Норман Спинрад - Стальная мечта Страница 2

Вонь, гам, толкотня и в целом нездоровая атмосфера этого места напомнили Феррику о большом рынке Гормонда, столицы Боргравии, города, где судьбе было угодно продержать его столько лет. Ребенком он был надежно защищен от соприкосновения с реалиями квартала, в котором родился и рос. Юношелдон глубоко скорбел, глядя на окружавший его мир. Теперь он старался по возможности избегать подобных мест. К чему изнурять себя ненужным унынием? Непрактично. Со временем в нем все больше крепло желание поскорее вырваться из Боргравии.

Взять хотя бы мутантов. Конечно, в Гормонде это досадное зрелище представало глазам неминуемо. Мутанты кишмя кишели повсюду, они лезли из каждой щели, из каждого закоулка. Не было в Гормонде места, свободного от мутантов. Здешний генофонд уродов, судя по всему, был немногим беднее столичного. Внешность местного сброда в Порми свидетельствовала о том, что и здесь скрещивание разных мутированных форм идет полным ходом. Как и повсюду в Боргравии, мутанты были представлены здесь четырьмя основными группами: синюшники, ящеромордые, арлекины и краснорылые. По крайней мере, в отношении некоторых из мутантов можно было утверждать, что в рамках своей группы они чистопородны. Но преобладали все-таки смешанные типы. Например, ящеромордые с синей или пурпурной, а не типично зеленой чешуей. Или синюшник с узором арлекина. Или приземистый жабоид ярко-красного цвета.

Скрещивание вело к новым мутациям, тут уж ничего не попишешь. Две генетические катастрофы в одном существе - явление слишком частое, чтобы не стать устойчивой тенденцией. Появлялись нежизнеспособные, узкоспециализированные формы. Взять хотя бы здешних пормийских лавочников: большинство из них карлики. Причем горбатые, заросшие густым черным волосом, с покатыми лбами, многие с признаками вторичной мутации кожных покровов - они были уже попросту неспособны к любой другой, требующей физических усилий, работе. В больших боргравийских городах можно повстречать немало типов и более причудливых форм. Впрочем, и в этой заштатной дыре Феррик заметил, прокладывая себе путь в вонючей толпе, троицу яйцеголовых. Их голые хитиновые черепа отливали красным в солнечном свете. Яйцеголовые отвлекли внимание Феррика, и он налетел на попугаеклювого. Тот резко повернулся и угрожающе щелкнул на Феррика своим огромным хайлом. И лишь затем до монстра дошло, кто перед ним.

Произошло то, что и должно было произойти. Попугаеклювый отвел в сторону вялый взгляд склеротика и обнажил безнадежно деформированные мутацией зубы.

- Простите, Истинный, - пробормотал он смиренно.

Феррик не удостоил его ответом, он молча проследовал дальше, не желая задерживаться в этой клоаке.

Но не прошло и минуты, как знакомое ощущение завладело его мозгом. Феррик замедлил шаг. Психическая аура указывала на то, что где-то рядом присутствует доминатор. Феррик безошибочно различал психоизлучение силы.

Вдоль небольшой улочки выстроились в ряд пять лотков. Заправляли там двое уродов: синюшно-жабоидный гибрид с бородавчатой голубой кожей и ящеромордый. Обращал на себя внимание остекленевший взгляд этих существ, характерный для мутантов, долгое время пребывающих под воздействием ауры власти. Яства на лотках находились в таком состоянии, что даже по невзыскательным боргравийским стандартам у них не было ни малейших шансов найти покупателя. Тем не менее мутанты и ублюдки кидались на эту тухлятину словно очумелые, скупая все по безбожно вздутым ценам.

Это могло объясняться лишь присутствием доминатора. В Гормонде такое случалось часто. В силу своей природы доминаторы предпочитали крупные города, где жертв для них находилось в достатке. Тот факт, что даже такой маленький городишко оказался зараженным, неоспоримо указывал, что власть Зинда над Боргравией была сильнее, чем представлялось Феррику.

Первым побуждением было остановиться, выявить доминатора, а затем свернуть отвратительному монстру шею. Однако Феррик немедленно взял себя в руки, рассудив, что ради освобождения нескольких ничтожных тварей от морока доминатора не стоит отдалять тот долгожданный миг, когда Боргравия со всеми ее мерзостями останется позади. Посему он спокойно продолжил свой путь.

Мало-помалу белдонечно петлявшая улица перешла в простую тропу, пересекавшую замусоренную рощу чахлых сосенок с болезненно искривленными стволами и порыжелой хвоей. Язык не поворачивался назвать это место усладительным для взора; однако для жителей Порми оно, похоже, служило местом отдыха, составляя разительный контраст со зловонной помойкой, которую являл из себя город. Еще один поворот - и роща осталась позади. Теперь тропа бежала вдоль южного берега Ульма.

Выйдя к реке, Феррик невольно остановился. Взор его был обращен на северный берег Ульма - в направлении границы между безнадежно больной и разлагающейся Боргравией и Верховной Республикой Хелдон.

По ту сторону реки зеленел Изумрудный лес. Могучие, генетически здоровые красавцы дубы выстроились стройными рядами на берегу. Для Феррика эти прекрасные деревья с безукоризненным генотипом, растущие на плодородном и незараженном черноземе Хелдона, воплощали в себе все то, ради чего и стояла в неприступном одиночестве на выродившейся и деградировавшей Земле Верховная Республика. Как Изумрудный лес был лесом генетически здоровых деревьев, так и сам Хелдон являлся лесом генетически здоровых людей, крепостью, о которую разбивались волны мутационного шторма, несущие генетический мусор. Все вокруг вырождалось, принимая все более и более чудовищные формы; Хелдон же стоял величавым и неприступным оплотом человеческой породы.

Тропа уходила к мосту через Ульм, великолепному мосту, грациозной аркой соединившему два берега. Уже на подходе к нему, Феррик не мог не восхититься несокрушимостью каменных опор, маслянистым отблеском нержавеющей стали. Мост яснее всяких слов говорил о колоссальном превосходстве Хелдона, являя собой очевидный продукт высшей цивилизации. Феррик невольно ускорил шаг и вскоре с величайшим удовлетворением для себя отметил, что Хелдон и здесь смог показать жалким квази-людям, кто есть кто в этом мире. Ибо хелдонский контрольно-пропускной пункт стоял у входа на мост, простирая, таким образом, власть Хелдона на боргравийскую территорию.

Черно-красно-белое здание КПП красноречиво свидетельствовало, что Верховная Республика Хелдон не уступит мутантам и пяди здоровой и плодородной земли. До тех пор пока Хелдон сохраняет в неприкосновенной чистоте свой генофонд, до тех пор пока расовые законы Верховной Республики служат надежной преградой генетической скверне - до тех пор в сердцах истинных людей будет жить надежда, что когда-нибудь вся планета окажется свободной от нечисти и станет, как и прежде, планетой людей.