Михаил Тырин - Последняя тайна осени Страница 2

Сейчас в этих стенах сидел только один человек.

– Привет, Никита, – сказал Васин.

Никита оторвался от экрана компьютера, поправил очки, торопливо пригладил светлые мягкие волосы и только после этого улыбнулся всем своим пухлым лицом.

– Саша! Ты уже из отпуска?

– Почти.

Васин прошел в глубь кабинета и с неудовольствием заметил, что на его столе стоят кружки с недопитым чаем, пепельница, валяются смятые бумажки.

Впрочем, стол был не совсем его. Когда в одном крошечном кабинете «прописано» девять человек, понятие «свой стол» теряет всякий смысл.

– Ты загорел, – отметил Никита.

– Еще бы – целый месяц у деда в деревне.

– А где у тебя дед?

– В Курской области. Я почти каждый год у него – то с косой, то с мотыгой.

– И что, даже на рыбалку не выбрался?

– А я и не любитель, ты же знаешь.

Васин сел за стол, отодвинул грязные кружки, вернул на привычное место телефон.

– А ребята где?

– Сегодня спортивный день. Меня дежурить оставили.

– Еще бы... С твоей комплекцией, Никита, ты будешь вечным дежурным. Сгоняй жир, пока не поздно. Не надейся за компьютером отсидеться. Придет время и зачеты сдавать.

Никита печально улыбнулся. Он не обижался на шутки и замечания в адрес своего телосложения. «Я не ребенок и не женщина, – говорил он, – чтобы стесняться своего веса».

Васин набрал номер справочной вокзала.

– Здравствуйте, а поезд из Бреста... Как, еще на час? Извините, спасибо...

– Кого из Бреста ждешь? – поинтересовался Никита, когда Васин повесил трубку.

– Сестричку свою ненаглядную, – вздохнул Васин. – Едет из Германии через Брест. Лучше бы через Москву поехала.

– Из Германии, – удивился Никита.

Васин встал, прошелся по кабинету. Здесь ничегошеньки не изменилось. Хоть бы календари новые повесили...

– Значит, ребят я не увижу, – проговорил он. – Пойду хоть Тотошку проведаю.

– Ты когда на работу?

– Скоро, – ответил Васин уже в дверях. – Через пару дней.

Тотошкой он называл веселое и жизнерадостное существо, которое состояло в отделе на должности секретаря-стенографистки. По паспорту она была Татьяной, но опера почему-то называли ее Таткой, а вот Васин – Тотошкой.

Она была очень молодая, подвижная, голосистая – как школьница. Но с мужчинами старалась вести себя официально. Называла всех по имени-отчеству, делала серьезное и строгое лицо, неумело маскируя бесхитростную девичью улыбку. За этим было очень забавно наблюдать.

– Здравствуйте, уважаемая Татьяна Егоровна! – манерно произнес Васин. – Привет, Жора.

Последнее относилось к личному водителю Михалыча. Он постоянно торчал в канцелярии, болтал о чем-то с Тотошкой, всячески мешая ей работать. На каждого входящего он смотрел с большим неудовольствием.

Однако сейчас Жора смягчился и даже соизволил спросить у Васина:

– Ты из отпуска?

– Ой, здравствуйте, Александр Николаевич, где это вы так загорели? – радостно защебетала Тотошка, но тут же одернула себя.

– Вы, наверно, на юге были? – продолжала она, и голос ее теперь звучал на пять тонов ниже – взрослее и солиднее, как ей казалось.

– Да, милая, на юге, – улыбнулся Васин.

– Ой, а где? В Крыму?

– Нет, в этом году я отдыхал в Калифорнии.

– В Калифорнии!? – изумилась секретарша.

– Да... Искупался в море, позагорал... Пару раз ездил на тигров охотиться. В общем, ничего особенного.

– Калифорния, – зачарованно повторила Тотошка.

Жора, который до этого момента лишь возмущенно таращил глаза, вдруг взорвался:

– Да кого ты слушаешь! – заорал он. – Врет и не покраснеет. Какая Калифорния! У него денег не хватит до ближайшего санатория доехать! Калифорния!

Васин скромно потупился.

– Знаешь, за что я тебя люблю, Жорик? – сказал он. – За безупречное чувство юмора. И за догадливость.

Васин повернулся к двери, но потом добавил.

– Кстати! Это тебе для общего развития пригодится. Запомни: в Калифорнии тигры не водятся.

Итак, день начинался превосходно! Поезд опоздал, с ребятами повидаться не удалось – не считая Никиты, да еще и Жорик со своей жаждой правды...

Васин побрел по коридору, раздумывая, как употребить оставшееся до поезда время. Он бы непременно придумал что-нибудь стоящее, но вдруг столкнулся с Михалычем, вылетевшим как вихрь из своего кабинета.

– Ты еще здесь?! Слава тебе, Господи! Хорошо...

Васин насторожился, не понимая причин такой радости.

– Саша! Выручи не в службу, а в... В эту...

– Что случилось? – осторожно поинтересовался Васин.

– У тебя время есть еще?

– Есть немного.

– Выручи. Съезди на Вологодскую. Там какого-то бедолагу током в гараже убило. Съезди, проверь, посмотри.

– Кто убил? – Васин решил разыгрывать дурачка.

– Да никто не убил. Несчастный случай.

– Если так, то мы тут при чем?

– Да не знаю я... Там участковый что-то лопочет в трубку, толком ничего не ясно, но говорит, что надо проверять.

– Вот оно что...

– Не поднимать же мне опергруппу из-за каждого утопленника?

– Утопленника, – задумчиво повторил Васин.

– Съезди. На моей машине. Одним глазком погляди, а потом Жора тебя на вокзал доставит. Мне просто послать больше некого. Никита дежурит. А тебе все равно время убить надо, сам говорил.

– Понятно. Ну, раз Жора на вокзал доставит, тогда конечно

– С меня отгул, – в приступе благодарности пообещал Михалыч. Но потом поправился. – Пол-отгула.

Через двадцать минут машина остановилась в тенистом дворе старого пятиэтажного дома. Было безлюдно. Дети еще не вышли гулять, а взрослые уже ушли на работу. Лишь на скамейке у подъезда скучал в компании двух ободранных кошек пожилой участковый.

– Ну? Где покойник? – степенно поинтересовался Васин.

Участковый резко поднял голову, как будто его оторвали от глубокого печального раздумья, и непонимающе посмотрел на Васина.

– Я из управления, – поспешил уточнить тот, взмахнув красной книжечкой.

– А-а... – кивнул участковый и тяжело поднялся. – Вон там, за кустами.

Они вместе прошли мимо качелей и сломанного турника, миновали редкие полуживые заросли акации и остановились под раскидистым тополем.

– Ни черта себе! – ахнул Васин.

У их ног лежало нечто скорченное, обгорелое, наполовину голое и жалкое. То, что недавно было живым, здоровым и, возможно, веселым человеком.

Васин присел на корточки. Труп лежал на спине, спереди лохмотья дорогого костюма разошлись, обнажив обугленную грудь с черным отверстием.

– А с чего вы решили, что его убило током? – спросил Васин.

– Ну, как... – смутился участковый. – По приметам. Ожоги, разрывы одежды, характерная поза. Обугленные отверстия на спине и груди.