Роберт Сойер - Вы видите, но вы не наблюдаете Страница 2

— Она называется «парадокс Ферми», — сказал Майкрофт. — В честь Энрико Ферми, итальянского физика, жившего в двадцатом столетии. Видите ли, сейчас нам известно, что в нашей Вселенной должно было возникнуть неисчислимое множество планет и что на многих из них должны были возникнуть жизнь и цивилизации разумных существ. Мы можем описать вероятность возникновения разумной жизни с помощью так называемого уравнения Дрейка. Вот уже полтора столетия мы специально используем радио — то есть беспроволочный телеграф — для поисков сигналов, подаваемых другими существами. И до сих пор ничего не нашли — ничего! Отсюда и вопрос, заданный Ферми: если во Вселенной существует множество форм разумной жизни, то где же наши соседи?

— Соседи? — переспросил я. — Очевидно, они там, где и были, в других городах и странах, по соседству с нами.

Майкрофт улыбнулся.

— Я имел в виду — наши соседи по разуму, внеземные существа, обитающие в других мирах.

— На других планетах, как в романах Верна и Уэллса? — спросил я с любопытством.

— Да, и даже за пределами Солнечной системы, — ответил Майкрофт.

Холмс поднялся.

— Я ничего не знаю ни о Вселенной, ни о других мирах, — сказал он сердито. — Такого рода знание не может пригодиться в моей профессии.

Я кивнул.

— Когда я впервые встретил Холмса, он даже не имел представления о том, что Земля вращается вокруг солнца, — позволил я себе легкую усмешку. — Он думал, что наоборот.

Майкрофт улыбнулся.

— Мне известно о ваших пробелах в различных областях знаний, Шерлок. — Мой друг слегка съежился, услышав обычный упрек. — Но мы легко можем исправить этот недостаток.

— Я не намерен захламлять свой мозг разными пустяками, — сказал Холмс. — Я запоминаю только ту информацию, которая может оказаться полезной в моей работе. Например, я могу отличить сто сорок сортов табачного пепла…

— Ах, ну с этой информацией вы можете расстаться без сожаления, — ответил Майкрофт. — Никто уже больше не курит. Доказано, что курение вредит здоровью.

Я бросил взгляд на Холмса, которого давно упрекал в том, что он отравляет себя.

— Помимо всего прочего, за прошедшие годы мы многое узнали о структуре мозга. Ваш страх, что знания из области литературы, астрономии и философии вытеснят другую, более полезную информацию, ничем не обоснован. Способность человеческого мозга удерживать и по мере надобности использовать информацию практически не имеет границ.

— В самом деле? — спросил Холмс удивленно.

— Да, это так.

— Значит, вы мне советуете погрузиться в мир физики, астрономии и всего такого прочего?

— Да, — сказал Майкрофт.

— Чтобы решить парадокс Ферми?

— Совершенно верно!

— Но почему именно я?

— Потому что это загадка, а вы, мой дорогой друг, единственный человек, кто лучше всех умеет разгадывать загадки. Прошло двести лет, но за это время не появился ни один достойный вас конкурент.

Возможно, Майкрофт и не мог заметить этого, но от меня не ускользнуло выражение гордости на лице Холмса. Но он тут же нахмурился.

— Потребуются годы, чтобы я усвоил всю необходимую информацию и подступился к проблеме.

— Нет, не потребуются, — Майкрофт махнул рукой, и на столе Холмса, посреди обычного беспорядка, вырос небольшой стеклянный экран. Рядом с ним лежала странного вида металлическая чаша.

— По сравнению с вашим временем мы далеко продвинулись в процессе образования. Новую информацию мы можем непосредственно загрузить в ваш мозг.

Майкрофт подошел к столу.

— Эту стеклянную панель мы называем монитором. Она включается при звуке вашего голоса. Просто задайте вопрос, и на мониторе появится информация по любой интересующей вас теме. Если вам покажется, что вы нашли что-то полезное, просто наденьте этот шлем на голову, — он указал на металлическую чашу, — произнесите слова «загрузить тему», и информация тут же безболезненно разместится в нейронах вашего мозга. Вам покажется, будто вы уже знаете и всегда знали интересующую вас тему.

— Невероятно! — сказал Холмс. — А потом?

— Потом, мой дорогой Холмс, я надеюсь, что ваши способности к дедукции помогут вам найти решение парадокса — и понять, что же случилось с инопланетянами!

— Уотсон! Уотсон!

Я резко проснулся. Холмс обнаружил, что совершенно не может сопротивляться новой форме обучения, и все ночи он проводил за монитором. Но мне-то необходимо было время от времени хотя бы немного спать. Я подумал, что Холмс наконец-то нашел замену разрушительной привычке к наркотикам: имея под рукой доступ ко всей информации на свете, он уже не будет испытывать пустоту, которая так подавляла его в перерывах между расследованиями.

— Да? — отозвался я. В горле у меня пересохло. Очевидно, я спал с открытым ртом. — В чем дело?

— Уотсон, эта физика гораздо более занимательна, чем я полагал раньше. Послушайте только и вы поймете, что это так же захватывает, как и преступления, с которыми нам приходилось сталкиваться.

Я поднялся с кресла и налил себе хереса — все-таки была ночь, а не утро.

— Я слушаю.

— Помните ту запертую и запечатанную комнату, которая фигурировала в том ужасном деле о гигантской крысе с Суматры?

— Как я могу забыть об этом? — ответил я, и по спине у меня пробежал холодок. — Если бы не ваше прекрасное владение оружием, то моя левая нога вполне могла бы разделить участь правой.

— Верно, — сказал Холмс. — Так вот, послушайте другую загадку с запертой комнатой. Ее придумал австрийский физик по имени Эрвин Шрёдингер. Представьте себе кошку в закрытом ящике. Он сделан из такого непрозрачного материала, стенки его настолько прочны и печать настолько крепка, что нет никакой возможности узнать, что происходит с кошкой, до тех пор пока мы не откроем этот ящик.

— Мне не кажется удачной мысль, — возмутился я, — запереть бедную кошку в ящике.

— Уотсон, ваши чувства достойны похвал, но, пожалуйста, взгляните на эту ситуацию с научной точки зрения. Представьте себе далее, что внутри ящика имеется устройство, которое включается с пятидесятипроцентной вероятностью и что это вышеуказанное устройство открывает цилиндр с ядовитым газом. Если газ из него уходит, то кошка умирает.

— О Боже! — воскликнул я. — Какая жестокость!

— А теперь, Уотсон, ответьте мне, можете ли вы, не открывая ящик, сказать, жива кошка или нет?

— Ну если я вас правильно понял, это зависит от того, включится ли устройство.

— Совершенно верно!

— И поэтому, возможно, что кошка жива; но в то же время возможно, что она и мертва.