Виктор Цокота - Звезда бессмертия Страница 2

Старик помолчал, не то подбирая слова, то ли собираясь с мыслями, а может быть, просто копя силы для последнего напутствия внуку.

— Эдувихес, — наконец тихо произнес он, — сын Хуана Кондорканки, от которого идет наш род. Больше двух веков прошло с тех пор, когда он, молодой индейский вождь, возглавил восстание инков против креолов, приняв имя Тупак-Амару — своего далекого прадеда — вождя тех, кто долгие годы самоотверженно боролся против первых морских пришельцев. Как и у первого Тупак-Амару, у Хуана было много золота, драгоценных камней. Он быстро сумел вооружить свою огромную армию холодным и огнестрельным оружием, купленным у врагов. И эта армия погнала креолов не только с верховьев Анд, но и со средних плато, оттеснила из многих долин, прижала к морю…

А потом случилось непоправимое, — после небольшой паузы свистящим шепотом продолжал Таау. — Шестеро его бывших друзей-единомышленников, его братья по крови, его соплеменники, эти исчадия ада, в одной из тайных пещер Хуана неподалеку от скалы Ау потребовали, чтобы он разделил с ними власть, раскрыл им тайну племени, показал вход к несметным сокровищам, при одном упоминании о которых руки предателей начинали дрожать, а глаза загорались алчным огнем.

Три дня и три ночи продолжался спор. Жена Хуана — Анита с только что родившимся здесь же, в пещере, Эдувихесом была тогда рядом с мужем. Она слышала его гневные слова, обращенные к бывшим товарищам. Он доказывал, что сокровища аймара принадлежат всем людям земли, что право на них еще надо добыть в честном бою, в борьбе с людскими пороками, с ненасытной жадностью и властолюбием.

Хуан говорил, что все люди на земле равны, что каждый человек имеет право на свободу и счастье, вольный труд и обеспеченную старость.

Но зерна разума, — едва слышно продолжал свой рассказ Таау, — уже не находили благодатной почвы в головах, ослепленных блеском дьявольского металла, слепой жаждой повелевать… Бывшие друзья решили разделить между собой хранящиеся здесь, в пещере, сокровища, а своего вожака выдать гачупинам, которые обещали за голову Хуана не только прощение и свободу, но и огромное вознаграждение, большие наделы земли, власть над своими же соплеменниками.

Анита видела, как предатели накрепко приковали руки и ноги ее мужа тяжелыми цепями к огромным колодам. До рассвета оставалось еще два часа, и бывшие соратники в знак особой милости разрешили жене с младенцем побыть возле Хуана.

— Еще не поздно, — сказал один из них, — может быть, до восхода солнца ты его образумишь…

Но Хуан не слышал заклинаний жены, не видел ее слез.

— Для меня все кончено, — только раз и сказал он. — Все. Что-то в эти дни я сделал не так… И вообще что-то нарушил, а возможно, просто не той дорогой пошел во всей нашей борьбе… Видно, ошибся, как и тот, далекий Тупак-Амару…

Он долго молчал, прижавшись головой к вздрагивающему от рыданий плечу Аниты. И вдруг зашептал страстно, призывно, и глаза его сверкали в полутьме, словно раскаленные угли.

— Нет, я не раскрою им того, что знаю. Пусть умер от рук таких же предателей три столетия назад гордый и грозный Тупак-Амару. Пусть умрет от этих подлых рук сын Вольного Орла — Хуан Кондорканки. Но ни под какими пытками не раскроет он своим убийцам тайны гор. Потому что знает — не умрет гордое племя аймара. Оно сохранит эту тайну и через три, через пять поколений отыщет путь к счастью людей.

Он потянулся всем телом вперед, к большой груде камней у входа:

— Анита, — позвал шепотом. — Теперь не время плакать, утри слезы… Вон там, под камнями, лежит печать Тупак-Амару. Это — ключ к тайне племени. Я спрятал ее здесь три дня назад, надеясь образумить товарищей. Но ты сама видела — зло и на этот раз победило добро. Я не могу уйти с тобой, а тебе не под силу спасти меня. Но я еще могу помочь тебе и нашему малышу. Еще есть надежда спасти, сохранить священную тайну.

И опять он всем телом потянулся к камням.

— Скорее бери амулет! Одень его на шею нашему Эдувихесу и смело беги с ним вперед, прямо на каменную стену, на эти грозные скалы. Заклинаю тебя всеми богами, торопись, потому что за мною уже идут…

Несколько секунд он прислушивался к тяжелым шагам в глубине пещеры. Потом снова зашептал ей:

— Помни, родная, назад пути нет. Только вперед! И дорогу надо выбирать одну-единственную. Одна из них ведет к самой сокровенной тайне Анд, к тайне аймара. Прямо отсюда, из пещеры. Другая — с запада, от океана, с того места, где скалы круто обрываются в море. Третья — от одного из древних храмов аймара на озере Тотокуку. Есть, наверное, и другие дороги, но вам можно пройти только по одной и только один раз… И не пугайся, если кого-нибудь встретишь там, внутри гор… Это может быть только друг… Идти нужно с любовью и миром в сердце. Пусть передаст это сын своим детям, внукам и правнукам, пусть научит их любить людей, наполнит их сердца добром… Беги! Да хранят вас боги!

Словно в тумане, мелькали перед глазами Аниты эти последние мгновения с мужем.

Повинуясь его голосу, она быстро одела на тоненькую шейку ребенка цепочку с амулетом и, подхватив на руки сына, стремительно бросилась прямо на базальтовую скалу. “Чему быть — того не миновать!” — подумала.

По-своему истолковав последнюю волю мужа, Анита решила не даваться в руки врагов, погибнуть вместе с сыном. Но скала вдруг мягко отодвинулась, поднялась вверх, открывая широкий светлый проход, а через мгновение сомкнулась за ними, отрезав путь разъяренным преследователям.

Анита уже не услышала их проклятий, их отвратительной брани. С ребенком на руках она точно слепая шла по широкому светлому тоннелю. Убитая горем, она не знала, куда и зачем идет.

Хуана Кондорканки или, как он себя тогда называл, Тупак-Амару Второго враги долго пытали, стараясь вырвать у него тайну Анд, а затем, ничего не добившись, четвертовали, — продолжал свой рассказ Таау. Стаей ненасытных койотов набросились проклятые гачупины на наши горы. С каждым месяцем их прибывало все больше. Вооруженные ружьями и пушками, закованные в броню, жадной толпой сходили они на наш берег со своих каравелл и, словно одержимые, рвались в горы, превращая в рабов наших соплеменников, заставляя их дробить скалы, прокладывать дороги и тоннели. Аймара, как и люди других племен, гибли тысячами. От болезней, голода и холода, от непосильной работы. Страна наша превратилась в нищую, бесправную рабыню, сидящую на золотой скамье.

Старик тяжело вздохнул.

— Нет, нет! — торопливо зашептал он, поняв немой вопрос Фредерико. — Ненавистные гринго [6] так и не узнали тайны аймара, не пробились к главным сокровищам, спрятанным в нашей земле.