Александр Агафонов - Вестники Будущего. Творчеству выдающихся мыслителей, писателей-фантастов, посвящаю Страница 2

…почему же именно «Р <абочая> п <равда>» так привержена к моим словам и схемам, почему она так упорно хочет обосноваться на них?

Мне самому понадобилось время, чтобы решить этот вопрос… … Вокруг меня создавалась отравленная, враждебная атмосфера… Только она сделала возможным возникновение моего дела. И она же для него создала материал, – толкнула кого надо к «богдановщине».

Существовали элементы брожения, недовольные ходом вещей, порядком, партией. Они, конечно, искали идеологии для себя. И вот, они видят человека, которого преследуют; кто? те самые, в ком для них воплощаются стимулы их недовольства, кого они считают врагами своих стремлений. Что может быть проще и логичнее вывода: «А вот он, должно быть, и есть тот, у кого мы найдём, что нам надо». Читают, изучают, истолковывают применительно к своим настроениям. Думают обратиться к нему. Но он, оказывается, забронировался в роли теоретика, исследователя – в «аполитичности». Практически – политических указаний получить у него нельзя, и его оценка текущего развития только расхолаживает… … Ну, что же, думают они, в этом мы без него обойдемся. Используем, что нам подойдет, и уж используем полностью, – нечего с ним церемониться; а задачи сумеем поставить сами, какие мы находим правильными.

Тут всё объясняется: и «приверженность к богдановщине», и варварски бесцеремонное, ни с чем не считающееся использование, и самое понимание, резко противоречащее моим действительным идеям. Так же не случайно всё это, как и то, что люди, действительно понимающие, а не просто использующие мои идеи, сколько я таких знаю, идут либо, подобно мне, в науку, либо в строительно-творческую практику жизни.

Молодость узка и фанатична: «С Богдановым церемониться нечего; наше дело дороже; получить такого мученика для нашего дела (хочет он или не хочет) это выгодно!» И при всей их теоретической и литературной незрелости это, в смысле политического инстинкта, оказывается не так уж наивно…

27 сент <ября> 1923.

А. Богданов»

(www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/auth_pages1adf.html?Key=17269&page=34)

Текст взят с сайта «Сахаров-центр» и имя, сим центром носимое, позволяет провести прямую аналогию современности – событий конца ХХ / начала ХХI века, с событиями почти вековой давности. Имя крупного советского физика, Андрея Дмитриевича Сахарова, одного из отечественных разработчиков термоядерного оружия, ставшее одним из символов, значение коих всего лишь за считанные годы изменилось практически полярно.

Вполне логично выглядело искреннее раскаяние Андрея Дмитриевича, наступившее уже после свершения важнейших изобретений – конструирования самого разрушительного в истории человечества оружия, и сильнейшее стремление предотвратить возможность применения оного. Однако, сие стремление было умело использовано вовсе не для предотвращения сей катастрофы, и вообще – не против войны, как явления; войны как продолжались – так и продолжаются, и ведут их всё те же «умельцы», что использовали и нашего учёного – использовали для победы в войне с нашим же народом. Сахаров стал одним из «таранов», посредством коих было разрушено могучее государство – Советский Союз.

Имя человека, призывавшего к миру, было использовано для победы в масштабнейшей войне – Третьей Мировой (1945—1991 гг.) – против страны, гражданином которой он являлся.

Вот всего лишь два штриха (70-ых годов ХХ века и года 2010-го), чуть-чуть приоткрывающих соответствующие технологии:

«В 1975 «за бесстрашную поддержку фундаментальных принципов мира между народами и за мужественную борьбу со злоупотреблениями властью и любыми формами подавления человеческого достоинства» Андрей Дмитриевич Сахаров был удостоен звания лауреата Нобелевской премии Мира. «Это явилось огромной честью для меня, признанием заслуг всего правозащитного движения в СССР»

(А. Д. Сахаров, «Автобиография»; www.foxdesign.ru/aphorism/biography/saharov.html)

«Лауреатом Нобелевской премии мира стал китайский правозащитник Лю Сяобо. Нобелевский комитет в Осло не уступил массированному давлению со стороны Пекина, и это верное решение, считает Матиас фон Хайн:

– Лю Сяобо недостижим для телефонных звонков из Осло. И банкета с шампанским по случаю награждения не будет. Лауреат Нобелевской премии мира этого года вот уже почти два года находится в тюрьме в 450 километрах от Пекина. Китайский суд приговорил его к 11 годам лишения свободы за «подстрекательство к подрыву государственной власти». Главное его преступление: он был соавтором «Хартии 2008» – манифеста, призывающего к кардинальным реформам в Китае, включая разделение властей, свободу мнений и отказ от однопартийной системы правления»

(www.dw-world.de/dw/article/0,,6094650,00.html?maca=rus-rss_rus_yandex_new_comments_2-4163-xml)

…Надо ли напоминать о занятых к 2010-му позициях Китая в мире?.. или приводить в пример наших нынешних «борцов за права человека» (при упоминании имён которых, большинство соотечественников плюётся)?

Андрей Дмитриевич – лишь один из многих, кто так неудачно вошёл в историю, кого сумели вписать в чёрные, разрушительные планы.

А вот Александра Александровича в таковые планы вписать не удалось – потому и жизнь его, как и многих других, неподатливых и упрямых, была оборвана так рано, – в 54 года.

Кстати, цифра сия – очень любопытна и ещё ждёт своего исследователя: на этой же роковой черте оборвалась и жизнь прежнего товарища и соратника Александра Александровича, ставшего его серьёзнейшим оппонентом и едва ли не противником – Владимира Ильича Ульянова-Ленина; та же цифра подвела черту и под жизнью другого крупнейшего отечественного деятеля – царя Ивана Васильевича по прозванию Грозного… сей перечень, позволяющий предположить существование больших знатоков человеческого общества, за ним надзирающих, можно продолжать…

***

Выделенное в предыдущей цитате – всеобщая организационная наука, тектология, разработкой которой Богданов-Малиновский занимался большую часть своей жизни. Замысел коей науки развит в – «модных» нынче – системном анализе (создание которого, как и огромное множество других отечественных достижений и открытий, приписывают иностранцу, канадцу фон Берталанфи), кибернетике («отцом» коей назначен Винер) и ряде других научных дисциплин – по-прежнему чрезмерно специализированных и обособленных, о недопустимости чего многократно говорил А. А. Малиновский.

«Красная звезда» – фантастический роман Богданова-Малиновского, послуживший своеобразным катализатором и для чуть позже написанной «Аэлиты» А. Толстого, и хорошим фундаментом для произведений И. А. Ефремова, – содержит многочисленные вкрапления идей, наблюдений, тезисов из сего огромнейшего и грандиознейшего по замыслу труда мыслителя.

Например, его размышления о языках (от имени землянина, доставленного на Марс в качестве своеобразного посредника для намеченного контакта между двумя человечествами):

«Разумеется, я с первых же дней принялся за изучение их родного языка… … Язык этот очень оригинален; и, несмотря на большую простоту его грамматики и правил образования слов, в нём есть особенности, с которыми мне было нелегко справиться. Его правила вообще не имеют исключений, в нём нет таких разграничений, как мужской, женский и средний род; но рядом с этим все названия предметов и свойств изменяются по временам. Это никак не укладывалось в моей голове.

– Скажите, какой смысл в этих формах? – спрашивал я Нэтти.

– Неужели вы не понимаете? А между тем в ваших языках, называя предмет, вы старательно обозначаете, считаете ли вы его мужчиной или женщиной, что, в сущности, очень неважно, а по отношению к неживым предметам даже довольно странно. Насколько важнее различие между теми предметами, которые существуют, и теми, которых уже нет, или теми, которые ещё должны возникнуть. У вас «дом» – «мужчина», а «лодка» – «женщина», у французов это наоборот, – и дело от того нисколько не меняется. Но когда вы говорите о доме, который уже сгорел или который ещё собираетесь выстроить, вы употребляете слово в той же форме, в которой говорите о доме, в котором живёте. Разве есть в природе большее различие, чем между человеком, который живёт, и человеком, который умер, – между тем, что есть, и тем, чего нет? Вам нужны целые слова и фразы для обозначения этого различия, – не лучше ли выражать его прибавлением одной буквы в самом слове?..»

Такого же – встроенного, неотделимого от остального текста – характера размышления о языках, их происхождении и развитии, и в фундаментальном труде Александра Александровича «Тектология. Всеобщая организационная наука» (в частности, в издании книжной редакции «Финансы», Москва, 2003 г., означенные темы затронуты в подглавках «Народная тектология», сс.46—47, и «Конъюгация диалектов и языков», сс.228—230).