Грег Иган - Город Перестановок Страница 2

Вдруг он задумался: А почему я так уверен, что не состою из плоти и крови? Пол вяло засмеялся, почти не смея рассматривать альтернативу всерьёз. Последнее, что он вроде бы помнил, – как лежит на каталке в клинике «Ландау» и медбратья готовят его к сканированию. На первый взгляд, дурной признак. Но ведь он столько перерабатывал, так долго накручивал себя, готовясь к «этому», что мог просто забыть, как шел домой, рухнул в кровать с головой, затуманенной обезболивающими, и погрузился в сон…

Пол пробормотал пароль: «Абулафия», – и последняя надежда испарилась, когда в воздухе перед ним возник чёрный на белом квадрат примерно метр в ширину, покрытый иконками.

Пол сердито ткнул окно интерфейса кулаком; то не поддалось, словно было твёрдым и прочно закреплено в воздухе. И кулак тоже словно из дерева. Никаких доказательств на самом деле не требовалось, но он всё же ухватился за верхний край квадрата и поднял себя над полом. И тут же раскаялся: целый кластер реалистичных эффектов физического напряжения, вплоть до правдоподобной рези в правом локтевом суставе, пришпилил его к этому «телу», заякорил в этом «месте», а Пол знал, что именно этого нужно всеми силами избегать.

Кряхтя, он опустился на пол. Он – Копия. Что бы ни говорили ему унаследованные воспоминания, а он «уже» не человек и никогда не вернётся «обратно» в настоящее тело. Никогда не будет жить в настоящем мире… Если только прижимистый оригинал не наскребёт деньжат на робота с дистанционным управлением. А если наскребёт, можно будет проводить время, бродя в тупом недоумении и пытаясь извлечь какой-то смысл из действий настоящих людей, происходящих с быстротой молнии. Его модель мозга в семнадцать раз медленнее модели оригинала. Да, конечно, если он проведёт здесь достаточно времени, технология в конце концов разовьётся, и для него она будет развиваться в семнадцать раз быстрее, чем для оригинала. А что тем временем? Гнить в тюрьме, прыгать сквозь обручи, проводить для Дарэма его драгоценные исследования, в то время как этот тип будет жить в его квартире, тратить его денежки, спать с Элизабет…

Пол прислонился к прохладной поверхности интерфейса; голова кружилась, он плохо соображал. Чьи драгоценные исследования? Он же так этого хотел – и произвёл это над собой с открытыми глазами. Никто его не принуждал, никто не обманывал. Он в точности знал, какие препятствия его ждут, но надеялся, что ему достанет силы воли (хотя бы на этот раз), чтобы всё преодолеть и посвятить себя, подобно монаху, единственной цели, ради которой он произведён на свет, находя утешение в мысли, что его другое «я», как всегда, свободно.

Отсюда эта надежда выглядит смехотворной. Да, решение он принял по доброй воле – в пятый раз, – но теперь с безжалостной ясностью пришло понимание, что Пол никогда не смотрел по-настоящему в лицо последствиям. Всё время, которое он проводил, якобы «готовясь» к тому, чтобы стать Копией, главным источником решимости оставалась фиксация на точке зрения человека из плоти и крови. Он говорил себе, что репетирует способность «находить удовлетворение в чужой свободе», и, несомненно, искренне пытался делать именно это. Но одновременно находил тайное утешение в осознании, что он сам «останется» снаружи, что его будущее ещё включает версию, при которой абсолютно нечего бояться. И, цепляясь за эту приятную истину, Пол никогда не смог бы по-настоящему ощутить судьбу Копии.

Люди плохо реагируют на пробуждение в качестве Копии. Полу была известна статистика: девяносто восемь процентов Копий снимают с людей очень старых и безнадёжно больных, с людей, для которых это единственный выход, которые, в большинстве своём, уже потратили миллионы, исчерпав все традиционные средства медицины, и которые иногда даже успевали умереть между процессом сканирования и моментом запуска Копии. Однако, несмотря на это, пятнадцать процентов из них решали – обычно в пределах нескольких часов после пробуждения, – что они не в силах выдержать жизнь в таком состоянии.

Что же говорить о молодых и здоровых, о тех, кому было просто любопытно и кто знал, что снаружи у них осталось совершенно жизнеспособное, живое, дышащее тело? Пока процент «соскока» для них составлял ровно сто процентов.

Пол стоял посреди комнаты и несколько минут просто тихо бранился, остро чувствуя, как идёт время. Он не ощущал себя готовым, но чем дольше ждали другие Копии, тем более травматичным для них, по-видимому, оказывалось решение. Он уставился на парящий в воздухе интерфейс: его нереальный, галлюцинаторный вид немного помог. Пол редко запоминал сны, а этого он точно не вспомнит, хотя трагедии тут нет.

Он вдруг осознал, что всё ещё стоит нагишом. Не столько желание соблюсти приличия, сколько привычка подталкивала что-нибудь надеть, но Пол воспротивился ей. Одно-два таких, совершенно невинных, совсем обычных действий – и он начнёт принимать себя всерьёз, считать себя настоящим, и тогда станет ещё труднее…

Он прошёлся по спальне, пару раз брался за холодную металлическую ручку двери, но сумел взять себя в руки и не повернуть её. Не было смысла даже начинать исследование этого мира.

Однако перед желанием выглянуть в окно он не устоял. Вид на северные районы Сиднея был безупречен: каждое здание, каждый велосипедист, каждое дерево были абсолютно достоверны. Впрочем, не бог весть какое достижение, ведь это не симуляция, а видеозапись. По сути, воспроизведение с фотографической точностью, плюс-минус кое-где небольшие компьютерные исправления и добавки, и всё полностью детерминированное. Чтобы не раздувать цену модели, лишь крошечная часть всего этого доступна ему «физически»: Пол видел в отдалении гавань, но знал, что если вздумает прогуляться к берегу…

Хватит. Пора кончать.

Пол вновь повернулся к интерфейсу и коснулся в меню иконки, помеченной «Утилиты»; та раскрылась в новом окне поверх первого. Функция, которую он искал, была зарыта несколькими уровнями меню глубже, но он точно знал, где именно, – слишком много раз наблюдал этот процесс снаружи, чтобы забыть.

Наконец он добрался до аварийного меню, включающего весёленькую рисованную фигурку на парашюте. «Соскок» – так все называли данную операцию, и Полу этот эвфемизм не казался очень раздражающим. В конце концов, вряд ли он может совершить «самоубийство», когда по закону даже не является человеком. Тот факт, что опция «соскока» непременно присутствовала в меню, не имел никакого отношения к столь докучному предмету, как некие «права» Копии. Это было всего лишь требование, проистекавшее из ратификации неких чисто технических международных стандартов программного обеспечения.