Роберт Рид - Ева раз, Ева два… Страница 2

- Он ведь деловой человек, дорогая. И подстраивает свое мнение под каждого клиента.

Худое лицо Калы приобрело скептическое выражение. Она всегда слыла самой толковой ученицей в Женской академии. Но еще она была девочкой серьезной, почти лишенной чувства юмора и, возможно по этой причине, слишком самоуверенной. Она считала, что в любой ситуации есть только один правильный ответ, только одна мысль, достойная высказывания, и что хороший человек выстоит против всех врагов.

- Я никогда не поступлюсь своим мнением, - поклялась она. - Ни в одну сторону, ни в другую.

- И почему меня это не удивляет? - ответила мать, найдя повод рассмеяться.

Кала решила промолчать хотя бы сейчас. Она слушала церковные гимны, доносящиеся из динамика, и негромко подпевала, когда звучали ее любимые. И листала свой любимый полевой справочник по местной флоре и фауне, готовясь к встрече с дикой природой. Пока что местные ландшафты были от нее весьма далеки - плоская и открытая степь, зеленые кукурузные поля до горизонта и редкие кусты можжевельника, посаженные по обочинам шоссе, чтобы гасить ветер. Время от времени Кала вставала со стула и бродила по комнатке. Денежный ящик магазинчика был заперт и привинчен в верхней части длинного пластикового шкафа. В пыльном углу расположилась стопка старых бланков и оплаченных счетов. Металлическая дверь вела в дамскую комнату - сейчас она была приоткрыта, но там можно в любой момент спрятаться и запереться изнутри с помощью блестящего стального стержня. Рядом с этой дверью висела большая доска для объявлений, увешанная фотографиями молодых женщин. Несколько десятков лиц улыбались в камеры. Снова усевшись на стул, Кала вслух отметила количество девушек.

Мать просто кивнула, промолчав.

Обойдя комнату в очередной раз, Кала спросила:

- Всех этих девушек похитили?

- Вряд ли, - мгновенно отозвалась мать, словно ждала этого вопроса. - Вероятно, многие из них просто беглянки. Плохо обращались дома, попались не те друзья, и теперь они живут где-нибудь на улице. Всего-навсего пропали без вести.

Кала задумалась. Всего лишь пропали без вести? Но это, пожалуй, еще хуже, чем быть увезенной из этого мира. Жить на улице, без дома и семьи… ужасная судьба.

Угадав мысли дочери, мать добавила:

- В любом случае, ты так жить никогда не будешь. Конечно, не будет. Кала в этом не сомневалась. Неожиданно вошел Сандор, за ним отец. Они сообщили очень

скверные новости. Их старой машине необходим серьезный ремонт. Вышло из строя какое-то уплотнение, к тому же что-то сильно разладилось в трансмиссии. На ремонт уйдет много времени и почти все их деньги, а это серьезная проблема. А может, и нет. Отец уже обдумал сложившуюся ситуацию. Ближайшие горы всего в трех часах пути. Вынужденный мыслить рационально, он предложил разбить лагерь в одном месте. Так сказать, базовый лагерь. В этом году они не смогут посетить Большой каньон или Мормонское море и уж тем более насладиться обществом далеких сестер матери. Но взамен они без лишней суеты проведут десять дней в горах, а потом вернутся домой, все еще позвякивая кое-какими деньгами в кармане. Мать поклонилась мужу:

- Это твое решение, дорогой.

- Значит, так и сделаем, - сказал он, придвигая лежащую на прилавке карту. - Я отыщу подходящее место для бивуака. Хорошо?

Преисполненные решимости мужчины снова ушли. Мать, однако, все еще нервничала, сидя на стуле - полная седеющая женщина в мешковатом платье. Ее пухлые пальцы шевелились, а лицо напряженно застыло.

Кале хотелось спросить, о чем она думает. Разочарована тем, что не увидится с сестрами? Или ощущает какую-то вину? Если только, разумеется, не гадает, что еще может случиться с машиной, которую они купили почти за бесценок и совсем за ней не ухаживали.

Тишину нарушило внезапное низкое шипение тормозов. Какой-то путешественник съехал с шоссе и остановился у самой дальней заправочной колонки. Кала увидела длинный небесно-голубой кузов и сразу подумала о школьном автобусе. Но название школы было стерто наждаком, передние окна забраны железными прутьями, а задние - наглухо забиты листами фанеры. Теперь она совершенно точно знала, что это за автобус. Сзади, скорее всего, сложены припасы. И еще много всякого снаряжения привязано к крыше - в туго набитых мешках, уложенных по всей ее длине, прихваченных веревками и резиновыми лентами и защищенных от дождя пожелтевшими кусками толстого пластика.

Из автобуса под слепящее полуденное солнце вышел мужчина - не молодой, не старый. Изумрудно-зеленая рубашка и черный воротничок указывали на его принадлежность к «Церкви Эдема». На поясе висели два пистолета. Симпатичный и сильный, он вел себя так, что Кала как-то сразу поняла: он прекрасно разбирается во всем, что важно. Бросив взгляд по обе стороны шоссе, мужчина заглянул в распахнутый гараж. Затем достал цепочку с ключами и запер дверь автобуса, после чего плотно вставил заправочный пистолет в огромный топливный бак, исключив потерю даже случайной капли.

Владелец мастерской снова оторвался от ремонты их машины. Однако, в отличие от прежних перерывов в работе, зашагал к бензоколонке с длинным гаечным ключом в руке. С его лица исчезла приветливость; ее сменила не то что враждебность, но скорее настороженность с примесью неодобрения.

- Сэр, - предупредил мужчина. - Я зайду и заплачу.

- Но заходить совсем не…

- Я зайду. А теперь не подходите ближе.

Владелец остановился, секунду подумал, развернулся и отошел. Мужчина шлепнул ладонью по двери автобуса и крикнул:

- Две минуты!

К этому времени все собрались в общей комнате. Отец взглянул на дверь дамской комнаты, но решил, что не приспело время. Он встал позади стула жены, держа перед собой обмотанные марлей обожженные руки. Сандор пристроился рядом с Калой. Владелец стоял за прилавком.

- Не волнуйтесь, - успокоил он женщин, открывая дверку шкафа и доставая что-то тяжелое.

- Это было ружье, - сказал потом Сандор сестре. - Я успел разглядеть. Маленький дробовик. Могу поспорить, что заряженный и взведенный.

- Но почему? - удивилась Кала.

- Потому что тот, в зеленой рубашке, нас покидал, - напомнил брат. - А там, куда он направлялся, нет ремонтных мастерских. Ни инструментов, ни законов. А что если бы он попытался украсть коробку гаечных ключей?

Возможно. Но вид у мужчины был такой, словно это он боялся быть ограбленным. Осторожно войдя в помещение, он заявил:

- Мой брат остался в автобусе.

- Вот и хорошо, - отозвался владелец.

- Сколько я вам должен?

- Двадцать три.

- Сдачу оставьте себе, - сказал мужчина, протягивая две банкноты. Он попробовал улыбнуться, но улыбка вышла кривоватой и вымученной. - Скажите, старина, сегодня обо мне кто-нибудь спрашивал?