Ант Скаландис - Смертельный случай Страница 2

- Здорово! - не могу я сдержать своего восторга и, как шпажист, обиженно: - А почему Вайнек выбрал именно рапиру?

- Странно, Толик, что ты задаешь мне этот вопрос. Все предельно просто: шпажисту засчитывают укол в любую точку тела, а в "рапире" зона поражения - только грудь. Золтан все-таки из футбола пришел, с грудью ему попроще было, да и вообще - попробуй натренируй сразу все конечности, он же не осьминог...

- Почему осьминог? - спрашивает Машка, но Панкратыч не успевает ответить, потому что Клюквин, заслушавшись, попадает с налета в глубокую лужу и начинает кричать по этому поводу громко и нецензурно, а Панкратыч замечает спокойно:

- Прыгун Клюква допрыгался.

Потом мы решаем снова бежать лесом, так как на просеке магическая сила длинной прямой дистанции заставляет нас непроизвольно ускоряться, и все мы четверо уже тяжело дышим.

- Куда вы так несетесь, уроды? - возмущается Машка и первая сворачивает к лесной опушке.

Мы растягиваемся в цепочку и вскоре выбегаем на поляну. Машка, раскрасневшаяся, на ходу скидывает олимпийку и вопреки всем правилам сразу бухается на большое поваленное дерево.

- Не спи - замерзнешь! - кричит промочивший ноги Клюквин.

Он поднимает несчастную Машку, поворачивает ее и взваливает себе на спину.

- Ах, так! - пищит Машка, резко наклоняется и подбрасывает Клюквина.

Так они и качаются, сцепившись руками и прижавшись друг к другу спинами: туда - сюда, туда - сюда. Хорошее упражнение.

- Пара молодых идиотов, - говорит Панкратыч, неспешно разминая плечевой пояс.

Я становлюсь напротив, повторяю его движения, как на уроке физкультуры, и спрашиваю:

- Так что дальше было с нашим Золтаном?

- Золтан освоил фехтование на рапирах за три месяца. С успехом прошел отборочные и заявился на чемпионат Франции. Дальнейшее общеизвестно. Уже в ранге чемпиона Франции он выиграл все европейские турниры, на которые смог поспеть. И проходил их не просто без поражений, а без единого пропущенного укола. Впрочем, нет, вру, четыре штуки было на его счету в том сезоне. Первый - в самом начале - из-за неточно рассчитанной Вайнеком дозы препарата. Второй - наоборот - в самом конце сезона, когда Золтан уже зазнался, распоясался и буквально за день до выступления на открытом чемпионате Италии прилично набрался в какой-то компании то ли "Чинзано", то ли "Клико" - не помню.

- Но это очень разные вещи, - с видом знатока замечает Клюквин.

- Да и плевать. А остальные два укола нанес Дмитряну неистовый барселонец Себастьян Каррадо, знаменитый мастер отвлекающих маневров. Два раза подряд попадался Золтан в его Ловушку, едва не подарив миру новую сенсацию, но вовремя сообразил, что главное - сконцентрировать внимание на кончике клинка и Тогда уже сам черт ему не брат. Отвлекающие трюки перестали срабатывать, барселонец был сломлен.

- Про барселонца все понятно, - говорит Машка, - а как же допинг-контроль? Его что, не проверяли, этого неуязвимого?

- Еще как проверяли! Но дело-то в чем. Анизоген - так уж повелось допингом не считали и не считают, потому что он не на всех действует и широко применяться не может, а в новом этом препарате тоже, представьте себе, не увидели зла. Поначалу. Позднее запретили, конечно, когда побочное действие обнаружили. А тогда многие начали колоться этой штукой по примеру Золтана. Некоторым помогало. В поединках между собой. А у Дмитряну все равно никто выиграть не мог. Ему просто приходилось дольше возиться с ними, а сам-то он уколов по-прежнему не пропускал. Не пропускал и все. Такие дела. Ну, и поскольку из химии никаких секретов не делалось, то и уникальные свои способности Дмитряну решил не скрывать. Нет, не то, чтобы он давал интервью журналистам по этому поводу. Газеты печатали только домыслы, один другого невероятней. Но вот специалистам Золтан растрепался, и Вайнек его за это здорово ругал. "Отсюда все и началось", - уверял после профессор.

Как-то раз Дмитряну признался Вайнеку, что сам увеличил дозу выше разрешенного уровня, но это уже как будто ничего не дало. Вайнек удивился:

- А чего ты, собственно, хотел?

И тут Дмитряну перешел на заговорщицкий шепот, хотя в номере отеля, кроме них двоих, никого не было:

- Вот, взгляните. Я тут прикинул на бумажке скорость клинка. А вот это - мой запас по скорости. Получается, что для меня останавливать рапиру это из пушки по воробьям.

- Что же ты хочешь останавливать? - Вайнек почуял недоброе и спросил так же шепотом.

- Пулю, - сказал Дмитряну.

- Пуля-то его и погубила, - произносит Клюквин зловеще.

- Ну, ты, ягода заполярная! - срываюсь теперь уже я, потому что история Золтана по-настоящему меня захватила. - Проживем без твоих гипотез.

А Панкратыч продолжает невозмутимо:

- Дмитряну уверял, что идея останавливать пулю пришла в его собственную голову. Вайнек не верил, Вайнек кричал, что это все проклятые специалисты замутили Золтану мозги, что он предупреждал: не связываться ни с кем! И еще он кричал, что не позволит ставить такой эксперимент, что если Золтан решится, то он, Вайнек, сам бросится под пулю.

Но Золтан решился, а Вайнека рядом не оказалось. Не мог же он, как нянька ходить за спортсменом повсюду.

Разумеется, Дмитряну одел бронежилет. Жить-то, сами понимаете, всем хочется. Разумеется, испытания проводили в закрытом тире в присутствии очень узкого круга специалистов. Разумеется, деньги Золтану выплатили вперед - так, чтобы в случае чего родственникам достались. А на бронежилете расчертили квадратики. Под каждый завели датчики. Стреляли снайперы. И все прошло на ура. Ну, очкарики эти - учит же их кто-то на нашу голову! - обсчитали результаты, посоветовались, да и сказали Золтану, что он запросто может ловить пулю без всякого бронежилета. И вот тут, надо сказать, даже отчаянный спортсмен Дмитряну струхнул. "Нет, сказал, господа, я в такие игры не играю". Однако фраза была брошена. Как говорится, джинн выпущен из бутылки. Не прошло и недели, как Золтан, потренировавшись с друзьями-фехтовальщиками увиливании голой грудью от заточенного клинка, вторично решился и пришел к тем самым психам из "научного тира".

Панкратыч делает паузу, как хороший актер, и спрашивает:

- Думаете, на этом и закончилась карьера Золтана Дмитряну? Ничего подобного. Он еще три недели выступал в Париже с аттракционом "Человек, останавливающий пулю". И зарабатывал баснословные деньги. Широкая общественность считала, разумеется, что это просто блестяще сработанный фокус. Никому не пришло в голову заняться феноменом всерьез. Потому что мы не привыкли верить в чудеса. Потому что нам, рационалистам и прагматикам, всегда проще объяснить любое чудо уже известными науке причинами. Пресса кричала, что Золтан просто спекулирует своей спортивной славой. Впрочем, эффектность фокуса газетчики не отрицали. А уж какой там фокус, когда зрителям разрешалось приходить со своим оружием. Проверялись только пули, чтобы какая-нибудь сволочь не подсунула разрывную. И кусочки свинца, а иногда серебра, упавшие к ногам Золтана возвращались владельцам, так что каждый при желании мог убедиться, что это именно его, та самая пуля. К тому же, когда Дмитряну уставал, на груди его начинали появляться синяки, и тогда сеанс заканчивался. Какие уж тут фокусы, посудите сами, ребятки.