Яцек Пекара - Самое главное Страница 2

День, когда, собственно, и начнется наша история, был одним из тех прекрасных солнечных дней, когда на небе ни облачка, усмиренный жарой ветер хоронится где-то в горах, а поверхность моря подобна зеркалу. Как раз в такое время, тихо посапывая, Аривальд вскарабкался на вершину Башни, а затем, чуточку передохнув на самом верху, установил перед собой хрустальный шар. Изменившийся вид хрусталя сразу же насторожил его. Обычно светлый и прозрачный, сейчас шар потемнел и сделался матовым. Маг поплевал на палец, потер им шар, но ничего не переменилось.

- Что ж это такое, - буркнул наш маг сам себе под нос. - Похоже, что ничего доброго это не ворожит.

- Ясное дело, что нет, - раздался неожиданно чей-то язвительный голос.

Аривальд вздрогнул от неожиданности и заметил внутри шара голову немолодого уже человека в остроконечной синей шляпе. У этого человека были черные и пронзительные глаза. Как раз они-то и глядели теперь на нашего изумленного волшебника злобно и презрительно.

- Это будет весьма неприятный денек, дорогой мой Пеншо, когда я появлюсь у тебя, - продолжал голос, - причем, не сам. Погляди.

Изображение в шаре замутилось, и вдруг вместо лица колдуна появилось несколько десятков узких кораблей с драконьими мордами на длинных носах, что плыли по морю под громадными пурпурными парусами. Но Аривальд настолько уже пришел в себя, что не раздумывая произнес противообманное заклинание и прикоснулся к шару своей палочкой. Трах-бах-тарарах, и кораблей осталось только шесть. Наш маг усмехнулся сам себе.

- Ну-ну, - вновь в шаре появилась голова колдуна, - вижу, что кое-чему ты, Пеншо, научился. Только вот то, что ты сейчас видел - это уже не иллюзия. И в самом скором времени эти корабли пристанут к твоему Побережью.

- Чего ты от меня хочешь? - спросил Аривальд, сглотнув слюну.

- От тебя? Ничего. Ты всего лишь несчастное создание, и тебя ждет заслуженная кара за то, что ты выдаешь себя за одного из членов Братства. Давненько уже никто не осмеливался быть таким наглым. Так что кара должна быть суровой, чтобы устрашить и других будущих самозванцев. Только тебе я смогу посвятить всего лишь мгновение своего драгоценного времени. На Побережье я плыву за принцессой, ибо мне ее захотелось. Пускай готовится отплыть со мной, потому что если нет... - чернокнижник снизил голос, - то от вашего Побережья камня на камне не останется. Передай ей это.

Аривальд почесал в бороде, и как обычно из нее посыпались хлебные крошки. Колдун в шаре издевательски расхохотался.

- Слыхал, придурок? - прошипел он. - Передашь, что к ней плывет жених, так что будет лучше ей приготовиться, да поприветствовать меня как можно нежнее.

Лицо колдуна исчезло, но хрусталь остался таким же темным и матовым. Аривальд уселся на расшатанном стуле и постарался собрать в кучу мысли. Нет, он был потрясен. Чего уж говорить, он был чертовски перепуган. Но когда он чуточку успокоился, то подумал, что самое главное - это узнать, как далеко от Побережья находятся корабли врага. А для этого был только один способ. Он вытащил из объемистого кармана своего плаща кусок угля и нарисовал на полу круг, в который затем вписал звезду, а потом все пять лучей звезды обозначил соответствующими знаками. Потом он встал в центр круга и почесал нос. - Как же там было? Мурем такал фарис или Мурам пахнал орис?

Разница была существенная, потому что одно заклинание призывало одного из малых морских демонов, а второе лечило простуду. Аривальду более всего было важно первое, тем более, что простудой он не страдал уже несколько лет.

- Мурем такал фарис, - произнес он в конце концов, закрывая глаза и призывая Силу.

Впрочем, дело на этом не кончалось. Волшебной палочкой следовало произвести сложную последовательность движений (и малейшая ошибочка могла все напортить), после чего произнести длиннющую формулу приказа, которая, как-то, ну никак не хотела запомниться в голове Аривальда. Но на этот раз все, видимо, должно было пойти как надо, потому что через мгновение что-то мокрое плюхнуло об пол, и маг увидал маленького зеленого демона, всего опутанного водорослями и глядящего на него злобно вытаращенными буркалами.

- Ну, и чего ты хочешь, несчастный эрзац волшебника? - заквакал он.

- Ша, ша, - погрозил ему маг волшебной палочкой, - повежливей, а не то я тебя живо успокою. Так, так, как же оно там было? Ага! - он вспомнил, каким макаром успокаивают излишне непокорных демонов. Тот шумно вздохнул.

- Ну ладно уже, ладно. Говори, чего тебе надо. Нет у меня времени рассиживаться тут часами и ждать, пока ты вспомнишь формулу укрощения. Уж лучше по доброй воле. Только вот хотелось бы мне знать, а помнишь ли ты, как освободить меня от принуждения?

- Кажется помню, - как-то неуверенно ответил Аривальд.

- Будем надеяться, - мазнул лапой демон. - Ну ладно, чего ты хочешь?

- В сторону Побережья плывет шесть кораблей, - сказал маг. - Когда они здесь будут?

- А мне откуда знать? Я что тебе, бабка-ворожка? - оскорбился демон. - Самое большее, это могу сказать, где они сейчас, - добавил он примирительно.

- Как раз это мне и нужно.

- Н-да, тоже мне чародей, раз вызываешь меня из-за такой глупости, не без издевки заметил демон. - В тридцати двух милях, только ветер слабеет, а им еще скалы нужно обогнуть. Так что, в таком темпе они будут здесь послезавтра, не раньше. Ну ладно, доволен?

Аривальд кивнул и произнес формулу отпущения. Самое интересное, без единой ошибки. Демон смылся так же быстро, как и появился. Теперь же пришло время, чтобы хорошенько подумать над всей этой небывалой и тревожащей ситуацией. Маг уселся на полу, поджав ноги под себя, и задумчиво прочесывал бороду пальцами. У него было два дня времени. За два дня много чего можно сделать. К примеру, убраться с Побережья на быстром коне и очутиться в Игольчатых Горах, откуда всего три дня пути до равнин. Но бросить принцессу? Бросить всех этих добрых и спокойных людей на произвол колдуна? Только что еще оставалось бедному Пеншо, барду и бродяге, который столь поспешно натянул на себя маску мудреца и чародея? Ведь в сражении с черной магией у него нет ни малейшего шанса! В сражении с шестью кораблями морских разбойников, и на каждом, самое малое, человек сорок! Так что сопротивление такой силище было трудным заданием не только для мага, но и для солидного отряда рыцарей. Два дня. Ну что такое два дня. За два дня не вызвать подмоги из-за гор, ни замка не укрепить. За два дня ну ничего нельзя сделать! А может все-таки?...

*******

Когда он открыл ведущую в сад калитку, то увидал, что принцесса как раз играется в прятки. Это стало ясно по озабоченным лицам дворян и по нервозному обшариванию ими всех кустов и всматриванию в кроны деревьев. С тех пор, как принцесса начала наказывать наименее старательных в этой забаве, все беготней и шумом старались доказать свое участие в игре. Потому что наказывать принцесса умела. И для каждого ей удавалось придумать нечто не слишком приятное. У Грубеля Певца она на три дня отобрала его арфу, Бомбору Барсуку целую неделю запретила есть его любимый паштет из заячьих язычков, Тарду Гордому целый день приказала ходить в женском чепце, а Магнусу Прекрасноволосому подстригла его локоны под нулевочку. Принцесса вовсе не была воплощением спокойствия и мягкости. Нет, она была строптивой и языкатой злючкой. Но у нее было золотое сердце, и все ее любили.