Александр Беляев - Необычайные происшествия Страница 2

— Не объясните ли вы мне, что за фантасмагория происходит вокруг нас? — услышал я голос моего соседа, хотя и не видел его. Ну, конечно, это он вошел в мою комнату. Его шаги.

— Или я сошел с ума, или весь дом сошел с ума! — продолжал сосед. — Вот, например, я вижу вас. Вы стоите возле двери со скрещенными руками и наклоненной головой. Но я не уверен, вы ли это или ваш призрак. Вот я пронизываю вдоль и поперек рукой ваше тело. Вас нет! Ну конечно, призрак. Быть может, вас и совсем нет в комнате и я разговариваю с пустыми стенами и вашим двойником.

— Я здесь! — ответил я, стоя у стола. В тот же момент мой призрак двинулся ко мне и… прошел сквозь меня. Когда я оглянулся назад, двойник уже стоял за мною у стола, наклонившись над лампой.

— Я больше не могу! Уйдем скорее отсюда! — сказал мой сосед.

Я пошел к нему на голос и скоро увидел его стоящим возле двери.

Чтобы не потерять друг друга из виду, мы взялись за руки и выбежали из комнаты. В коридоре мы встретили двойника соседа, направляющегося в мою комнату, и прошли сквозь него.

На улицах на нас налетали невидимые прохожие, бранились и уходили. Надо было столкнуться нос с носом, чтобы увидеть того, на кого мы налетали или кто налетал на нас. На тротуарах было много людей, которых мы хорошо видели. От них мы сторонились, но этого можно было и не делать: видимые люди энергично размахивали руками, гримасничали так, словно они кричат или громко разговаривают, но все они были совершенно безгласны, бесшумны и бестелесны, как тени или герои немого киноэкрана.

— Иду! Иду! Иду! — иногда слышали мы предупреждающий голос невидимого прохожего, который приближался к нам. Мы тоже решили гудеть, чтобы предупреждать о себе.

— А все-таки к этому миру можно приспособиться, — сказал мой сосед. — Здесь только надо больше верить ушам, а не глазам. Вот, например, я вижу трамвай, который мчится сюда. Я не боюсь его и становлюсь прямо посредине трамвайного пути. Вот трамвай налетел на меня и… проехал дальше, не сдвинув и волоска на моей голове. А теперь приближается грохот невидимого трамвая. Скорее с дороги!

— Да, — согласился я. — Для слепого ничего не изменилось в этом мире. Однако невесело жить в мире слепым. Глухие же и совершенно не могли бы существовать в нем.

Скоро мы стали замечать, что вслед за грохочущим невидимым трамваем его видимое изображение начинает «приезжать» все скорее. И настал момент, когда «образы вещей» слились с самими вещами. Необычайный мир перестал существовать.

Что же тут случилось?