Константин Соловьёв - ГНИЛЬ Страница 2

И почувствовал себя еще более неуютно. На мгновение даже вернулось противное ощущение засевшей в шее иглы. Нервы все, нервы… Устал совсем, вымотался, вот и мерещится всякое. Отдохнуть бы, взять денек, а лучше два или три отгула, съездить в рекреационный парк, кроликов покормить с внуками. Он даже представил, как нелепо будет смотреться на фоне искусственной блекло-зеленой травы в своем строгом твидовом костюме…

— Двадцать шесть.

— Что?

— Я говорю — двадцать шесть.

Незнакомец смотрел на его, искривив свои некрасивые губы в тонкой улыбке.

— Простите? — Менесс даже ладонь приложил к уху, хотя со слухом у него всю жизнь было в порядке.

Незнакомец вздохнул.

— Вы думали о том, какой у меня социальный класс. Двадцать шестой

— О, что вы…

— В этом нет ничего странного. Пожалуй, я даже к этому привык.

— Я бы никогда…

Он поднял ладонь в жесте, заставившем Менесса умолкнуть на полуслове. Ладонь была широкая, крепкая, неровная, как старая дубовая кора, на безымянном пальце сверкнуло тяжелое обручальное кольцо. Такое же добротное и основательное, как и его хозяин.

— Я так считаю, что лучше ответить на вопрос, пусть даже он не был высказан вслух, чем тратить понапрасну время… Я привык ценить время. Даже чужое. В том, что вас заинтересовал мой класс, повторяю, нет ничего странного. Это вполне естественное для всякого человека любопытство.

Он вновь вытащил свою социальную карту, положил ее на столешницу. Она и в самом деле была красивого кремового оттенка, но в остальном ничем не отличалась от прочих — в ее центре были цифры и маленький герб Луны.

— Солидный статус, — вежливо сказал Менесс, не зная, что еще сказать. Ситуация сложилась неловкая. Он ощущал себя мальчишкой, которого застукали на какой-то шалости. Вдвойне нелепо, учитывая разницу в их возрасте.

— Наверно… — незнакомец рассеяно вернул карту в карман, — Кажется, в армии двадцать шестой класс имеют полковники. Впрочем, уже не помню. В разных организациях, знаете ли… К чему сравнивать, верно?

— Верно.

Менессу было неудобно. Он терпеть не мог такие спонтанные разговоры, как и вообще разговоры с незнакомцами. Этот же и подавно его смущал. Какой-то… чересчур открытый. Напоказ. И улыбается постоянно. Быстрее бы уже закончить и уйти. Вот же глупейшая история.

— В любом случае в нашем ведомстве ценится не столько социальный класс, сколько опыт… — незнакомец аккуратно поддел лезвием ножа бифштекс и принялся беззвучно его резать на идеально ровные квадраты, — Класс — это лишь цифра, в конце концов. Наши предки обходились без социальной классификации, однако среди них были пожарные, военные, космонавты, политики… И, заметьте, прекрасно справлялись со своими обязанностями! И это несмотря на все то, что нам рассказывают о неорганизованном труде на Земле, примитивном социальном устройстве и прочем. Знаете, что я думаю? Приравнивать каждого живого человека к какой-то цифре выгодно не для того чтобы обеспечить ему лучшую организацию труда. А для того чтобы удобнее было делить.

Менесс уставился на него, совершенно сбитый с толку.

— Кхм.

— Да-да, — незнакомец быстрыми движениями вилки размел разрезанный бифштекс по тарелке, отчего тот из монументального континента плоского мира превратился в неравномерный мясной архипелаг, — Цифровой артикль. Когда у каждого человека за душой цифра, всегда можно посчитать, сколько ему полагается еды, и какой, сколько воды, сколько кислорода, наконец… Это многое упрощает, а упрощение — девиз Луны. К примеру, взять вас. Кто решит, сколько вам положено чистой питьевой воды в сутки? Простите, где вы служите?

— Аудиторская компания «Даная», — машинально ответил Менесс.

— Допустим… Кто решит, сколько положено питьевой воды простому клерку? Чтобы из него не вытряхнуло внутренности от той дряни, что течет в техническом водопроводе, он оставался работоспособен и доволен жизнью? Согласитесь, сложно сказать. А вот если идет речь о луните какого-нибудь сорок пятого класса, это значительно легче. Цифры к цифрам. Упрощение.

Менесс собирался было оскорбиться на «клерка», но почему-то этого не сделал. Отчего-то в обществе незнакомца ему не хотелось произносить даже лишнего слова.

— А вы где служите? — через силу спросил он, стараясь чтобы голос звучал немного резко. Возможно, если одернуть этого назойливого хлыща, он вспомнит, зачем пришел сюда и перестанет цепляться к незнакомым людям с глупыми разговорами.

Но незнакомец только улыбнулся и коротко ответил:

— Санитарный Контроль.

Менесс ощутил, как его собственный желудок съеживается. Точно внутри него оказалось не рагу, а мелко колотый лед. Он постарался изобразить на лице улыбку. У него это даже получилось. В конце концов на протяжении многих лет его работа заключалась в том чтобы изображать уверенную улыбку в ситуациях, когда все кажется конченным. И у него это неплохо получалось, если учесть, что он дослужился до пенсии.

— Раз уж мы обменялись местами службы и классами, полагаю, можно познакомиться. Меня зовут Маан. Джат Маан, если быть точным.

Помимо своего общественного имени, странный собеседник назвал и личное, от такой фамильярности у Менесса, воспитанного в строгом духе, даже дыхание перехватило. «Как будто мы с ним старые приятели!» — мысленно возмутился он, даже забыв про свой прежний страх.

— Менесс, — сдержанно произнес он.

Если этот Маан и рассчитывал на ответную любезность, ее отсутствие он проглотил легко. Менесс подумал, что для инспектора СК он ведет себя чересчур раскованно. Заговаривать с незнакомым человеком за ресторанным столиком, рассказывать ему свои соображения о социальной политике, наконец называть личное имя… Ему казалось, что такие люди должны быть куда как незаметнее и осторожнее. С другой стороны, раньше ему и не приходилось встречаться ни с кем из Контроля.

«Раньше меня это и не заботило», — подумал он.

Допить залпом кофе — и вон отсюда. Кекс придется бросить, да и черт с ним, а кофе надо допить. Иначе будет выглядеть подозрительно. Да, допить кофе, кликнуть официанта, и быстро выйти. Пока этот Маан не успел сказать еще что-нибудь.

Однако тот непринужденно говорил, размеренно разделываясь с собственной порцией.

— Приятно видеть, господин Менесс, что вас не пугает общество инспектора. Вы выдержанный человек. Многие боятся. Хотя и напрасно. А ведь Контроль — всего лишь служба, защищающая лунитов. Как жандармская служба защищает их от преступности, а амбулаторная служба — от вирусов. Мы всего лишь врачи, хотя нам и не приходится носить белые халаты.

Про халат он сказал правду — на Маане был строгий костюм-двойка, не бросающийся в глаза, но из прочной добротной ткани. Такой костюм может носить обладатель и пятидесятого класса и двадцать пятого. Под двубортным пиджаком виднелась рубашка, свежая и выглаженная.