Роберт Артур - День чудес Страница 2

Генри с сомнением покачал головой, а она поставила перед ним яичницу с ветчиной.

— Не знаю, стоит ли мне сегодня выходить из дому. Неважно себя чувствую. М-м-м. Выглядит неплохо. Но хотелось бы для разнообразия сосиску.

Снова ржание во дворе, опять же оставшееся незамеченным.

— Сосиски стоят дорого, — ответствовала Марта. — Когда у тебя будет постоянная работа, тогда, возможно, мы будем их покупать.

— А вон и Хаукс, — Генри уставился в окно, мимо которого прошел высокий, худощавый мужчина с перекошенным, словно от боли, лицом, сопровождаемый миловидной, но бедно одетой женщиной. — Кажется, Милли уговорила-таки его выложить несколько долларов на обновки для детей. По крайней мере хоть раз в год ей это удается.

— Ты только посмотри на его физиономию, — добавила жена Генри. — Можно подумать, что он умирает. И все потому, что он должен купить две пары ботинок по два доллара для двух симпатичных малышей. Он, должно быть, попрекает их каждым съеденным куском.

— И все же, — Генри кивнул головой, полностью соглашаясь с женой, — хотел бы я иметь деньги, которые он складывает в чулок.

— Мечты, мечты, мечты! — взорвалась Марта. — Но только не работа! О, Генри, ты выведешь из себя кого угодно.

— Марта, я недостоин тебя, — вздохнул Генри. — Ты заслуживаешь куда более лучшего мужа. Я говорю это вполне серьезно.

Ржание во дворе становилось все громче. Марта подошла к окну. Генри услышал ее крик:

— Боже! Лошади! Они бьют землю копытами!

Столь удивительное известие вывело Генри из привычной утренней сонливости. Он присоединился к жене, стоявшей у кухонного окна, и его глаза едва не вылезли из орбит.

Похоже, Марта ошиблась. Это были не лошади, но и не пони. Для лошадей животные были слишком мелкие, для пони — крупными. Туловища их покрывала длинная шерсть, гривы развевались на ветру, а копыта, казалось, были столь крепкими, что могли сломать челюсть тигру.

— Черт побери! — в замешательстве воскликнул Генри. — Хотел бы я знать, откуда взялись эти создания.

— Генри! — Марта схватила мужа за руку. — Их уже пять!

Только что их было четыре. Они рысцой трусили по двору, обнюхивали ржавеющий остов автомобиля, на котором когда-то ездил Генри, били копытами в деревянный забор.

— О боже, — Генри шумно глотнул. — Мы, должно быть, сбились со счета. Откуда, по-твоему, они взялись?

— Что это за лошади, Генри? — Марта прижалась к мужу, словно искала в нем защиты, чего не случалось уже многие годы. — И чьи они? Их шесть!

— Семь, — поправил Генри. — Только что появились еще две.

Они смотрели на мохнатых существ, ни секунды не стоящих на месте, то и дело тыкающихся носом в забор, словно в поисках выхода.

Число их больше не менялось, и Генри с Мартой постепенно успокоились.

— Генри, — Марта сурово взглянула на мужа, — произошло что-то из ряда вон выходящее. Никто никогда не видел таких лошадей в Индиане.

— Может, они из цирка? — предположил Генри.

— А может, они наши?

— Наши? — У Генри отвисла челюсть. — Как они могут быть нашими?

— Генри, ты должен выйти и посмотреть, есть ли на них клеймо. Я где-то читала, что каждый может объявить дикую лошадь своей, если на ней нет клейма. А это дикие лошади, если я правильно представляю.

Разумеется, Марта никогда не видела диких лошадей, даже на картинке, но рассуждала логично. Однако муж не спешил к двери черного хода, чтобы выйти во двор.

— Послушай, Марта, оставайся здесь и приглядывай за ними. Во двор никого не пускай. А я приведу Джека Гаррисона. Раньше он торговал лошадьми. Он скажет, кого занесло к нам во двор и можем ли мы считать их своими.

— Хорошо, Генри, — впервые за два года совместной жизни Марта хоть в чем-то согласилась с мужем, — но поторопись!

— Будь уверена, — и, забыв взять шляпу, Генри выскочил из дома.

Джек Гаррисон, когда-то торговец лошадьми, а теперь хозяин собственной конюшни, с явной неохотой согласился прогуляться к дому Генри. Но сразу оживился, выглянув из кухонного окна во двор, полный лошадей.

— Господи! — ахнул он. — Генри, где ты их взял?

— Неважно, — отмахнулся Генри. — Только скажи мне, что это за лошади?

— Монгольские пони, — сообщил ему Гаррисон. — На них воины Чингисхана покорили едва ли не весь известный тогда мир. Я видел их изображения в книгах. Подумать только! Монгольские пони здесь, в Локасвилле!

— Так, может, вы все-таки выйдете и посмотрите, есть ли на них клеймо? поинтересовалась Марта. — Или вы оба боитесь маленьких пони?

— Полагаю, они не причинят нам вреда, — изрек владелец конюшни, — если мы будем осторожны. Пошли, Генри, убедимся, что я еще не разучился бросать лассо. Миссис Джонс, вы не станете возражать, если я воспользуюсь вот этой бельевой веревкой?

Генри открыл дверь черного хода и вслед за Джеком Гаррисоном вышел во двор. При их появлении все семь пони остановились и повернули головы к людям.

Джек сделал петлю на конце бельевой веревки и стал раскручивать ее над головой. Пони фыркали и пятились, подозревая подвох. Выбрав самую маленькую, Гаррисон бросил лассо, и петля охватила шею животного.

Пони негодующе заржал. Вздыбился, передние копыта сердито рассекали воздух. Остальные испуганно метнулись к дальнему концу двора.

Джек Гаррисон, крепко натянув веревку, направился к пони, голосом успокаивая его. Тактика эта возымела успех, пони позволил положить руку себе на голову.

— Да, — воскликнул владелец конюшни. — Настоящий монгольский пони. Эта длинная шерсть позволяет сохранить тепло на большой высоте в горах Тибета. Давай-ка поглядим, есть ли какое клеймо. На боку ничего. Теперь осмотрим копыто.

Пони позволил ему поднять его левую ногу, и Генри, наклонившись, издал радостный вопль.

— Смотри, Джек. Мое имя. Эти лошади мои!

Наклонился и Джек.

На кости были аккуратно выбиты буквы: ГЕНРИ ДЖОНС. Джек Гаррисон выпрямился.

— Твои, согласен. А теперь, Генри, кончай мутить воду и скажи, откуда они у тебя взялись?

Улыбка слетела с лица Генри. Он покачал головой.

— Честное слово, Джек, я не знаю. Хотел бы я… Гляди!

Джек Гаррисон круто обернулся. Рядом с ними стоял восьмой пони. Так близко, что касался их боком.

— От-т-куда… — Гаррисон попятился к калитке, его рука уже искала задвижку. — Откуда…

— Именно этого я и не знаю, — Генри шел за ним. — Именно это я и хотел бы… нет, ничего я не хотел! И ничего больше не хочу!

И в то же мгновение внезапно появившийся перед ними пони так же внезапно исчез, словно растворился в воздухе.

Генри вытер потное лицо.