Андрей Нуйкин - Посвящение в рыцари Страница 2

- Откуда у тебя это? - недоумевает мама.

- Возле дверей нашел. Ну-ка, доложи, раз ты такой бравый: кто тебя выбросил и вообще зачем ты?

- Я буду стараться... Я добросовестный... Вы не пожалеете... Я...

- А записки в коробке нет? - спросил отец. - Когда ребенка подбрасывают, всегда записку кладут.

Записки не было, была загадочная типографская этикетка: "Эдик, говорящий мальчик со съемными лицами. 3-й сорт. Цена 1 руб. 21 коп."

- Нес кто-нибудь по лестнице и выронил, - предположил папа. - Повесим утром на дверях объявление, может, и отыщется хозяин. Чего только этот Эдик так противно пахнет?

- Выкупаемся - и не хуже других будем, - вступилась за карлика мама, - не терпевшая, чтобы при ней кого-то обижали.

Так у нас поселился Карла. Позже я понял, что не случайно, но и тогда кое-что в появлении столь странного существа столь странным способом нас насторожило.

И насчет "сменных лиц" мы долго ничего понять не могли. У Эдика (скоро все стали его звать Карлой) было постоянно одно лицо, исполненное уважительности, предупредительности, даже угодливости.

- Ваши туфли, Мария Игоревна, несколько запылились. Я взял на себя смелость протереть их мягкой тряпочкой с последующим намазыванием кремом и доведением до блеска посредством щетки...

Так вот витиевато он выражался.

- Спасибо, Карлушенька, - отвечала растроганная мама. - Напомни, будь добр, вечером, чтобы я тебя еще раз зеленым мылом помыла, а то бедная Мурка просто в истерике колотится от твоего аромата. Прямо хоть валерьянкой ее отпаивай.

- Может, его в керосине лучше вымочить? Право слово, приятнее будет возле него находиться, - морщился папа. Он сразу невзлюбил Эдика и, наверное, не только из-за запаха. Карла на него не обижался.

- Извините, Анатолий Александрович, что я вас отвлекаю по пустякам, но эта припадочная Мурка сегодня снова таскала по полу ваш галстук. Я его почистил и повесил в гардероб. Кошке же сделал замечание...

- Ну и дружка нашли мы сыну! - вздыхал отец. - Мало того, что подхалим, еще и доносчик!

Один только Научный Мальчик никак не реагировал на Карлу, он его просто не замечал.

Научного Мальчика сделал у себя в лаборатории папа из всяких ненужных для работы материалов. Наверное, при этом не хватило каких-нибудь деталей, потому что Научного Мальчика обычно ничто, кроме цифр, формул и теорем, не интересовало. Он тоже был очень вежливым, но его вежливость была исполнена чувства достоинства. Не случайно порой мы уважительно величали его господином Профессором (друг мой Задира чаще - "Профессором кислых щей", но от Задиры деликатности разве дождешься!).

И все же однажды мне довелось увидеть второе лицо Карлы. Как-то днем сидел я и готовил уроки. Дома - никого, тишина... Только вдруг слышу, что в кладовке, где у нас хранятся ненужные вещи (в том числе и мои старые игрушки), кто-то кого-то вроде бы отчитывает. Да еще таким противным, скрипучим голосом! Подкрадываюсь, заглядываю в дверь... Бог ты мой, что за картина! Посреди кладовки, развалившись в старом кресле, восседает... наш смиренник Карла.

Но какое там "смиренник"! Сидит барин, хан, властелин! В позе утомленной добродетели; лицо - надменное, брезгливое; тон - холодный, начальственный. А по углам испуганно жмутся бедные игрушки: Мишка, Бесхвостая лошадь, Чебурашка, несколько ветеранов-солдатиков. С верхней полки выглядывает взъерошенная от страха Мурка. Им-то и читал нравоучение Карла.

- Сколько раз объяснять вам, тупицам, что при моем появлении надо замирать, склонив голову и дожидаясь в данной уставной позе моих указаний? Вам что, в мусоропровод захотелось? Или мне надо опилки из ваших голов повытряхнуть, чтобы вы обрели то, без чего человек - не человек, животное же вообще становится черт знает чем. Я говорю о трепете перед вышестоящими лицами. А тебе, кошка, следующий раз я не просто прищемлю хвост дверью, но совсем перешибу и сделаю из него помазок для ваксы. Ты меня хорошо поняла, кошка?

Бедная Мурка еще больше взъерошила шерсть и затряслась на своей полке.

- Что тут за митинг? - спросил я, распахивая дверь.

Видели бы вы, как тотчас преобразились лицо и поза Эдика. Только что сидел, барски развалясь, и вот он уже передо мной в той самой уставной позе, которой добивался от аудитории.

Но у Эдика-Карлы было в запасе еще одно лицо. Очень скоро мы выявили его загадочную слабость, и к чему бы вы думали? Никогда не отгадаете. К... чернилам! Стоило кому-нибудь оставить на столе пузырек с этим невинным напитком, как он исчезал бесследно. Долго ломали мы голову над столь непонятным явлением, пока не поймали воришку с поличным. Поймать-то поймали, но поделать с ним ничего не могли - порок был явно сильнее Карлы. Схватит он бутылочку и бегом в какое-нибудь укромное место. Выцедит ее медленно, закрыв глаза, заест промокашкой и застынет с блаженством на лице. Добрых полдня после сидит, как мышка, лишь изредка привставая, чтобы обратиться к окружающим предметам с речью взволнованной, но смутной, вроде: "В соответствии и согласно Инструкции 39227 - "А" от 30 февраля 1339 года вышеследующие входящие впредь надлежит считать нижеследующими исходящими..."

Произнося подобное таинственное заклинание, Карла обводил стены значительным взглядом и вновь погружался в нирвану.

- Вот погоди, расскажу Анатолию про твои художества, запрет он тебя в кладовку, узнаешь тогда нижеследующее вышеследующее! - грозила мама. Грозила, но не рассказывала - жалела.

Карла рассказывает про Государство Розовых Грез

Поздно вечером, когда я уже лежал в кровати, Карла частенько подсаживался рядышком на стул и начинал завлекательные рассказы о некоем Государстве Розовых Грез.

Живут в том государстве, как я понял, только молодые и здоровые люди. Все красавцы и красотки. Все веселые и беззаботные. Никто не работает. Целыми днями они только и знают что ходить в кино и в дискотеки, состязаться в гонках на роскошных машинах, играть в теннис, петь под гитару песни Паулса на слова Аллы Пугачевой, есть всяких лангустов в дорогих ресторанах, пить коктейли и коньяк "Наполеон".

Управляет той страной Совет Мудрейших, в котором каждый если не академик, то писатель, если не писатель, то просто душевный человек. Возглавляет Совет самый ученый и самый душевный. И самый заботливый. Настолько, что ест раз в три дня, спит одну ночь в неделю, все голову ломает, как ему жизнь своих подданных еще радостнее, еще беззаботнее сделать.

Говоря об этом правителе, Карлик переходил на почтительный шепот и весь светился от восторга.

- Он такой простой, такой доступный, что любой бедняк, самый оборванный и голодный, может в любой момент прийти к нему в гости...

- Погоди, погоди, Эдик! Откуда же в такой стране может взяться бедняк? смеюсь я.