Дэвид Гоулмон - Наследие Луны Страница 2

Война, длившаяся ровно три года, два месяца и двадцать один день, положила конец цивилизации. Навсегда стих детский смех, мысли и чувства взрослых так и остались невысказанными.

Теперь само выживание их вида зависело от крохотной станции на спутнике голубой планеты, еще до конца не сформировавшейся, покрытой вулканами и с такой враждебной средой, что даже агрессоры на нее не позарились. Когда-то у спутника был брат-близнец— именно он подарил отчаявшемуся народу надежду на спасение: там обнаружили минерал, обладающий удивительными свойствами. Его добывали, плавили и преобразовывали в энергию, необходимую для борьбы с захватчиком. А потом источника этого волшебного минерала не стало; взрыв спутника потряс звездную систему и обрек их цивилизацию на вымирание. Собственными руками они превратили свою родину— планету с красными песками, зелеными океанами и изумрудным небом – в опустошенный мир, лишенный признаков жизни. Выжившим пришлось усвоить, что в смерти нет чести – есть только смерть.

Офиллиас уничтожили намеренно. Это был отчаянный шаг, но он себя оправдал: подожженные шахты взорвались, и невероятной силы удар за миллиардную долю секунды стер вражеский флот и смертоносных автоматизированных бойцов в порошок. Увы, как часто случается на войне, не все пошло по плану. Вместо того чтобы уничтожить только шахты и летающие тарелки захватчиков на орбите, взрывная волна проникла в самое нутро спутника. Сначала воспламенились минеральные жилы, затем не выдержало насыщенное энергией ядро. Очередной взрыв столкнул их родную планету с выжившим спутником, а обломки погибшего Офиллиаса ударили по соседним мирам с такой силой, что сбили их с орбит. Одну планету отшвырнуло в глубь системы, заодно уничтожив на ней всякую жизнь: целые города, океаны и материки унесло в открытый космос. Другую же – голубую, еще пребывающую в полурасплавленном состоянии, – вместе с оставшейся луной, Номтоо, бросило чуть ли не на центральную звезду. Так она стала третьей планетой от солнца.

Какое счастье, что этот пустынный и бесплодный кусок камня служил лишь перевалочным пунктом перед прыжком на большую голубую с зеленым планету в 240 000 миль пути! Ее новая орбита еще не вполне утряслась, однако выбора у выживших не было: со всеми вулканами и негостеприимной средой это их новый дом.

Мужчина в скафандре стоял на краю огромного кратера и, подняв голову, вглядывался в лицо будущей родины. Те несколько дней, в течение которых сохранившиеся корабли следовали за этим куском камня и вулканической планетой, оказались настоящим мучением, но орбита, как и обещали ученые, все же выравнивалась.

Через миллиард лет, возможно, эта планета начнет напоминать старую. Пока же из-под клубящихся над поверхностью белых облаков просматривались лишь очертания единого суперконтинента. Приглядевшись, можно было различить сотни тысяч вулканов, извергающих огонь, газ и пар. Когда голубой гигант проходил совсем близко от их родного мира, ночью в телескоп было видно, как движутся океаны. Теперь же он был единственной планетой с пригодным для дыхания воздухом в пределах десяти световых лет. Ученые на базе говорили, что ее тектонические плиты еще не встали на место, и вдобавок их тревожило внезапное смещение в сторону солнца из-за взрыва Офиллиаса.

Мужчина опустил взгляд и ударом ноги взметнул клуб пыли, покрывавшей старый спутник, теперь обращавшийся вокруг нового хозяина. Присев, поднял кусок минерала, не принадлежавшего поверхности луны, – того самого, который помог им одолеть захватчиков. Триллиний обладал удивительным свойством выделять огромное количество чистой энергии при реакции с кислородом и водой. Благодаря этой энергии удалось создать лучевое оружие, переломившее ход сражения с пришельцами на летающих тарелках – и в итоге погубившее как нападавших, так и защитников. Мужчина глубоко вздохнул; внутри шлема звук показался глухим.

После взрыва Офиллиаса и луна, и негостеприимная планета оказались усеяны осколками триллиния. Если на новом месте найдется хотя бы немного минерала, можно было бы снова начать производство энергии.

Мужчине чуждо было раскаяние, но даже тот, кто всегда смотрит в будущее, не станет отрицать, что в случившемся виноваты они сами. Да, видимо, глубоко в душе он все еще мог сожалеть.

Высоко в чернильно-черном, усеянном звездами небе орбиту спутника патрулировали три уцелевших линкора из боевого флота. И пускай с такого расстояния каждый выглядел песчинкой, мужчина знал, что они – единственная опора и защита народа самоубийц, уничтоживших свой родной мир. Их дом, лишенный воздуха и воды, превратился в красный шар, вращающийся вокруг той же звезды, что и негостеприимная планета. Когда-то они были родственниками – будто старший и младший брат, – но чудовищная сила разделила их, как сиамских близнецов, причем пострадали оба. Ударом ноги мужчина отправил осколок триллиния в затяжной полет в безвоздушном пространстве. Камень преодолел около сотни ярдов над поверхностью и упал.

Индикатор на рукаве скафандра сообщал, что запас кислорода подходит к концу. Мужчина бросил последний взгляд на будущий дом: все-таки неплохое место, чтобы начать новую жизнь… да что там неплохое – единственное.

Очередной укол совести застал мужчину, когда он спускался по склону. В последнее время чувство вины настигало часто: стоило вспомнить те ужасные мгновения, когда погибала его родная красная планета. Остановившись на полпути, он отодрал от скафандра нашлепку с флагом – четыре кольца, обозначавших великое единство планет-близнецов и их двух спутников, – грустно улыбнулся и отпустил флаг. Тот медленно спланировал в серую пыль под ногами.

– Гидеон, как слышишь? Прием.

Добравшись до подножия, мужчина нажал на запястье, где располагалась кнопка передатчика.

– Я… плохо… помехи… – проговорил он, посвистывая и выплевывая воздух через сжатые губы.

– Хватит кривляться. Все с твоей рацией в порядке, меня не проведешь. Если верить компьютеру, у тебя кончается кислород, так что поторапливайся назад. У нас тут что-то странное.

Майор Гидеон с улыбкой слушал приятный и уверенный голос самого молодого сотрудника лунной базы. Лидия – милая и бойкая девица, подчас настолько серьезная, что ставит на место даже таких бывалых солдат, как он. А еще у нее самые красивые заостренные ушки на свете.

– Да, мамочка. Я и сам умею пользоваться датчиком кислорода.

– А со стороны и не скажешь. Такое ощущение, что тебе нужно каждый раз напоминать. Доктор Джошуа говорит, что эти твои прогулки плохо закончатся, если ты то и дело будешь расходовать весь запас воздуха.