Наталья Щерба - Красота в симметрии Страница 2

И тогда старик отколол штуку: одной рукой обхватил Севу за горло, второй – заломил ему руки за спину, а третьей выхватил из кармана лайтзер – световой пистолет. Опасная штука…

– Ни с места! – зычно крикнул старик, прикрываясь Севой. – Или я убью его!

Двое замерли в нерешительности и остановились.

– В машину, – приказал старик и толкнул Севу на переднее, водительское сиденье, а сам сел рядом. – Газуй, быстро!

Сева глянул на сверкающую серебристую панель и резко повернул ключ. Машина дёрнулась и задрожала, зашипели, надуваясь, подушки, Сева радостно рванул руль высоты на себя и немного вверх: воздухокрылка грузно вздрогнула, поднимаясь, подпрыгнула и метнулась в небо, оставляя белёсый, едва различимый след.

…Старик жил в шикарном загородном доме. Сева думал, что таких уже не строят: двухэтажный особняк, старинный, с большим двором, огороженным чугунной решёткой. Кроме того, позади дома имелся просторный гараж, где помещались целых три машины хозяина, и все – воздухокрылки последних моделей. Въезжая в гараж, Сева аж присвистнул от зависти.

«Ишь, какой богатый!»

Лайтзер над ухом давно никто не держал. Мало того, старик ещё в машине горячо поблагодарил его:

– Вы спасли мне жизнь, молодой человек!

– Ну что вы, это пустяк… – смутился Сева. За полёт на такой машине он мог простить всё, что угодно, даже заломленные руки.

– Для меня не пустяк, – резонно заметил старик. – Позвольте представиться – Лев Александрович, – и он протянул ему правую верхнюю руку, а потом нижнюю.

Сева горячо пожал их две, по очереди.

– Извините за причинённые неудобства, – галантно продолжал старик. – Видите ли, я проводил некоторые исследования, результаты которых кое-кому не понравились… Но об этом не будем. Важно другое: я давно хотел поговорить именно с вами, как с единственным представителем двурукой расы на Земле.

«Издевается, что ли?» – удивлённо подумал Сева.

– Но сначала прошу вас перезвонить на место вашей работы и сообщить, что с вами всё в порядке, – попросил Лев Александрович.

…После обеда они расположились в уютной гостиной хозяйского дома. Сева полулежал на мягком кожаном диване, глядя, как весело потрескивает огонь в огромном, в рост человека, камине. И как отражаются языки пламени в красивой золотой посуде, расставленной на небольшом кофейном столике.

Лев Александрович протянул толстые, с золотым ободком, сигары, но некурящий Сева отказался.

– Коньяк? – предложил тогда услужливый хозяин и, после того, как разомлевший от тепла и сытного обеда Сева вяло кивнул, разлил ароматный напиток по бокальчикам.

– За знакомство! – провозгласил старик.

Выпили.

– Красивый дом, – сказал Сева, чтобы не молчать.

– О да, – сразу же подхватил Лев Александрович. – Вы бы удивились, какой протяжённости в нём подвалы. Дому двести лет. Я люблю всё старинное, я же историк… Ну, и увлекаюсь естественными науками, так, немного…

– Скажите, а почему вы назвали меня представителем двурукой расы? – неожиданно, даже для себя самого, спросил Сева.

Старик пожевал губами, как видно, собираясь с мыслями, и после произнёс:

– Потому как вы, по сути, являетесь уникальным человеком. Согласно некоторым исследованиям, к коим приложил руку и ваш покорный слуга, несколько тысячелетий назад люди были двурукими.

– Ну… я что-то читал, – неопределённо протянул Сева, а сам припомнил, как корреспондент из какой-то столичной газеты упоминал об этом, и всё почему-то называл его то ли загадкой эволюции, то ли ошибкой.

– Видите ли, – продолжал старик, – когда-то у людей не было одной руки, скорее всего нижней правой… Рук было две, и были они симметричны. А после наступил Пустой Век. Вы слышали о нём? Такое название дали ему неслучайно: не сохранилось ничего, ни одного документа, ни одной вещи, ни одной кости – ни человека, ни животного, ни-че-го. Представляете, целых сто лет – и пусто, пшик! – старик развёл руками. – Что произошло? Ядерная катастрофа? Потоп? Пожар? Космическая чума? Нашествие матрицы? Неизвестно. Об этом периоде ничего неизвестно. Абсолютно.

Вид у Льва Александровича был такой горестный, что Сева невольно посочувствовал ему.

– Так это правда, что люди когда-то были двурукими? – искренне изумился он.

– Да, вы же помните, какую произвёл сенсацию найденный на раскопках в Сибири человеческий скелет, свидетельствующий, что у наших предков было по две, понимаете, две руки? Ой, простите, вас же ещё тогда на свете не было… Правда, до сих пор, уже на протяжении тридцати с лишним лет, учёные ведут спор, была ли у этого скелета ещё одна конечность или нет… Мол, утеряна при захоронении… Чушь! Вы бы знали, сколько разной мути я прочитал по этой теме, – Лев Александрович скривился, будто от зубной боли.

– И почему же тогда люди вдруг стали трёхрукими? – продолжал удивляться Сева.

– Так захотела сама природа. Система качественно изменилась, сохраняя эволюционный фронт развития своего…

– Простите, не понял?

– Фронт эволюции – это способность некоей системы проявлять адаптивные свойства по отношению к изменениям среды, – старик пожал плечами, мол, что тут непонятного? – Другими словами, развитие цивилизации привело к тому, что людям необходимо было стать трёхрукими, например, чтобы управлять той же воздухокрылой машиной, или выполнять больше работы одновременно, – возможно, людям просто стало мало двух рук, вот и всё.

Сева потрясённо молчал. Это было удивительно, непонятно, но что-то его беспокоило…

– Постойте! – воскликнул Сева, – а как же Бог? Ведь Бог же трёхрук?! «… И создал Бог по образу и подобию своему…» – припомнил он строки.

Лев Александрович откинулся на спинку дивана и заулыбался. Повертел пустой бокальчик из-под коньяка, про который они забыли, увлёкшись беседой.

Севе даже показалось, что старик только и ждал этого вопроса, чтобы поделиться сногсшибательной, необыкновенной, изумляющей новостью.

Так оно и вышло.

– Для вас это будет как откровение, – доверительно сообщил Севе старик. – Но на всех старинных иконах, которые имел я возможность изучить, третья рука… дорисована! На единственной картине, которая дошла до нас с древних времён, изображена милая, улыбающаяся девушка… Но на этом полуистлевшем полотне невозможно определить, сколько у неё рук. Да и экспертов почему-то больше волнует её улыбка, – старик раздражённо передёрнул плечами.

– Постойте… – Сева от волнения даже привстал с уютного дивана. – Так я, в какой-то мере, ошибка эволюции?

Лев Александрович смерил его то ли полувопросительным, то ли полуснисходительным взглядом.