Михаил Кликин - Рядовой № 73029 Страница 2

Ну, в общем, двенадцатого водолея по универсальному календарю, в три сорок семь по звездному времени поступил приказ переброситься в точку альфа-зет-каппа, десантироваться на поверхность Хеммы-два и подавить сопротивление противника в районе промышленных зон номер шесть, семь и восемь. Мы к тому моменту вдоволь намариновались на базе – начальство решило дать нам передышку после Тату-девять, но нам, честно говоря, отдых был в тягость. Так что новое задание мы приняли воодушевленно: сержант, помнится, на радостях переборку сломал.

В четыре ноль девять мы уже грузились на десантный корабль. В четыре двадцать восемь поднялись. Когда прыжок-переход был, точно сказать не могу, у меня от них всегда в голове помутнение. А десантирование началось – это я точно помню – в шесть сорок. Выбрасывали нас обычным способом – сперва ставили ложные цели и помехи, потом отстреливали в капсулах.

Работали мы по привычной последовательной схеме: первая группа заняла периметр квадрата высадки, вторая группа провела зачистку внутри периметра, третья вышла на разведку, четвертая, пятая и шестая развернулись для основного удара. Особых сюрпризов не случилось, разве только уцелевший после орбитальной бомбежки дот, почему-то не замеченный разведывательными флайботами, расколотил в труху трех наших бойцов, прежде чем сержант накрыл его пи-ай-ракетами. Противник опомниться не успел, а мы уже захватили две зоны из трех. Но вот с последней пришлось повозиться – взять ее в лоб не получилось, и мы, потеряв шестерых парней, были вынуждены отступить и закрепиться в каком-то полуразрушенном бетонном корпусе.

Едва мы заняли оборону, враг пошел в контратаку. Два десятка шагающих роботов класса «Голем-Си» под прикрытием сотни флаеров-камикадзе, и это не считая всякой мелочи вроде колесных спидеров – от такого зрелища даже титановый зад может обделаться. Уж чего-чего, а встретить «Големов» мы не ожидали – разведка их почему-то не увидела. Вообще, складывалось впечатление, что нас заманили в подготовленную засаду. Но сержант, молодец, не растерялся, сориентировался мгновенно, связался с орбитальными бомбардировщиками, потребовал огня, навел целеуказатели на шагающих «Големов». Опоздай он секунд на тридцать – и ничего бы не вышло.

Вам доводилось видеть орбитальную бомбардировку?

Впрочем, да, понимаю, что глупость спросил.

В общем, врага мы на какое-то время задержали, но и сами при этом пострадали. Сержанту на такие мелочи, впрочем, было плевать: он поднял нас, кто мог встать, и, пока не осела пыль, не погасло пламя и не развеялся дым, погнал маршем во фланг противнику. И вот тут нам здорово пригодились два дрона, которых сержант, невзирая на насмешки, всегда и всюду таскал с собой в кевларовой мошне. Этих малышей сержант напустил на одного из уцелевших, но дезориентированных «Големов», когда тот вышел из плотной радиоактивной пелены, светящейся от микроразрядов, и наткнулся на нас. Дроны тут же просочились под бронелисты шагающего гиганта, отыскали уязвимые нейрохабы и, обманув иммунную систему, присосались к их открытым портам. Пять секунд – и этот «Голем» перешел на нашу сторону. И, надо сказать, очень вовремя: нас уже обнаружили. Два спидера с установками ОРТП и тяжелый гусеничный тральщик попытались нас задержать, но подчинившийся дронам «Голем» превратил их в пыль. Двумя секундами позже налетели флаеры. Они атаковали нас, но гибли десятками от плазменных плетей «Голема» – враг не успел еще понять, что мы захватили его боевую единицу. Так наш отряд и ворвался на территорию последней базы: «Голем» обвалил стену, сержант пустил в пролом пару фугасов, Сорок Восьмой, защищая тыл, разложился в стационарную лазерную турель, Тридцать Пятый максимально закрылся, свернулся колобком и выкатился на вражескую территорию.

И вот тут началась бойня.

Нас ждали – теперь я в этом не сомневаюсь. Черт его знает, что размещалось на этой проклятой восьмой зоне, но силищу враг собрал здесь изрядную. Тридцать Пятый, пытаясь установить спайсканер, под огнем продержался ровно две секунды – а ведь мы все подпитывали его защиту. Он раскололся, будто орех; развалился на кусочки и вспыхнул. Следом рухнул наш «Голем» – какое-то время он еще ворочался и хлестал врага шнурами плазмы, но это была агония. Сотни инсектов буравили его тело, и он ничего не мог с ними поделать, поскольку его иммунные механизмы были отключены нашими дронами. Мгновенно погибли Третий и Двадцать Второй – мощнейшие направленные ЭМИ выжгли им мозги.

Мы провалили задание – это стало очевидно для всех, кроме сержанта. Он словно обезумел – выпустив весь боезапас, бросился в рукопашную.

Вот тогда-то меня и ранило. И я даже не понял, что это было за оружие, – мне просто отсекло руку. Атмосфера на Хемме-два весьма и весьма условна, а сила притяжения в три раза меньше земной, так что кровища из меня брызнула настоящим фонтаном. Экзоскелет развалился, я повис на ремнях в двух метрах от поверхности, почти потеряв сознание. Манжеты скафандра уже затягивались, устраняя утечку воздуха и одновременно пережимая обрубок конечности. Медицинский модуль, висящий на заднице, что-то вколол мне – наверное, противошоковое и обезболивающее. И я вырубился.

Не мгновенно, нет.

Я все же успел увидеть, что бой прекратился. Поразительное зрелище, надо отметить: будто само время остановилось и все вокруг замерло, застыло. Только что мир был полон движения, только что огромные механизмы с воем, ревом и грохотом уничтожали друг друга всеми возможными способами – и вдруг в одно мгновение они остановились в нелепых позах, будто играли в «море волнуется – раз». Я словно внутри фотографии очутился. Лишь дым и пыль растекались спокойно, трепыхалось пламя, и в отдалении медленно рушилось какое-то нелепое здание, похожее на перевернутый свадебный торт.

Понимаю ли я, что случилось?

Да, конечно. Теперь понимаю. Чего же тут непонятного?

Сражающиеся боевые машины вдруг обнаружили, что среди них находится человек. Более того, они увидели, что человек ранен – причем ранен кем-то из них. Для роботов это был своего рода шок. И я отлично их понимаю – я так долго притворялся роботом, что мое мышление в чем-то стало похоже на их квазиразум.

В электронных мозгах сработала главная блокировка. И все боевые машины остановились, чтобы не причинить мне вред – вольно или невольно. Более того, они сообщили о происшествии своим товарищам – тем, кто не мог меня увидеть. И те тоже встали.

На Хемме-два в одну секунду прекратились все боевые действия. Никто даже сигнальную ракету пустить не смел.

Понимаю ли я ответственность?