КОНСТРУКТ - Андрей Андреевич Вознин Страница 2

со сходными ТТХ, имеющееся в распоряжении противника. Наши передовые наработки по планеру, конечно, перейдут и на новую машину, но с системой управления надо что-то кардинально решать. Пилотов-кентавров, к сожалению, мы больше создавать не можем. Технология оказалась не воспроизводимая. Требуется совсем иной подход к достижению сверхманёвренности.

Народ в конференц-зале безмолвствует, переваривая услышанное.

– Каков срок? – не унимается только не по годам бойкий Саныч.

– Два дня на выработку концепции, неделю на проектирование, месяц на создание опытного образца. Окончательная постановка серии на боевое дежурство – не более двух лет.

Народ перестаёт безмолвствовать, возмущенный столь сжатыми сроками от высоких чинов, по-видимому, слабо представляющих сопутствующие трудности интеллектуального труда. Всё-таки передовые идеи никогда не рождались по требовательному щелчку холёных начальственных пальцев.

– Сроки обсуждению и пересмотру не подлежат. – Главный ставит жирный крест на недовольстве подчинённых. – Поэтому… Во-первых, график работы бюро устанавливается – шесть через два.

Присутствующие разочаровано переглядываются. А вот и «подарочки» от начальства подоспели – значит, все переходим на потогонный график…

– Во-вторых, сейчас – два часа на перерыв, и сбор здесь же на мозговой штурм.

Получив добро на отдых, народ мгновенно исчезает из зала. И я отправляюсь вослед…

– Внимание! – Центральный искусственный интеллект, прозванный в народе запросто – ЦП, выводит меня из двухчасового небытия. – Сбор в конференц-зале. Внимание! Сбор…

Не тратя времени на привидение чувств в рабочее состояние, сразу перемещаюсь в конференц-зал. И там я один из первых – здесь пока только здоровяк Семён, совсем недавно назначенный начальником отдела движителей, да сногсшибательная Анна из систем связи и позиционирования. На моей памяти, кто только ни пытался подкатить к этой дивной красотке, но нужную связь установить так до сих пор никому и не удалось. Видимо, не так себя позиционировали.

– Есть мысли по новому заданию? – интересуюсь у присутствующих я.

– Да чтоб его… – взвивается в привычно хамской манере Семён, но закончить тираду не успевает – конференц-зал стремительно заполняется отдохнувшими сотрудниками. Руководитель появляется последним и в своём привычном образе – растрёпанный учёный, разве что язык иронично не показывающий. От мрачного настроения, порождённого сроками, поставленными предприятию Правительством, не остаётся и следа. Видимо, принимает как данность, что внешние угрозы не спрашивают – готовы ли мы им противостоять… Они просто проявляются и, как всегда, совсем ни кстати.

Я чувствую себя вполне свежим и бодрым. При такой интенсивной работе мозга, что является привычным делом в somn-состоянии, разгрузочные перерывы просто необходимость.

– Коллеги. – Главный начинает мозговой штурм. – Требуется концепция достижения устойчивости организма пилота при угрожающих жизни перегрузках. Отдел жизнедеятельности, что там у нас по граничным условиям?

– Тренированный человек способен без вреда для организма длительно переносить перегрузку в двенадцать-четырнадцать жэ, – начинает докладывать специалист по жизнеобеспечению Саныч. – Пилоты, прошедшие курс хирургических операций по программе «Кентавр», способны переносить кратковременные перегрузки до тысячи и более жэ. Что достигается техническими средствами – гидрованна переменного давления, магнитные фиксаторы позвонков. Физиологическими – армирование внутренних органов пилотов, нанокаркас головного мозга. И программным методом – искусственный интеллект корабля способен напрямую подключаться к сознанию пилота, вызывая эмоциональную эйфорию. К сожалению, создано было только двадцать два таких интеллекта. А без этого важного элемента перенёсшие хирургическое вмешательство по неизвестной причине теряют волю к жизни – так называемый перманентный болевой синдром. С чем связано, выяснить не удалось. Какие-то скрытые защитные механизмы в психике человека. То есть, без создания дополнительных программных комплексов «Кентавр» производство изделий по этой программе теряет всякий смысл – управлять, банально, некому.

– Какие есть предложения по существу? – обращается к общественности бос.

– Полностью поручить управление истребителями пилотажным искусственным интеллектам, – предлагает Герка с соседнего отдела.

– Отработанный путь. Всё упирается в тупик равных потенциалов. Главный недостаток искусственного интеллекта в шаблонности и следовании наиболее логичным действиям. Что приводит, при наличии у противника равных по вычислительной мощности ИИ, к неспособности каждой из сторон добиться решающего преимущества в бою. Выход из тупика только в слиянии искусственного интеллекта и человеческого разума. Но здесь мы упираемся в ограничения физиологического плана. Кратковременный максимум – до двухсот жэ, и не больше. Ещё предложения?

– А медицина ничего не может предложить по преодолению болевого синдрома? – спрашиваю я.

– Нет. Все методы, включая медикаментозные и прочие приводят к прекращению нужной синергии от слияния сознания человека и ИИ. Загадка человеческой природы. Требуется максимальное обострение восприятия, а не его подавление.

Главный берёт продолжительную паузу на интеллектуальное «переваривание» присутствующими сказанного… Затем вопрошает:

– Как уйти от гидрованны, давлением обжимающей тело пилота до состояния камня? Без полного армирования органов и мозга, такие запредельные воздействия приводят к полному прекращению жизнедеятельности. В то же время, подобные операции фатально сказываются на психике человека – без поддержки со стороны очень специфичных искусственных интеллектов пилоты нежизнеспособны. А при взаимодействии с обычным пилотажным ИИ, функционирующим на материалах, легко переносящих высокие перегрузки, требуется добиться похожего и от живого человеческого тела без столь кардинального хирургического вмешательства.

Коллеги пока обдумывают довольно непростые условия задачи.

– Накидывайте предложения, – подстёгивает мыслительные процессы Главный. И ладно, хоть, не кнутом. Во всяком случае, пока…

– Генномодифицировать тела пилотов. – без своего обычного хамства предлагает Семён.

– Это как?

– Сделать древесноподобными.

Коллеги в большинстве своём начинают тихо хихикать.

– Чего? – агрессивно интересуется, как оказалось – ботаник, Семён. – Тело, состоящее из древесины, будет легко переносить любые перегрузки.

Конечно, мозговой штурм как бы и подразумевает накидывание любых, даже самых бредовых идей. Но тут, по-моему, откровенный перебор. Ни к месту вспомнилось знаменитое – Я есть Грут.

– Сам бы хотел жить в виде сучка? – ехидно интересуется Саныч.

– Сучка? Я бы попросил…

– То-то же.

– Идею Семёна поддерживаю, – неожиданно «ботаник» находит поддержку от самого Главного. – Но не во всём. В главном – как нам безболезненно, и главное – обратимо, превратить тело пилота в нечто твёрдое, легко справляющееся с пиковыми перегрузками? Без потери осознанности.

– Поместить сознание человека в мнемо-кристалл, – предлагает красотка Анна, проявляя несвойственные обычным красоткам и ум, и сообразительность.

– Технологии есть?

– Нет. Придумаем.

– А останется ли он тогда человеком?

Анна пожимает худенькими плечами.

– Не хотелось бы, вбухав кучу средств и потратив массу времени, получить лишь слабый аналог человеческого мышления. При этом, все предпринятые на сегодняшний день попытки скопировать человеческое сознание на материальные носители провалились. Полученные индивиды теряли способность мыслить как человек.

– Есть информация о путях достижения сверхманёвренности у противника? – живо интересуется Саныч.

– Нет даже предположений. Предлагаю ещё раз оценить характеристики машин противника…

И мы, как по мановению волшебной палочки, вновь оказываемся погружены в