Уплыть за закат. Жизнь и любови Морин Джонсон. Мемуары одной беспутной леди - Роберт Хайнлайн Страница 2

Я едва подавила позыв к тошноте:

– Не нужен мне завтрак!

– Может быть, мадам предпочтет наше «праздничное утро» – фруктовый сок на ваш вкус, свежевыпеченный рогалик, изысканный выбор джемов или желе, а также сытный, но низкокалорийный горячий напиток по вашему выбору. В сопровождении последних известий, ненавязчивой фоновой музыки или же в умиротворяющей тишине…

– Я не хочу есть!

– Мадам, – озабоченно ответил голос, – я запрограммирован только на обслуживание блюдами и напитками. Переключить вас на другую программу? Служба уборки? Старший портье? Ремонтная служба?

– Дайте мне управляющего.

После короткой паузы я услышала:

– Обслуживание! Гостеприимство с улыбкой! Чем могу вам помочь?

– Соедините меня с управляющим!

– У вас возникли какие-то проблемы?

– Проблема в тебе! Ты человек или машина?

– Неужели это столь важно? Пожалуйста, скажите, чем я могу вам помочь.

– Если вы не управляющий, то ничем. Так на чем вы работаете – на гормонах или на электронах?

– Мадам, я машина, но очень гибкого типа. В моей памяти хранится весь курс прокрустова института гостиничного дела плюс все тематические наработки, сделанные до вчерашнего дня. Если вы соблаговолите изложить свою проблему, я немедленно подберу прецедент и скажу, как можно ее разрешить к удовлетворению гостя. Итак, я вас слушаю.

– Если ты сию же минуту не соединишь меня с управляющим, то гарантирую тебе, что он разнесет топором твою ржавую башку и поставит вместо тебя аналоговый мозг Берроуз – Либби. Кто бреет брадобрея?[4] Что говорят об этом твои тематические наработки? Идиот.

На этот раз мне ответил женский голос:

– Контора управляющего. Чем могу помочь?

– Заберите мертвеца из моей постели!

Пауза.

– Служба уборки. Говорит Эстер. Чем мы можем вам помочь?

– У меня в постели труп. Меня не устраивает подобный беспорядок.

Снова пауза.

– Эскорт-служба Цезаря Августа, услуги на любой вкус. Если мы правильно поняли, у вас в постели умер кто-то из нашего персонала?

– Я не знаю, кто он, – знаю только, что он мертвый. Кто у вас занимается такими вещами? Горничная? Мусорщики? Гостиничный врач? Пусть заодно сменят простыни.

На этот раз мне включили фоновую музычку. Я прослушала две первые арии «Кольца нибелунгов» и начала слушать третью…

– Расчетная служба, говорит мистер Мюнстер. Этот номер предназначен для одиночного заселения. Мы должны будем взять дополнительную…

– Слушай меня, придурок, это же труп. Как можно брать с трупа плату за проживание? Между прочим, его кровь капает с постели на ваш ковер. Если не пришлете кого-нибудь прямо сейчас, ковер будет испорчен.

– За порчу ковра взимается штраф. Это выходит за рамки обычного износа.

– Р-р-р!

– Простите?

– Я сейчас подожгу шторы.

– Вы зря потратите время, эти шторы огнеупорны. Однако я записываю вашу угрозу на пленку. Согласно положению о гостиницах, раздел семь дэ…

– Уберите отсюда этого мертвеца!

– Минутку. Соединяю вас со старшим портье.

– Я пристрелю его, как только он войдет в дверь. Я кусаюсь. Я царапаюсь. У меня пена изо рта. Я забыла принять свои таблетки.

– Мадам, пожалуйста, держите себя в руках. Мы гордимся своим…

– А потом я спущусь в ваш кабинет, мистер монстр Мюнстер, выдерну вас из вашего кресла и сяду в него сама, а вас перекину через колено и спущу с вас штаны… Я вам не говорила, что я с Гаммы Геркулеса? Две с половиной g — мы таких, как вы, на завтрак едим. Так что оставайтесь на месте, чтобы мне не пришлось за вами гоняться.

– Мадам, с сожалением должен сказать, что вы не можете сесть в мое кресло.

– Хотите поспорить?

– У меня нет кресла; я надежно привинчен к полу. А теперь я должен проститься с вами и передать вас нашей службе безопасности. В ваш счет будут включены дополнительные пункты. Желаю приятно провести у нас время.

Они явились слишком быстро – я еще смотрела на те огнестойкие шторы и раздумывала: использовать мне их, как Скарлетт О’Хара использовала портьеры Тары[5], или ограничиться тогой, как Юнис в «Последних днях Помпеи» (или это из «Камо грядеши»?). Тут они и ввалились: местный доктор, местный сыщик и местный вышибала (последний с тележкой). За ними толпились еще какие-то личности, и вскоре из собравшегося народа уже можно было свободно набрать две команды.

Напрасно я беспокоилась о том, что голая, – никто на меня и внимания не обращал… и это меня раздражало. Джентльмены обязаны хотя бы ухмыльнуться. Уместны были бы также свист, улюлюканье и прочие знаки внимания. Иначе женщина теряет уверенность в себе.

(Возможно, я слишком чувствительна – но с тех пор, как мне минуло полтораста, я каждое утро с немым вопросом изучаю себя в зеркале.)

В толпе, которая вломилась ко мне, была только одна женщина. Оглядев меня, она фыркнула, отчего мне сразу стало легче.

Потом мне вспомнилось кое-что. Когда мне было двенадцать, отец сказал, что у меня будет много хлопот с мужчинами.

– Отец, вы, видно, последнего ума лишились, – сказала я. – Я же некрасивая. Мальчишки в меня даже снежками не кидаются.

– Чуть больше уважения. Это не важно, что ты некрасивая. Все дело в том, как от тебя пахнет, дорогая моя дочка. Тебе следует почаще мыться… иначе в одну прекрасную ночь тебя изнасилуют и убьют.

– Я моюсь каждую неделю! Сами знаете!

– В твоем случае этого недостаточно. Запомни мои слова.

Я запомнила и убедилась, что отец знал, о чем говорит. Когда мне хорошо и я счастлива, от меня пахнет, как от кошки во время течки. Но сегодня мне было плохо. Сначала меня напугал мертвец, потом машины своим вяканьем вывели меня из себя – а это дает совсем другой запах. Кошка, у которой нет течки, может спокойно пройти через целое сборище котов, и никто на нее не обратит внимания. Как не обратили внимания на меня.

С моего бывшего соседа по кровати сняли простыню. Доктор осмотрел труп, не прикасаясь к нему, потом пригляделся повнимательней к жуткой красной луже, в которой тот лежал, нагнулся, понюхал, а потом – у меня мурашки пошли по коже – обмакнул в нее палец и попробовал на вкус.

– Попробуйте вы, Адольф. Послушаем, что вы скажете.

Его коллега (по моему предположению) тоже попробовал на язык кровавую жижу:

– «Хайнц».

– Нет, «Скиннер».

– При всем моем уважении к вам, доктор Ридпат, вы испортили себе вкус дешевым джином, которым постоянно накачиваетесь. В «скиннеровском» кетчупе соли больше, и это убивает нежный томатный вкус. Вы не чувствуете разницы из-за своих дурных привычек.

– Десять тысяч, доктор Вайскопф? Все или ничего.

– Будь по-вашему. Как вы думаете, что послужило причиной смерти?

– Не пытайтесь подловить меня, доктор. Причина смерти – это ваша забота.

– Остановка сердца.

– Блестяще, доктор, блестяще. Но отчего оно остановилось?

– В случае судьи Хардэйкера вопрос уже несколько лет, скорее, стоял так: отчего он еще жив? Прежде чем высказать свое мнение, я должен положить его на стол и вскрыть. Может