Айзек Азимов - День охотников Страница 2

Он погладил свой стакан, будто просто рассуждает, и что-то пропустил в голове, потом продолжал:

- Было солнечно, солнечно и ярко, сухо и жестко. Ни болот, ни папоротников. Ничего из обычного для мелового периода окружения динозавров, - ну мне кажется, он так сказал. Я незнакомые слова не всегда запоминаю, но кое-что запомнил. Потом посмотрел в словарь, и должен сказать, что он хоть и выпил, но все эти слова произнес, не запнувшись.

Наверно, это нас и беспокоило. Он будто привык ко всему этому, с языка его так легко скатывалось.

Он продолжал:

- Период поздний, определенно меловый. Динозавры уже почти исчезли все, кроме маленьких, с их металлическими поясами и оружием.

Джо тут же практически окунул нос в пиво. Чуть не пролил половину, когда профессор произнес печально последнюю фразу.

Джо вышел их себя.

- Какие маленькие, с поясами и оружием?

Профессор секунду смотрел на него, потом снова уставился в никуда.

- Маленькие ящеры, четырех футов ростом. Стоят на задних лапах, упираясь хвостом, и у них маленькие передние лапы с пальцами. Вокруг талии металлический пояс, с него свисает оружие. Не просто пулевое - какой-то энергетический проектор.

- Что? - спросил я. - Послушайте, когда это было? Миллионы лет назад?

- Совершенно верно, - ответил он. - Ящеры. С чешуйками, век у них не было, и, вероятно, они откладывали яйца. Но у них были энергетические ружья. Их было пятеро. Набросились на меня, как только я слез с машины. Их, наверно, на Земле были миллионы - миллионы. Повсюду. Тогда это были цари природы.

Я догадался, кем его посчитал Рей: у него появилось такое хитрое выражение в глазах; мне в таких случаях всегда хочется двинуть его пустой пивной бутылкой; полной нельзя: пива жалко. Рей сказал:

- Послушайте, профессор, миллионы? Разве те парни, что только и знают, что отыскивать старые кости и возиться с ними, не выяснили, как выглядят динозавры? Музеи полны их скелетов. Ну, где же те, с металлическими поясами? Если их было миллионы, что с ними стало? Где их кости?

Профессор вздохнул. По-настоящему вздохнул, печально. Может, впервые понял, что говорит с тремя парнями в комбинезонах. В забегаловке. А может, ему было все равно.

Он сказал:

- Костей находят немного. Подумайте, сколько животных жило на Земле. Миллиарды и триллионы. А сколько окаменелостей мы находим? И эти ящеры были разумные. Не забывайте этого. Они не попадали в лавины, болота, лаву, за исключением редких случаев. Сколько окаменелостей человека находят, даже полуразумных обезьянолюдей миллионы лет назад?

Он смотрел на свой полупустой стакан, поворачивая его в руках.

Потом сказал:

- Да и что покажут окаменелости? Металлические пояса проржавеют, от них ничего не останется. Эти ящеры были теплокровными. Я знаю это, но как это докажешь по окаменевшим костям? Какого дьявола? Можно ли будет через миллион лет сказать по человеческому скелету, как выглядел Нью-Йорк? Можно ли по костям выяснить, кто именно: человек или горилла, придумал атомную бомбу, а кто ел бананы в зоопарке?

- Эй, - заявил Джо, решивший поспорить, - любой тупица отличит скелет человека от скелета гориллы. У человека мозг больше. Каждый дурак скажет, кто из них умнее.

- Правда? - Профессор рассмеялся, будто все это просто и очевидно, и просто стыдно на это тратить время. - Вы судите по тому, чего сумел добиться человек. У эволюции много возможностей и путей. Птицы летают так, летучие мыши по-другому. У жизни много хитростей. Как вы думаете, какую часть своего мозга вы используете? Примерно пятую. Так говорят психологи. Насколько нам известно, восемьдесят процентов мозга не используются. Все работают на первой передаче, кроме, может быть, нескольких человек в истории. Леонардо да Винчи, например. Архимед, Аристотель, Гаусс, Галуа, Эйнштейн...

Ни о ком из них, кроме Эйнштейна, я не слыхал, но запомнил. Он еще нескольких упомянул, но этих я не помню. Потом он сказал:

- У этих ящеров мозг был маленький, может, в четверть нашего или еще меньше, но они использовали его полностью, весь без остатка. Кости этого не покажут, но они были разумными; разумными, как люди. И хозяевами Земли.

Тут Джо придумал кое-что хорошее. На какое-то время мне показалось, что он профессора прищучил, и я ужасно обрадовался, когда тот вывернулся. Джо сказал:

- Слушайте, профессор, если эти ящерицы были такие умные, почему после них ничего не осталось? Где их города, где их дома, где все то, что мы находим после пещерного человека: каменные ножи и прочее? Дьявол, если человек уберется с Земли, сколько мы за собой оставим! Мили не пройдешь, не наткнувшись на город. А дороги, а все остальное!

Но профессора остановить было невозможно. Он и не моргнул. Продолжал:

- Вы по-прежнему судите о других по человеческим меркам. Мы строим города, дороги, аэропорты и прочее, а они нет. Он жили по-другому. Образ жизни был совсем другим. У них не было городов. Не было нашего искусства. Не знаю, что у них было, потому что очень уж они чужие, и от них ничего не могло сохраниться, кроме оружия. Но и оно не сохранилось. Мы, может, каждый день спотыкаемся об их реликты и не подозреваем об этом.

К этому времени я решил, что с меня хватит. Его просто невозможно прижать. Чем умнее ты, тем умнее и он.

Я сказал:

- Послушайте. Откуда вы все это знаете? Что вы - жили с ними? Или они говорят по-английски? А, может, вы изучили язык ящеров? Ну-ка, скажите несколько слов по-ящеричьи.

Он меня уже достал. Знаете, как это бывает. Парень тебе в лицо врет, а ты его прижать не можешь.

Но профессор не вышел из себя. Он по-прежнему медленно наполнял стакан.

- Нет, - сказал он, - я не знаю их языка, и они со мной не говорили. Только смотрели на меня своими холодными жесткими глазами - змеиными глазами, - и я знал, о чем они думают, а они знали, о чем думаю я. Не спрашивайте, как это происходило. Просто так было. Все. Я знал, что они на охоте, и знал, что меня они не отпустят.

Тут мы перестали его спрашивать. Смотрели на него, потом Рей спросил:

- И что же случилось? Как вам удалось уйти?

- Ну, это просто. На вершине холма показалось какое-то животное. Длинное, футов десять, узкое, и прижималось к земле. Ящеров охватило возбуждение. Я чувствовал это возбуждение волнами. Они как будто забыли обо мне в порыве кровожадности - и побежали туда. Я сел в машину, вернулся и разбил ее.

Большего вранья мне слышать не приходилось. Джо откашлялся.

- Ну, и что же случилось с динозаврами?

- Как, вы разве не поняли? Я думал, это достаточно ясно. Все эти маленькие разумные ящеры. Они охотники - по инстинкту и по желанию. Это их самое большое увлечение в жизни. Они охотились не ради пищи - ради забавы.