Юрий Казаков - Земля-Марс-Земля. Проект «Свет тьмы» Страница 2

На других фото – он настоящий «бандитос», в кругу мексиканцев, с банданой на голове и в военизированном камуфляже цвета хаки. На лабораторных работах среди поникших студентов он в дешёвом костюмчике, как невзрачный клерк, с беззащитно голым лицом и прилизанной причёской. Правда, глаза у этого «клерка» даже на фотографиях сверкали яростью бунтаря и ниспровергателя авторитетов. И вот эта поистине легендарная личность позвонила Ивану.

В университете не было человека, который бы не знал Варгана! Про него действительно ходили разные легенды. О том, как он читает лекции. О совместных со студентами походах по интересным местам, за которые Варган не собирался ни перед кем отчитываться. О разнонаправленности научных интересов Владимира Самуиловича. О способах приёма экзаменов. Половина этих легенд сочинялась и распространялась самим Варганом. Но все слухи о нём и истории имели реальное фактическое начало.

Надо сказать, что Варган умел делать своими руками многие удивительные вещи. Взяв, например, ватман, бумагу, клей, картон и несколько линз, он мог часа за три изготовить вполне сносный телескоп, который можно было использовать в учебном процессе. Вода из перевёрнутого стакана у него могла не выливаться, обычные воздушные шарики прилипали к потолку, как будто намазанные клеем, а присутствующие не могли этого ни объяснить, ни повторить. Кусок ватмана, разрезанный ножницами на ваших глазах, превращался во всякие коробочки, которые никак не хотели разваливаться.

– Алло.

– Иван, рад, что застал тебя. Надеюсь, у тебя всё в порядке, дорогой?

– Здравствуйте, Владимир Самуилович.

– Слушай, Иван, у меня к тебе большущая просьба! Если тебе не трудно и есть время, приезжай ко мне домой…

Варган слегка замялся.

– Мне может понадобиться твоя помощь.

– Хорошо, Владимир Самуилович, сейчас приеду.

– Спасибо, дорогой, спасибо.

Голос в трубке стал излучать явную радость.

– Жду, захвати, пожалуйста, твой фотик с микроскоп-объективом и зарядник к нему.

– Хорошо, возьму. Сейчас оденусь и выхожу.

Студент заправил свои чёрные джинсы в высокие чёрные «берцы». Начистил их губкой-блеском, чтоб не осталось ни малейшей пылинки. Чёрная кожаная куртка с подкладкой из овчины и коротким воротником, за который трудно ухватиться руками, чёрная вязаная шерстяная шапочка, натянутая до самых бровей и чёрные замшевые перчатки придавали худощавой и высокой фигуре Ивана воинственный и неприступный вид. Только выражение серо-голубых глаз мало соответствовало неприветливому облику. Глаза были спокойны и внимательны.

Настоящий гот с первого взгляда бы понял, что этот молодой человек – чужак, маскирующийся под гота, и даже, возможно, попробовал бы с ним разобраться. Для этих случаев у Ивана была отработана примерная схема действий: задать вопрос готу про их «движение»; не дожидаясь ответа, отвлечь его внимание своим взглядом, заставляя его обернуться; захватить руку на болевой приём; мощно давануть и предложить этому готу при следующей встрече смотреть в землю и спокойно проходить мимо. Потом отпустить, и, ни в коем случае не оборачиваясь, неторопливо удалиться. Несколько раз эта тактика сработала безукоризненно.

Всем же «непосвящённым» Иван казался типичным готом. С доморощенными готами в городе предпочитали не связываться. Когда вечерами они появлялись стаями, то не давали прохода всем, кто им не так покажется.

Друг перед другом старались выглядеть агрессивными и крутыми. А по сути, чаще всего оказывались трусами. Несколько раз Иван уже пообщался с такими стаями. С уже «побеждёнными» готами студент заговаривал, здоровался и сильно жал кисть. Не желая, чтоб остальные из этой стаи узнали, что он был «побеждён» этот гот обычно всем своим видом показывал дружелюбие, давая знать остальным, что всё в порядке. После этого без всяких объяснений можно было идти дальше.

В век развития информационных технологий, суперпродвинутых экономических и культурологических теорий в молодёжной среде было замшелое средневековье. Процветал культ силы и хамства. Жестокость и трусость, вера в гадалок и колдунов различного толка странным образом уживались с умением владеть разной навороченной техникой. Да, странное настало время.

Знания, полученные в школе, на курсах, в институте негде было применять в реальной жизни. Склонность к размышлениям высмеивалась как непроходимая глупость. Чем же глупей было высказывание, тем оно серьёзней воспринималось окружающими.

Грамотными начали считаться те, кто побеждает в компьютерных играх, умеет развести лохов на деньги. Стало приличным поставить своих знакомых в неловкую ситуацию, давая понять окружающим, что именно вот этот человек виновен. Зная при этом точно, что он не виноват. Главное, чтоб всё это выглядело прикольно, и было бы выгодно тому, кто подставляет.

2. Доцент

Троллейбус не заставил себя долго ждать. Студент доехал до хорошо знакомой остановки, ни разу не попав в дорожную пробку. Перед варгановским подъездом ярко горела лампа наружного освещения, чего давно не наблюдалось. Настроение у Ивана было такое, как будто он недавно влюбился и узнал, что ему отвечают взаимностью.

Писк домофона, вонь лифта, теплый и уютный тамбур перед входной дверью в квартиру, поворот ручки, легко открывающаяся дверь и обезоруживающая улыбка Владимира Самуиловича.

Сколько раз отец Ивана грозился отлупить Варгана за то, что тот мог что-нибудь наобещать, договориться о встрече и забыть придти. Улыбка Варгана всегда его спасала. Владимир Самуилович умудрялся выглядеть извиняющимся даже тогда, когда все окружающие могли быть перед ним виноваты. За это качество ему прощали почти всё.

– Здравствуй дорогой, проходи.

– Добрый вечер, Владимир Самуилович.

– Можешь не разуваться, у меня – как всегда.

– Я лучше разуюсь, у Вас тепло.

В непривычно прибранном зале, в самом его центре, на опустевшем круглом обеденном столе стояла полулитровая чёрная, непрозрачного стекла бутылка с яркой этикеткой. Трёхлитровая банка с водой, наполовину пустая, стояла рядом. На деревянном полу, давно некрашеном, с облупившейся тёмно-коричневой краской, рядом со столом, обреталась пышная пальма с ярко-зелёными листьями в большом белом горшке. Рядом расположились два блюдца. На одном из них было три свежих сорванных листка, на другом – несколько высохших.

– Владимир Самуилович, Вы что, из физика решили переквалифицироваться в ботаника?

– Понимаешь, Иван, чисто чудеса какие-то.

Варган затрясся всем своим грузным, но подвижным телом. Смех был низкий и негромкий.

– Видишь на столе банку?

Иван, привыкший к подвохам Владимира Самуиловича, выдержал паузу.

– Вижу, конечно.

– Догадываешься, что в ней?

– Вода?

– Вода, вода! Оживляющая вода. Читал в детстве про Урфина Джуса? Там был у него оживляющий порошок. Так вон порошок в бутылочке.

Студент задумался: розыгрыши Варгана всегда имели научную подоплёку. Эта ситуация на розыгрыш, связанный с незнанием каких-то реальных фактов, явно не тянула.

– Это шутка?

– Какая шутка? Ты свой фотомикроскоп привёз?

– Привёз. Мы что, будем делать видеозапись оживлений?

– Будем, а как же, конечно будем, дорогой.

Владимир Самуилович достал из ящика в серванте свой цифровой фотоаппарат, подаренный ему прошлым летом в качестве поощрения от губернатора.

– Видео уже записано, будем изучать структуру того, что восстанавливает свою форму. «Чудо» уже зафиксировано, будем доказывать, что то, что ты сейчас увидишь, и что уже видел я – не чудо, – Варган снова затрясся в своём смехе, шедшем из глубины его души.

– А что за чудо-то? Где тут у Вас что ожило?

Иван уже совсем обалдел и вид имел совсем растерянный, не понимая, что Варган придумал на этот раз.

– Видишь те сухие листки?

– Да, – выдохнул студент.

– А знаешь, что с ними будет, если их побрызгать водой вот из этой банки?

Иван мягко улыбнулся:

– Знаю, и знаю наверняка, – студент часто и уверенно шутил с теми, кого он считал приятными собеседниками.

– Мокрыми будут, Владимир Самуилович, мокрыми.

– Ну-ну, – Варган принёс с кухни «брызгалку» для цветов, набрал в неё воды из той трёхлитровой банки и из пульверизатора стал распылять воду над сухими листочками, – давай пиши теперь на своё видео, пиши.

Иван достал свой фотоаппарат, настроил его на видеозапись. Сухие листья, намокнув, начали расправляться, медленно увеличивать объем и зеленеть, и, наконец, стали похожими на свежесрезанные листики, которые лежали на соседнем блюдце.

– Когда араб в Египте, продававший в гостинице экскурсионные туры к пирамидам, навязывал мне бутылку с какой-то дрянью, я её взял только ради прикола.

Варган как-то устало усмехнулся.

– Переводчик переводил мне тогда – чудо, чудо будет. Вот тебе и чудо.

– Да не бывает никаких чудес! Владимир Самуилович! Ну не бывает же…