Алексей Жарков - Избранные. Боди-хоррор Страница 2

Но если «хороший боди-хоррор» старается обыгрывать какие-то причины, философию, в «Отравляющем Эросе» этого нет. Герои, декорации и действия здесь схематические, а «телесные ужасы» – ни что иное, как прием эпатажа, приправленный отчасти весьма инфантильной чернухой.

На ниве мутаций организма заметно отличился уроженец Мичигана Скотт Сиглер, который в трилогии «Зараженные» умело смешивает триллер, сплаттерпанк и психологизм. Достаточно прочитать его первый роман, выходивший в серии «Книга-загадка, книга-бестселлер», чтобы понять, каким талантом обладает автор, ну и узреть, каким должен быть по-настоящему качественный и самое важное – не пустой боди-хоррор.

Вообще, знатоки полагают, что производными боди-хоррора являются био-панк и биомеханика. Можно смело утверждать, что они не правы. Эти юные направления выходят из киберпанка. Например, если боди-хоррор может существовать и в декорациях 18-го века, и раньше, то подвид «био-» может существовать только в далеком будущем, т.к. для него требуется наличие таких элементов, как генная инженерия и прогресс биологических технологий. Как пример – «Рибофанк» Пола ДиФиллипо, «Заводная» Паоло Бачилагупи, а из хоррора – «Биоугроза» Тима Каррена, образцовая пост-апокалиптика, в которой есть и пост-атомные мутанты, и зубодробительное насилие, и отсылки на ранние работы Питера Джексона и вселенную «Fallout» и «ResidentEvil».

Так же если поискать, то на Amazon можно найти самиздатовские «электронки» таких авторов, как Натан Кузак и Ребека Сенес, которые позиционируют себя как «чистый боди». Но это самиздат, товарищи, тут все на ваш страх и риск…

А что у нас?

Если на зарубежных просторах направление более-менее встало на ноги, то у нас оно еще болтается в матке. Но, прогнозы врачей более чем утешительны.

Крупная жанровая форма как таковая только набирает обороты, тут обсуждать нечего. Одно время «боди-хоррор» и его составляющие были представлены в малом ряде рассказов («Тату» Сергея Непрозванова, «Скелетик» и «Метод Сборки» Максима Кабира, «Глафира» Алексея Провоторова и «Адский блюз» Виктории Колыхаловой, представленные в конкурсных рамках, «Стадия размножения» Алексея Жаркова), то сейчас нашим энтузиастам есть чем похвастаться.

Во-первых, это трилогия статей «Новая плоть», о проявлениях «боди-хоррора» в различных видах искусства. Была опубликована в онлайн-журнале DARKER, авторство – художник Сергей Крикун и писатель Илья Пивоваров («Japan Edition»).

Последний выпустил в 2016 году аудиосборник рассказов «Новая плоть», так сказать, продолжил дело в другой форме и манере. Разнообразие тем, интересный коллектив, высокий литературный уровень и выверенное оформление не могли не подогреть интерес публики. Тут вам и постмодернистские стебы, и «вирд», и маскулиный олдскул а-ля «Терминатор», и даже редчайший зверь – «ститчпанк» (от «stitch» (англ.) – швы), ранее представленный в картинах экстремалки Сюзан Блак.

На данный момент вождь проекта готовит сиквел, «Новую плоть II». В апреле 2017 на площадке крупного конкурса фантастики «Квазар» при поддержке альманаха «Redrum» и «DARKER», был проведен «Эмбрион», литературное состязание по теме «боди-хоррора». В нем приняли участие 53 рассказа от 44 авторов, среди которых есть, как профессионалы (Дмитрий Костюкевич, Максим Кабир, Виктор Глебов, Валерий Тищенко), так и перспективные новички (Софья Протосовицкая, Сергей Королев, Николай Романов).

Что собой представляет этот сборник?

Эта настоящая коллекция отборных ужасов, способных закрасться вам под саму кожу, под ногти, в мозг, в глаза. Манифест мутаций, сочащийся кровью и небывалым изобилием редких флюидов. Выставка мучительных деформаций, ужасную красоту которой смогут оценить только подлинные эстеты.

Экспериментатор, пытающийся воскресить погибшую семью, жуткий вирус «вывихнутости», подкожный жемчуг, любовные приключения некроманта некрофила. Кошмарная лаборатория, где из людского начала производят чудовищ, морские твари темных веков, раз в пять лет терроризируемый отцами мерзких полукровок город. Стоматолог, который лечит больных, но у самого серьезные проблемы с головой. Железный шипастый монстр. Чудеса нетрадиционной липосакции. Скелеты немецкого бункера. Аппетитная история отношений графомана и демона-пожирателя плоти. Тайны военных экспериментов. А также безответственный детский «пранк», обернувшийся самой настоящей жестью.

Это и многое другое вы встретите на страницах этого уникального сборника боди-хоррора.

Лихо проходит тихо

Ну что, леди и джентльмены, вы готовы погрузиться в пучины мерзких, кошмарных и доселе невиданных трансформаций?

Если да, то наша поездка начинается. Не забудьте пристегнуть ремни.

Только проверьте, что это действительно ремни, а не какие-нибудь склизкие тентакли…

Homo sylvanus

Виктор Глебов

Косой дождь заливал ступени склепа, так что перед ними уже образовалась довольно большая лужа, пенящаяся по краям. Чугунная дверь, запертая на висячий замок, не открывалась с тех пор, как Марту и Андрея Сувейских накрыли гранитной плитой с высеченными на ней именами.

«Ничто не вечно. Даже смерть» – вот что Леонид Николаевич распорядился написать на камне. И он верил в это. Верил ещё до того, как стечение обстоятельств – то, что иные величают судьбой – привело к гибели его жены и единственного сына.

Сейчас в гробах лежали только кости и остатки одежды. За прошедшие два года ничего иного там остаться не могло. Но это не имело значения. Дело заключалось совсем не в плоти.

Леонид Николаевич поднял лицо и взглянул на чистое голубое небо – один клочок, видневшийся посреди тёмных туч, казался окном в иной мир. Но профессор не рассчитывал узреть там лик милосердного Бога – отнюдь!

В Бога он не верил. В иной мир – пожалуй, да. Но не в тот, о котором говорилось в церковных проповедях. У Леонида Николаевича на этот счёт имелась собственная теория.

Прикоснувшись рукой к шершавому мокрому камню, он побрёл по тропинке, ведущей к центральной аллее кладбища. Фамильный склеп располагался в стороне, теряясь среди зарослей сирени, и Леонид Николаевич обернулся, чтобы взглянуть на него ещё раз – он всегда так делал, доходя до того места, где дорожка сворачивала. Никогда он не думал, что переживёт жену и сына, что будет приходить сюда каждый день в любую погоду и уходить, возвращаясь в пустой дом, заваленный книгами, исписанными тетрадями и приборами, лишь с одной целью – продолжать работу, от которой зависела теперь его судьба.

Леонид Николаевич вышел на улицу и подозвал извозчика.

– На Гороховую, – велел он, усаживаясь.

«Ванька» щёлкнул бичом – больше для лихости – и экипаж покатил по мостовой.

Исследования, которым Леонид Николаевич посвятил пять лет своей жизни – последние два года стали особенно напряжёнными – близились к концу. Он достиг многого. Кто-то, возможно, сказал бы, что слишком много.

Решись Леонид Николаевич опубликовать хоть один из своих экспериментов, он произвёл бы в науке революцию. Но пока это в его планы не входило. До гибели жены и сына – да. Он мечтал о том, как станет мировой знаменитостью, человеком, перевернувшим представления о жизни и смерти. Но не теперь. Два года профессор трудился только ради тех, кого потерял.

Несмотря на то, что Леонид Николаевич был учёным, мыслил он широко и науку от сверхъестественных изысканий не отделял. Ему всегда казалось, что самые великие открытия могут совершаться только на стыке этих «дисциплин». Ведь и электрический ток когда-то могли принять за колдовство. Да и теперь, когда он изучен при помощи науки, что человечество на самом деле знает об этом удивительном явлении? Только эффект, который он производит. Но что заставляет энергию возникать в металлах? Откуда она берётся и куда исчезает? Разве нельзя считать это вполне физическое явление чудом?

Леонид Николаевич торопился домой, в свой просторный флигель, одну из комнат которого он превратил в лабораторию. Профессор собирался сегодня провести первый из экспериментов. Если он не завершится успехом, придётся испытать открытие на себе – иного выхода профессор не видел.

17 марта. Важный день. От волнения под ложечкой сладко засосало, и Леонид Николаевич приказал себе успокоиться. Он сделает всё так, как задумал – чётко, строго, без эмоций. Как и полагается серьёзному учёному. Каков бы ни оказался результат, он примет его. Примет, и либо перейдёт к следующему этапу, либо продолжит работу над первым. Вот и всё.

Настроив себя подобным образом, Леонид Николаевич откинулся на спинку обитого синим плюшем сиденья и стал глядеть по сторонам.

Ранняя весна в Петербурге выдалась холодная, так что первые солнечные дни выгнали на улицу едва ли не всех жителей города. Многочисленная и пёстрая толпа текла по улице в обе стороны, отовсюду доносились голоса – смех, окрики, завывания лотошников, свист кучеров. Лошади ржали и фыркали, колёса экипажей грохотали по булыжной мостовой. В общем, город жил.