Валерий Брусков - Провал Страница 2

Рука не болела уже и без блокады. Колин провёл пальцами по ране, почувствовав зарастающий рубец.

С животом было чуть похуже. Пуля задела-таки что-то серьёзное, но эти проблемы проживут только до ближайшей полевой аптечки.

Колин восстановил дыхание и снова превратился в чуткую антенну.

Вокруг было тихо и пусто — он больше не ощущал угрозы, направленной персонально на него. Даже слабых её волн.

Странно… Очень даже странно… Всё это слишком походило на запланированное покушение или даже на захват раненого, если бы не выпавшая из контекста концовка. Концовка безобразно смазывала, в общем-то, весьма неплохой сценарий. Правда, не весь… Покушение было, хотя оно и не увенчалось успехом.

…ПРОВАЛ… Колин зашипел сквозь сжатые зубы и вовсе не от боли. Столько потрачено сил, такая великолепная была легенда! Девять лет агентурной работы без единой помарки!

Что они хотели? Убить его или захватить раненым? Скорее всего — второе, первое было бы слишком большой глупостью с их стороны. Что ж, теперь возможны негативные последствия. В дороге его перехватить не удалось, остается засада дома. Основная контактная точка тоже подпадает под категорию потенциально опасных. Вычислили же они его где-то и как-то. Видимо, следили на дистанции и сегодня, какими-то окольными путями опередив и перехватив у этой проклятой колонки…

Значит, придётся обновлять практически всё. Место жительства, работу, друзей, знакомых. Лучше вообще спешно перебраться в другой город, хорошенько запутав следы, и временно перейти на резервные каналы связи.

Колин задрал вверх дырявую, мокрую от крови рубашку. Рана на животе чуть затянулась, на спине в области выходной дыры всё пока держалось на пробке.

— «Ничего… К завтрашнему вечеру войдём в рабочую норму. Только бы не помешали…»

Колин выбрался из домика. Вокруг по-прежнему стояла эмоциональная тишина, в которой он совершенно не чувствовал против себя ничего, сколько ни напрягал органы чувств. В радиусе около километра никто против него больше ничего не имел…

Ушли… Не доделав дела… Уверены, что он тяжело ранен и всё равно не выживет? Или всё же надеются перехватить его в другом месте? Надо пойти нетривиальным путём. И сейчас же, не медля! Минуя точки возможных соприкосновений. Ради гарантированного успеха лучше сразу двинуться ко второй опорной базе, возле которой он пока ни разу не появлялся, а потому не мог на неё никого вывести. До неё триста километров — для раненого это немалое расстояние.

Колин глянул на светящийся циферблат наручных часов.

До утра оставалось три часа с лишним, за это время хорошим бегом, даже учитывая ранения, можно было одолеть около сотни километров. Днём хуже, придётся пробираться скрытно, используя глухие лесные массивы. Лучше не привлекать постороннего внимания. Они могут по всем основным трассам понаставить вооружённых охотников, а он с окровавленной рубашкой и простреленным телом слишком заметен.

Машину бы… Хоть какую-нибудь завалящую… Тогда всё было бы слишком просто и быстро: к утру он уже чесал бы зажившую спину и живот, и готовился к переброске.

Колин опять зло зашипел.

Экая досада! Всё до сих пор было так прекрасно, и вот на тебе! И на чём же это он облапошился? Всё надо будет детально проанализировать, прогнав все возможные и околовозможные варианты на компьютерах, чтобы впредь избежать подобных ошибок. Слишком дорого обходится внедрение в среду землян, и после каждой промашки новый вариант обходится ещё дороже…

«Хрущ» долго и жадно сосал пиво из горлышка слишком быстро пустевшей бутылки. Пиво было отвратительно тёплым, как и всё в эту мерзкую душную ночь.

— Ну, будет нам теперь на блины и по орехам… — сказал «Бобик», снимая с себя подмышечную кобуру. — Ночь угробили, по обойме ухлопали, а клиента не уделали!

Он вынул пистолет и бросил пустую кобуру в испуганно присевшего у двери «Ремка».

— Всё ты, урод! Давай!!! Лупи!!! Мочи!!!

— Но, вроде, всё ж совпадало! — попытался оправдаться «Ремок». — «Жигуль», девятая модель, белый…

— А номера?! — всё больше свирепел «Бобик». — Мало ли в городе белых девяток?!

— Да кто ж знал, что в такой же машине и именно туда ночью припрётся какой-то непонятный придурок?!

— Сам ты придурок! — не унимался «Бобик». — Ты начал эту заваруху, ты и отвечай перед шефом! Твою дурную башку он оторвёт точно, а до наших, может, и не доберётся!

Он сел за стол и откупорил новую бутылку.

Тёплое пиво шипящей струёй ударило в потолок. «Бобик» спихнул бутылку на пол и по доскам потёк пенистый ручей.

— Может, и выкрутимся?.. — спросил «Ремок» с надеждой. — Поздно было, темно, если кто чти слышал, то не видел… Ежели шухера нет, угоним дырявую машину, олуха этого, коли найдём, прихватим с собой и припрячем. А шефу скажем, что клиент сегодня ночью домой не завалился… Что мы теряем, кроме собственных черепушек?..

«Ремок» с надеждой посмотрел «Бобику» в глаза.

— Я один сначала туда сбегаю и разведаю…

«Хрущ» опустил пустую бутылку и уставился на «Бобика», лицо которого злость уже освобождала для других эмоций.

— А что, это идея… — согласился «Бобик». — Хоть немного собьём ментов с толку. И шефа — тоже. Авось, и обойдётся. А клиент пусть поживёт до следующего раза… Будем надеяться, что он там после нас сегодня не объявился, и никто не видел чужой машины в дырках.

«Бобик» подошёл к перепуганному «Ремку», и стал нацеплять на себя поднятую с пола кобуру.

— Но только надо шустро, братва! До рассвета почти два часа, должны успеть!

«Хрущ» вяло ухмыльнулся своим прагматичным мыслям и лениво встал со стула.

— А тот-то — лихач! — радостно затараторил «Ремок», торопливо собираясь. — Какой «маятник» качал, а?! Мне б так, я бы всех брал и без «пушки»! Голыми руками!

— Мужику сейчас совсем не до громкого смеха, — хмуро сказал «Боби», двигаясь к выходу. — Раза два-три мы его сегодня точно продырявили… Как пить не дать…

— А он не иначе как из столичного цирка! — похохатывал «Ремок». — Такие кренделя выделывал! Это с полными-то штанами! Я бы так не смог! Даже с пустыми!

Из любого безвыходного положения существует, по крайней мере, два выхода: одни — ещё вперёд, а другой — уже назад.