где доброта? В чем правда, брат?

Я не мог дать ответа.

- Потому, - сказал Жора еще раз и кивнул головой, мол, иначе и быть не может.

Вдруг мысль!.. Как вспышка молнии!.. Мысль, расколовшая напрочь мой череп: что если?... нет-нет... да ну нет, не может этого быть! Но... Что если она, Тина... Что если Тина та... из тех, кто «Вы - Соль земли»?!!

Ах Ты, Господи!...

О, Матерь Божья?!!

Что же если-таки так?

Ти - Соль земли! Ти, Ты - Соль! Ти, ты Та!

Я повторил это вслух:

- Титыта!

Вот же Имя Твое - Титыта!.

И вот же в чем правда, брат: опора! И не какая-то там палка или стояк, не костыль, не подпорка... Даже не труба или швеллер... Не, не швеллер, хоть и на «ш», - колонна! Колонна - вот! Как колонна Парфенона... Или херсонесская... А-то и Геликарнасского мавзолея!..

- АААААААаааааааааааааааааааааа, - вскричал я так, что Жора шарахнулся от меня, как от огня.

- Ты-ы-ы-ы-ы...

Это все, что он смог из себя выдавить. Я не видел Жору таким перепуганным.

- Психбригаду вызывать? - спросил он, когда испуг прошел.

- Ты же видишь, - сказал я, - и побыстрей.

Потом мы какое-то время шли молча.

- Ты как - спросил он, - что-то случилось?

Я не знал что ответить. Я не хотел отвечать. Какая колонна? Хоть и мраморная, да хоть хрустальная или бриллиантовая даже... Даже как Адмиралтейская игла! Да даже бронзовая или даже, если хотите, то и вся золотая... Нет. Ни костыль, ни подпорка, ни стояк, ни швеллер на «ш», ни колонна даже золотая... Неееееет! Нет же! Что если Тинка наша - Атлант? Который призван держать наше Небо? Над нашими хилыми головами! Что если Она, Нашати, наша Ти, Нати (как ее не крути!), что если она... Ха! Ага... Вот же вот: что если Она, не она, а ОНА - наша Ось земная, планетарная ось нашей Нью-Атлантиды? Да - Ось! Вокруг которой и запляшет наше совершенство! Как тот волчок! Так и закружится! Так и замелькает перед глазами, как карусель? Вау! Ось, на которую мы нанижем нашу новую жизнь, нашу суперновую и архиупоительную новую Жизнь. Как мясо на шампур! Чтобы потом тихо сидеть на солнышке наслаждаясь этим сладким с горчичкой и перчиком мясцом этой Новой жизни, этим новым Раем, преподнесенным нам нашей славной милой, но вовсю победоносной Тишкой... Попивая ароматное и не очень терпкое винцо этой Жизни...