Александр Абердин - О, этот дивный, юный мир Страница 2

— Уроды! — После чего горестно вздохнул и сказал — Плесни и мне коньяку, Боб. Вылетать на пенсию, так с песнями. — Его друг сочувственно хмыкнул и достал из ящика письменного стола второй стакан и половину плитки шоколада, а Виктор Борисович кивая головой промолвил — Слушай, Боб, так у нас чуть ли не треть народа на улицу вылетит сегодня. То-то я смотрю, Дудкин лыбится, аж рот до ушей. Да, вот теперь за маркетинг я буду полностью спокоен. У Кабана и так дела в последнее время не ахти как идут, а с таким начальником отдела маркетинга он и вовсе может пойти и повеситься в сортире, если найдёт такую верёвку, которая выдержит его тушу. Нет, лучше ему застрелиться, так оно будет намного вернее. Ну, давай выпьем за домино.

Они чокнулись, выпили по полстакана коньяку и Борис Петрович сказал уверенным тоном:

— Нет, Бобёр, Кабану не дадут разориться. Все маркетинговые промахи Дудкина, а они, поверь, будут просто грандиозные, покроет страховая компания, потом Кабан сообразит, что его нужно перевести в другой отдел с повышением зарплаты и всё как-нибудь, да, устаканится. Знаешь, Витя, в этой ситуации меня больше всего злит то, что мы с тобой вкалывали за добрую половину сотрудников отдела, вытягивали эту лавочку только на одной нашей с тобой изворотливости, а Кабан этого так и не оценил по достоинству. Блин, как же достала меня вся эта уравниловка, весь этот идиотизм и болтовня о справедливости.

Виктор Борисович хотел было поддержать этот разговор, поскольку считал точно так же, да, вспомнив о том, что они уже оба пенсионеры, вовремя одумался и сказал:

— Боря, не рви себе душу на части. Мы оба знаем, что Кабан здесь не при чём. Во всём виновата наша долбанная система всеобщего трудоустройства, которая позволяет всяким лодырям просиживать в таких отделах, как наш, на усреднёнке.

Оба пенсионера, которые были в прошлом без всякого преувеличения талантливыми маркетолагами, замолчали и выпили ещё по полстакана коньяку. Разговор у них что-то перестал клеиться и Виктор Борисович хотел было встать и вернуться в свой кабинет, как дверь открылась и он услышал:

— Уже поминки справляете? — В кабинет вошел здоровенный мужичина шестидесяти двух лет от роду, — Кабанов Алексей Сергеевич, владелец компании «Новатех», производящей сложнобытовую технику, подсел к столу и поставив на него ещё одну бутылку коньяка, сказал — Парни, мне очень жаль, что вас выгоняют на пенсию, но как вы сами понимаете, поделать я ничего не могу. Ну, разве что подслащу вам пилюлю. Пока вы на меня работали, я даже не мог, не имел права как следует вас отблагодарить за то, что вы столько раз вытаскивали мою компанию из очень неприятных ситуаций. Поэтому, мужики, получите и можете даже не расписываться. Подоходный налог уже выплачен. — Алексей Сергеевич достал из кармана две банковские карточки и протянул их своим лучшим специалистам по маркетингу, после чего добавил грустным голосом — Мужики, если через пятьдесят лет вы решите продолжить заниматься маркетингом, а мою компанию не разделят ещё раз, что она может быть и переживёт, но я точно не переживу ещё одного такого издевательства над моим бизнесом, то вы сможете вернуться в свои кабинеты. Ну, давайте выпьем, мужики, дай вам Бог сил не сойти с ума от безделья. Хотя вы оба точно не пропадёте, или откроете свой собственный бизнес, или подадитесь в художники или писатели. Вот им-то точно никакая пенсия не страшна. Они люди творческих профессий.

Виктор Борисович и Борис Петрович переглянулись между собой и одновременно подавшись вперёд, чуть ли не в один голос зашептали, указывая пальцами на закрытую дверь:

— Алексей Сергеевич, если не хотите, чтобы вас пустили по миру, ни в коем случае не назначайте Дудкина начальником отдела маркетинга. — Господин Кабанов удивлённо вскинул брови и Виктор Борисович сказал с нажимом в голосе — Он бездарь в маркетинге и ещё отчаянный плут. Поставьте лучше вместо меня Верочку Петрову, она хотя и тихоня, тем не менее очень хороший специалист, а Дудкину повысьте зарплату на пару сотен и назначьте начальником отдела кодификации. Там он точно не сможет никак вам навредить при всех его талантах превращать в дерьмо всё, к чему только прикасается.

Хозяин компании кивнул головой и с улыбкой сказал:

— Спасибо, мужики, я в вас не ошибся.

Они выпили посошок и Алексей Сергеевич удалился. Через дверь им было хорошо слышно, как он велел Верочке и Дудкину зайти к нему через десять минут. Как раз в это время в кабинет Бориса Петровича и вошел инспектор пенсионной службы, дама в возрасте далеко за семьдесят, которая ледяным и очень неприятным голосом сообщила им, что с сегодняшнего утра они пенсионеры и обязаны освободить свои рабочие места для молодёжи. Хорошо уже было то, что она немедленно вручила им пенсионные карточки. С этой минуты они могли пользоваться общественным транспортом бесплатно, равно как и бесплатно обедать в ресторанах и кафе в то время, когда их не посещали трудящиеся граждане Земли. Виктор Борисович не выдержал и спросил:

— Боб, объясни мне, идиоту, почему эту старую грымзу не отправляют на пенсию, а меня и тебя гонят с работы, которую в этом отделе никто не знает лучше нас, в шею?

Ответила ему сама старая грымза:

— А это потому, молодой человек, что вы в своё время не смогли поступить на государственную службу.

Под надзором инспектора пенсионной службы они собрали свои вещи и покинули свои кабинеты. Как только Виктор Борисович вышел из офиса компании, в которой он проработал семнадцать лет, то первым делом выбросил в мусорный ящик весь тот хлам, который почему-то хранил в своём кабинете, забрав себе одну только фотографию жены и детей, которую вынул из деревянной рамочки. Самым обидным для него было то, что никто из его прежних подчинённых не сказал ни ему, ни его заместителю ни единого доброго слова. Избавившись от груза прошлого, он пожал руку Борису Петровичу и сказал:

— Мало мы их дрючили, Боб, и слишком многое им прощали, вот и дождались такого свинского отношения к себе.

Тот лишь молча махнул рукой и пошел к стоянке бимобилей, а Борис Викторович уныло побрёл по тенистой улице, застроенной красивыми, нарядными домами. Его походка, обычно упругая и быстрая, сразу же сделалась вялой и медлительной и он шел чуть не шаркая ногами по тротуару, мощёному керамопластовыми плитами, на которых было невозможно поскользнуться даже в самый сильный ливень. Когда-то, ещё в молодости он продвигал их на рынок вместе с той командой, в которой тогда начинал свою трудовую деятельность двадцать шесть лет назад. Все эти годы он семь часов в день, а чаще гораздо дольше, пять дней в неделю и одиннадцать месяцев в год проводил в офисе, ища и находя способы самого эффективного продвижения на рынок различных товаров и теперь просто не знал, куда ему идти.