Михаил Рощин - Продаётся мир. Недорого! Страница 2

Гарт вернул бутылку на стол, быстро оглянулся, убедившись, что никого нет рядом, и только потом начал говорить.

– На улицах стали появляться «красные». Есть мнение, что могут появиться в широкой продаже.

Лина отправила в рот еще один блинчик, обильно политый сиропом. Не торопясь прожевала, потом деланно пожала плечами, как бы «ничего удивительного».

– Они уже начинают всплывать иногда. – Слова была не разборчивы, девушка еще жевала.

– Всё не так просто, речь идёт не о рознице. Где-то…

Он внезапно замолчал. Подошедший официант принес девушке чай и забрал бутылку из-под пива, недавно опустошенную Гартом. Тот молча дождался, пока они останутся одни, и продолжил.

– Возможно, где-то в городе должно начаться массовое производство. То, что всплывало раньше – пробные образцы.

Лина наконец закончила с блинами, обтерла руки и придвинула к себе чай.

– А что дают эти «красные»? Новое поколение? Я про «синие» читала, но с трудом улавливала смысл, какие-то гормоны, нейромедиаторы и еще куча медицинских терминов. Непонятно написано. Ясно, что вызывают зависимость и часто побочные эффекты. Но это у любой отравы так.

– Матчасть учить надо было.

Лина потупилась, и только потом поняла, что это была шутка. Гарт не менялся в лице, независимо от контекста своих слов, и нельзя было понять, шутит он или говорит серьезно. В этом была еще одна сложность в общении с ним.

– Ладно, поняла ошибку. Просветишь? – С улыбкой ответила она.

Он начал говорить спокойным размеренным тоном, как будто преподаватель объяснял нерадивым ученикам очередной вопрос школьной программы.

– «Синие» воздействуют на глубинные структуры мозга, и человек засыпает. Это воздействие особенное, сон получается не естественный. И засыпающий человек осознаёт, что он спит. Сновидение часто оказывается одно и то же. Спящий человек будто видит фильм, в котором он сам же и принимает участие. Для него эти события во сне становятся реальностью, и он начинает жить там. Как этого добиваются, я не знаю, химики говорят, что в капсуле особый баланс гормонов, психостимуляторов и галлюциногенов. Но важно не это, а то, что человек погружается в осознанный сон. Такие сновидения длятся как обычно, несколько часов, но спящему кажется, что он живет в этом искусственном мире несколько дней. Это и приводит к зависимости, преимущественно психологической. Иногда бывают и побочные эффекты, типа эмоционального выгорания и деградации личности. Вроде как от перегрузки мозга, или что-то в этом роде.

Гарт был хорошо ориентирован в вопросе, учитывая, что он был полицейским, а не химиком. Лина слушала, не перебивая. Она делала небольшие глотки чая, держа кружку обеими руками, и не сводила глаз с напарника. А тот продолжал.

– «Красные» же действуют немного по-другому. Суть у них одинакова, и те, и другие погружают человека в осознанный сон. Но в случае «красных» мир не такой огромный, но более детальный. Ощущения сна меньше, и человек зачастую забывает, что спит, принимая видимое за реальность. И главное, что в такой сон можно поместить некую информацию, которую человек не знал, и после пробуждения он её как будто изучает. Она вместе со сном записывается ему в голову, или что-то в этом роде. Всё неплохо, но у «красных» намного больше побочных эффектов, они опаснее для жизни.

Он сделал паузу, горько хмыкнул.

– Но кого это остановит?

Лина не говорила ни слова. Она знала о прошлом Гарта, но никогда об этом не говорила. Еще только когда пришла в управление, ей шепнули по секрету, что его сын некоторое время назад погиб, и не без помощи «синих». Многие хотели бы забыть об этом, но только не Гарт. Он словно обозлился на весь мир и рьяно взялся за дело. Он пускал все силы, чтобы искоренить эти наркотики, и возникающую от них угрозу.

Гарт не показывал виду, но Лина знала, что внутри он еще переживает события тех дней.

Допив последний глоток чая, она отставила чашку в сторону и вопросительно посмотрела на напарника. Тот прикончил пиво одним залпом, утёр рот тыльной стороной ладони и вопросительно кивнул в сторону выхода. Она согласно склонила голову.

Уже на улице, застегнувшись на молнию до предела и зябко поеживаясь от ветра, они стояли на ступеньках кафе. Гарт прикурил сигарету, она демонстративно отмахнула от себя синь табачного дыма.

– Доберешься сама? – Вопрос был излишним, оба это понимали. Её подготовка позволила бы постоять за себя. Но он по-отечески заботился о ней, редкими вопросами предлагая помощь.

– Конечно. А ты?

Он хмыкнул в ответ. Если у неё еще могли возникнуть сложности в пути, то к нему бы даже никто не стал подходить, учитывая немаленькие габариты.

Она махнула рукой в знак прощания и двинулась вдоль по улице. Гарт был ей благодарен. Он знал, что Лина была в курсе его прошлых дел, и произошедшей у него трагедии. И никогда не произносила не слова, чтобы не бередить старые душевные раны.

Он сделал еще пару затяжек, затем бросил окурок на мокрую землю и растоптал его тяжелым ботинком. Не застегивая куртку, он опустил руки в карманы, и его крупная фигура неторопливо двинулась по улицу в другую сторону. Он не озвучивал своих планов, но был уверен, что Лина поняла его как надо. Завтра нужно будет проверить пару зацепок. Может, «красные» действительно начали появляться.

Глава 02

Стас находился в комнате для допросов уже около часа, но его это практически не волновало. Кофе, хоть и остывший, у него был, в участке было тепло, а на остальное ему было плевать. Он не знал, за что его задержали, но причина доставки в участок была ясна, как день. При обыске у него в кармане нашли оставшуюся голубую капсулу, одну из двух, которые ему продал Шнифт. Такое уже случалось раньше, и Стас знал, что долго его не продержат. Поэтому душевных волнений он не испытывал.

Однако, такое состояние могло быть и последствием приема капсулы накануне вечером, у них часто были похожие остаточные явления. Все становилось неважно, и проходящая мимо тусклая жизнь превращалась в набор картинок, фиксируемых мозгом и тут же забываемых.

Ярче всего в памяти был вчерашних приём «синей», такие моменты были самыми мощными его воспоминаниями последних лет. Он вернулся домой, разделся и приготовился ко сну. Проглотил капсулу, запил стаканом воды и забрался в постель.

Эффекта обычно долго ждать не приходилось. Всего пару минут спустя на него навалилась тяжесть, тело переставало слушаться, глаза закрылись и он постепенно начал погружаться в сон. Управляемые сновидения тем и хорошо, что позволяют перехватить этот момент и запомнить его на будущее.

Перед глазами сквозь закрытые веки иногда проникали бледные лучи света с улицы, шумы проезжавших мимо машин сливались в один монотонный гул, а конечности отказывались повиноваться. Раз за разом, тёмные пятна перед глазами меняли форму, приобретая странные, но знакомые очертания. Погружение было похоже всегда, отличалось лишь набором образов, в каждом случае своё. Кто-то считал, что это зависело от конкретного человека и его образа мыслей, некоторые полагали, что видения зависели от дозы галлюциногенов в капсуле. Но все сходились в одном – в момент погружения причина видений становилась неважной.

Очередное бледное пятно сложилось в образ большого тигра. Оно приближалось, наступало на Стаса, полоски на боках становились всё ярче, он издал беззвучный рык из огромной клыкастой пасти, проносясь мимо, в последний момент обратившись в такую же огромную полосатую пчелу.

Она была уже озвучена, видимо, психостимуляторы добрались до нужных отделов коры головного мозга. С явным жужжанием полосатое насекомое промчалось мимо, исчезая за границей поля зрения. Стас повернул голову вслед звуку, и взгляд его упёрся в парящий на облаках средневековый галеон. Высокие мачты поднимались высоко над тремя палубами, фигурки матросов мелькали то тут, то там, выполняя команды капитана, стоящего на мостике. Корабль медленно двигался вдоль узкой полоски перистых облаков, искажая их ровную границу. Они постепенно деформировались от движения судна, меняли цвет и плотность, превращаясь в глазах Стаса в пенные волны. Они выбрасывались на берег, разбиваясь о торчащий из прибрежного песка округлый серый камень, отполированный соленой водой за многие сотни лет до состояния идеально ровного шара. Брызги разбившихся волн покрывали поверхность камня, отражая множество лучей солнца, которые попадали в глаза и ослепляли наблюдавшего за картиной Стаса.

Тот несколько раз моргнул, приспосабливаясь к новой обстановке, и огляделся. Всё перед этим было преддверием, а теперь он уже находился во сне. Никаких странных преобразований больше не было, мир вокруг был устойчив и непоколебим, как если бы был реальным.