Борис Воробьев - Где она, Золотая Баба Страница 2

Рис. 3. Статуэтка Авалокитешвары (Гуаньинь), найденная в районе Чердыни на Северном Урале. Рис. 4. Изображение Авемокипшаяры. Монголия. бронза, ХVII в.

Личность епископа слишком неординарна, чтобы умолчать о нем в нашем рассказе или ограничиться кратким упоминанием. Стефан родился в Великом Устюге и прозывался там Стефаном Храпом. Устюг в то время был крупным торговым городом и, занимая выгодное географическое положение у места впадения в реку Сухону ее притока Юга (откуда и пошло его название - Усть-Юг, то есть устье Юга), привлекал на свои торжища выходцев с Печоры и Вычегды, Ижмы и Верхней Мезени. Именно на этих торгах Стефан и встречался не раз с аборигенами Великой Перми, что, в конце концов, резко изменило всю его жизнь: ревностный христианин, он решил нести свет православия в земли северных язычников, а кроме того, обучить их грамоте. Поглощенный этой мыслью, Стефан потратил несколько лет на изобретение азбуки коми-зыряно-пермяцкого языка и, вооруженный ею, отправился на северовосточную окраину тогдашней Московии крестить и просвещать тамошние народы. Дело это было поистине смертельное, поскольку язычники не хотели ни менять веру, ни учиться новой грамоте, обходясь по старинке системой бытовых меток и знаков и яростно сопротивляясь намерениям Стефана. Но его бесстрашие ломило горы и подчиняло ему самые непокорные сердца. Он вступал в диспуты с местными волхвами, вызывал их на Божий суд, когда истины ради приходилось испытывать себя огнем и водой, и повсюду сокрушал топором языческие деревянные кумиры. Последнее было особенно опасно, и, будь на месте Стефана другой человек, с ним бы давно расправились, но фанатичная уверенность в своей правоте и абсолютное бесстрашие помогли миссионеру преодолеть все преграды. Стефан прожил среди пермяков 17 лет, что было настоящим подвигом, ибо, как писалось в летописи, он жил "посреди неверных человек, ни Бога знающих, ни закона водящих, молящеся идолам, огню, и воде, и камню, и Золотой Бабе, и волхвам, и древью". Как видим, в тексте упомянута Золотая Баба, и у нас возникает резонный вопрос: откуда летописец получил сведения о ней? Ответ здесь, вероятнее всего, будет таким: либо от самого Стефана, либо от людей, коим он рассказывал о кумире пермяков. То и другое в одинаковой степени возможно, поскольку, несмотря на удаленность Перми от Московского княжества, миссионер-просветитель побывал в Москве в 1383 г. Здесь он был принят и обласкан Дмитрием Донским, и уж, конечно, в разговоре с ним и с его окружением не мог не рассказать о чудесах и дивностях Пермской земли, в том числе и о Золотой Бабе. Так что в данном случае у нас почти нет сомнений об источнике информации летописца; как, впрочем, нет их и тогда, когда заходит спор о том, видел ли Стефан Пермский самолично Золотую Бабу. Некоторые исследователи, опираясь на факт его беседы с великим князем московским и владимирским, склонны думать, что видел; нам же такое утверждение кажется весьма сомнительным. Конечно, он горел желанием добраться до главного кумира Пермской земли, но - говорим об этом со всей ответственностью - не преуспел в своем предприятии. Не менее горячо ему воспрепятствовали в том пермские волхвы, которые перепрятывали своего идола, едва лишь епископ оказывался в опасной близости от него. Вот, пожалуй, главные источники, к которым обращаются все, кто по мере своих сил пытается разгадать тайны Золотой Бабы. А их-то, тайн, в 1000-летней истории идола более чем достаточно.

Ее приключения

Точно установлено, что в IX-XII вв. скандинавские викинги не только воевали с племенами страны, называемой ими Биармией, но и торговали с ними, попадая на тамошние торжища через Белое море и Северную Двину. И что они знали о существовании в биармийских лесах капища золотого истукана, которому поклонялись аборигены. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в головах многих викингов жила снедающая их мечта - отыскать и захватить Юмалу, как называют божество древненорвежские саги. Об этом рассказывается, по крайней мере, в трех из них, но особенно подробно - в "Снорри", повествующей о том, как в 1023 г. норвежские викинги во главе с Ториром Собакой, личностью исторической, предприняли попытку похитить Юмалу. С превеликим трудом им удалось добраться до идола, на коленях у которого стояла золотая чаша, полная серебра, а на шее висела массивная золотая цепь. Тори? Собака завладел чашей, а один из его воинов прельстился цепью. Чтобы снять ее, он ударил идола топором по шее, отрубив ему голову. Произведенный шум встревожил храмовую стражу, и викингам пришлось бежать. Они едва пробились к берегу, где стояли их суда, и Юмала, хотя и обезглавленная, осталась на своем исконном месте. И пребывала на нем до прихода в Пермскую землю святителя Стефана, после чего исчезла бесследно. Само имя Юмала ничего загадочного в себе не заключает. Это общее наименование божества, сверхъестественного существа в финно-угорской мифологии. Попытку обнаружить Золотую Бабу предприняли в конце XV в. московские воеводы Семен Курбский и Петр Ушатый. К тому времени уже было известно, что идола перенесли на азиатскую часть континента, и поэтому, как только Курбский и Ушатый во главе четырехтысячной лыжной рати перевалили через Урал, они сразу стали искать его капище. Было захвачено много югорских населенных пунктов и обыскано немало потаенных мест, но ни идола, ни храмовых сокровищ найти не удалось. Следующая глава в истории Золотой Бабы открывается почти через сто лет после похода Курбского и Ушатого - в 1582 г., в период покорения казачьим атаманом Ермаком Тимофеевичем Сибири. Глава, надо сказать, неожиданная, поскольку именно тогда отыскался след главного божества Пермяцко-Югорской земли. Осенью указанного года казаки, штурмуя три дня без всякого успеха так называемый Демьянский городок в низовьях Иртыша, уже было хотели отложить приступ, но тут объявился некий перебежчик, поведавший о том, что в городке находится идол, сделанный из чистого золота. Едва услышав это, предводитель казаков есаул Богдан Брязга приказал забыть о всяком отступлении и продолжить штурм. В конце концов, городок был взят, но желанного трофея в нем - увы! - не оказалось. И не потому, что перебежчик сообщил заведомую неправду, а по другой причине: как ни держали казаки осаду, служители кумира ухитрились неведомо каким путем выбраться из окружения и унести его с собой. Брязга с отрядом бросился по следам исчезнувшего идола, и в мае 1583 г. они оказались на Оби, в местности, называемой Белогорьем, где находилось мольбище Золотой Бабы. Оно было священно для аборигенов - остяков, к тому же защищено своего рода заклятьем, согласно которому всякий, нарушивший покой великой богини, должен был умереть, но казаки презрели все запреты и обыскали мольбище до самого последнего закутка, однако Золотой Бабы так и не нашли. Она вновь исчезла каким-то таинственным образом. А когда казаки возвращались из похода, то попали в засаду и погибли все до единого. Уж не сбылось ли заклятье?.. Но через некоторое время пропавший из Белогорья идол объявился в бассейне реки Конды, левого притока Иртыша, и к его капищу вновь потянулись все окрестные племена, неся божеству богатые подношения в виде соболиных шкурок и заморскихтканей, приобретенных на торжищах обширной Пермяцко-Югорской земли. В начале XVIII в. еще один миссионер, Григорий Новицкий, пытался найти Золотую Бабу, но и его усилия ни к чему не привели. Однако он собрал интересные сведения о святилище, где тайно хранился кумир и куда имели право входить лишь вождь племени и шаман. Через сто лет следы Золотой Бабы вроде бы обнаружились на реке Северная Сосьва, впадающей в Обь с левой стороны; сейчас же, по прикидкам исследователей, местопребывание идола отодвинуто еще дальше - на Таймыр, в горы Путорана, которые и на исходе нашего века являются загадочным "белым пятном".