Альфред Бестер - Тигр! Тигр! (Tiger! Tiger! / The Stars My Destination) Страница 2

На фоне этого бурлящего столетия и началась история мести Гулливера Фойла.

ЧАСТЬ 1

Глава 1

Сто семьдесят дней он умирал и все еще не был мертв. Он дрался за жизнь с яростью загнанного в ловушку зверя. В минуты просветления его примитивный мозг вырывался из бреда и принимал боль гниющего тела. Тогда он поднимал немое лицо к Вечности и бормотал: - Что там, эй? Помоги, Целитель. Помоги, и все.

Богохульство давалось ему легко. Ругань была его языком всю жизнь. Он родился в сточной канаве двадцать четвертого века. Воспитывался «дном» и говорил только на жаргоне. Цеплялся за жизнь и молился, сквернословя. Иногда его заблудший мозг прыгал на тридцать лет назад и вспоминал свою детскую песенку:

Гулли Фойл меня зовут,Если это имеет значение.В глубоком космосе я живу,И смерть - мое назначение.

Гулливер Фойл, помощник механика 3-го класса, тридцатилетний, тупой и грубый, сто семьдесят дней дрейфовал в космосе. Гулливер Фойл - смазчик, уборщик, грузчик, слишком легкомысленный, чтобы почувствовать горе, слишком сонный, чтобы изведать радость, слишком пустой для дружбы, слишком ленивый для любви. Летаргические контуры его характера видны из архива Торгового Флота:

Фойл Гулливер

Образование: … никакого.

Навыки: … никаких.

Достоинства: … никаких.

Рекомендации: … никаких.

Краткая характеристика: физически сильный. Интеллектуальный потенциал подавлен отсутствием целей. Типичный Средний Человек. Не рекомендуется для дальнейшего продвижения.

Фойл застыл в мертвой точке. Тридцать лет он плыл по жизни, как некое бронированное чудовище, неповоротливое и безразличное, … Гулли Фойл, типичный Средний Человек. Но теперь он дрейфовал в космосе, и ключ к его пробуждению торчал уже в замке. Вот-вот он должен был повернуться и открыть дверь в катастрофу.

Разбитый космический корабль «Номад» замер на полпути между Марсом и Юпитером. Собственно, от него остался лишь искореженный скелет, замерзший и молчаливый. Поломанное и погнутое оборудование, обломки машин и аппаратуры зависли внутри непроходимыми джунглями, постепенно сближаясь друг с другом под действием силы взаимного притяжения.

Гулливер Фойл, единственный, кто остался в живых, занимал инструментальный шкаф на главной палубе - четыре фута в ширину, четыре фута в глубину и девять футов в высоту. Никаких других герметических помещений тут не сохранилось. Шкаф имел размеры большого гроба. Шестью столетиями раньше самой изощренной восточной пыткой считалось поместить человека в такую клетку на несколько недель. И все же Фойл существовал в этой погруженной во тьму клетке пять месяцев, двадцать дней и четыре часа.

– Кто ты?

– Гулли Фойл меня зовут.

– Где ты?

– В глубоком космосе я живу.

– Куда ты направляешься?

– Смерть - мое назначение.

На сто семьдесят первый день борьбы за свое существование Фойл ответил на эти вопросы и очнулся. Сердце его судорожно колотилось, горло пылало. Он схватился в темноте за резервуар с воздухом. Тот оказался пустым. Требовалось немедленно его заменить. Итак, день начнется с еще одной схватки со смертью. Это Фойл воспринял с немой покорностью.

Он пошарил на полках своего шкафа и нащупал рваный скафандр. Другого на борту «Номада» не было. Он заклеил дыру, а вот зарядить или заменить пустые кислородные баллоны на спине не смог. Воздуха в скафандре хватало на пять минут…

Фойл открыл дверь и ступил в черную стужу космоса. Вырвавшийся с ним влажный воздух превратился в крошечное снежное облако и поплыл по исковерканному коридору главной палубы. Фойл налег на пустой резервуар и вытолкнул его из камеры. Минута прошла.

Фойл повернулся в сторону грузового отсека. Его движения были обманчиво медлительны. Он отталкивался от пола, стен, обходил скопления хлама… Влетел в люк. Прошло две минуты.

Как на всех космических кораблях, воздушные резервуары «Номада» располагались вдоль длинного киля, опутанные сетью труб. Еще минута на отсоединение. Фойл не знал, какой резервуар выбрал. Пуст он или полон выяснится только в камере. Раз в неделю он играл в космический покер.

В ушах зашумело. Воздух в скафандре быстро становился негодным для дыхания. Фойл толкнул массивный цилиндр к люку и кинулся вслед за ним. Прошло четыре минуты. Он провел резервуар по коридору главной палубы и открыл камеру.

Фойл захлопнул герметическую дверь. Нащупал на полке молоток. Трижды ударил по промерзшему цилиндру в надежде ослабить клапан, и с мрачной безысходностью повернул ручку. Из последних сил распахнул шлем, чтобы не задохнуться в скафандре, пока камера наполняется воздухом… если в резервуаре есть воздух. Он потерял сознание, как и много раз до того, возможно, навсегда.

– Кто ты?

– Гулли Фойл.

– Где ты?

– В космосе.

– Куда направляешься?

Фойл пришел в себя. Он был жив.

Он не тратил время на благодарственные молитвы, а продолжал бороться за жизнь. Обшарил в темноте полки, где держал пищу. Там осталась всего пара пакетов. Так как он все равно в скафандре, можно еще раз выйти в космос и пополнить запасы.

Он снова выплыл на мороз и свет. Извиваясь, вновь прошел главную палубу: не более, чем крытый коридор в космосе. Наполовину сорванный люк висел на одной петле. Дверь в никуда, в чернильную пустоту и ледяные искрящиеся звезды.

Минуя люк, он увидел случайно свое отражение в полированном металле… Гулли Фойл, высокое черное создание, бородатое, покрытое коркой засохшей крови и грязи, изможденное, с большими терпеливыми глазами… Потревоженный хлам тянулся за ним, как хвост кометы.

На обратном пути, побросав пищевые пакеты, концентраты и кусок льда из взорвавшегося водяного бака в большой медный котел, Фойл остановился и снова взглянул на себя… И в недоумении застыл. Он смотрел на звезды, ставшие старыми знакомыми за пять месяцев. Среди них оказался самозванец. А потом Фойл понял, что смотрит на тормозящий космический корабль…

– Нет, - пробормотал он. - Нет.

Он постоянно страдал от галлюцинаций. Фойл повернулся и поплыл назад в свой гроб. Затем взглянул опять - все еще тормозящий космический корабль. Фойл поделился мыслями с Вечностью.