Кир Булычев - Плоды внушения Страница 2

Сделал он свое дело и пошел спать.

А городской начальник спать не пошел. Он сначала на себе проверил, достал из бара бутылку коньяка, покрутил в руках и подумал: зачем же люди свое здоровье губят? Но начальство – это еще не весь народ. Так что начальник к открытию винного отдела затаился поблизости и стал наблюдать.

Магазин открылся, но никакой очереди не было. За первый час зашли в него человека два-три, из тех, у кого телевизора нет. Купили они по бутылке, а распить не с кем.

С чистым сердцем поехал начальник в область. Там на совещании отрапортовал: «Наш город трезвый на девяносто девять и девять десятых процента. Не верите – проверьте! И можете нашей торговле плана по водке не спускать».

В зале зашумели, даже засмеялись. Но прошел месяц, везут из того города в область непроданную водку. И ни одной жалобы на нехватку спиртного. Пришлось поверить.

Больше всего это сообщение встревожило начальника соседнего города. Они давно с первым городом соревновались, а тут такое событие! А надо сказать, что у начальника второго города сестра жены в первом городе жила. Так что тайна открылась скоро.

И задумал второй начальник диверсию, потому что был молод, полон сил и выдумки. Он сказал своей секретарше: «У моего соседа золотой петушок в руках, а он им гвозди забивает».

Тем же вечером перед новой квартирой врача-психолога остановилась машина. Из нее вышел помощник второго начальника и внес в квартиру фирменный торт и букет алых гвоздик.

«Это от ваших почитателей, – сказал он. – Из нашего города». – «Спасибо, – сказал врач-психолог. – Я очень тронут». – «Скажите, – спросил помощник начальника, – за какой гонорар вы согласитесь выступить по нашему городскому телевидению с лекцией о вреде алкоголя? У нас тоже еще остались некоторые пьяницы, и нам очень нужно их перевоспитать».

Не хотелось психологу ехать в незнакомый город, но его убедили, что он послужит благородному делу. Так что он согласился.

Там, на городском телевидении, он провел успешную борьбу с алкоголизмом, а начальник, который при этом присутствовал, сказал ему задушевно: «Дорогой ты наш психолог, есть у нас для тебя задание. Только ты не возражай, руками не махай, не сопротивляйся, потому что ты у нас в руках. Беда у нас в городе – совсем нет мяса и сахара». – «Ну и что?» – спросил психолог, который был далеко не такой сообразительный, как начальник. Может, поэтому и не стал начальником. Я вот вспоминаю, какой случай был у нас в Гусляре…

– Не отвлекайся! – сказал Ложкин. – Говори по делу. Без лирики.

Удалов извинился и продолжал:

– «Ты, – сказал второй начальник, – должен выступить по нашему городскому телевизору и убедить народ, что он не любит сахара и совсем не выносит мяса».

Психолог возмутился, стал возражать. А ему – гонорар! Он от гонорара отказался, тогда его арестовали и посадили в отделение за нарушение общественного порядка.

– Хорошо, что не на нашей планете, – сказал Грубин. – А то бы мы тебе, Удалов, не поверили.

– Я и говорю, что не на нашей, – сказал Удалов и продолжал: – Трое суток сопротивлялся психолог. Сломили его в конце концов. Выступил. И такая у него была сила гипноза, что на следующий день перестали жители того города покупать сахар и мясо. И сразу прекратился дефицит.

– Безобразие! – сказал Ложкин. – За такие вещи следует судить!

– А надо сказать, – продолжал Удалов, – что первый начальник сразу хватился, что его психолог пропал. Подняли на ноги милицию, подсуетились и обнаружили, что в соседнем городе не только пить водку перестали, но люди сахара и мяса не покупают. Тут первый начальник начал на себе волосы рвать, что сам не догадался, и потребовал от соседа: «Верни психолога!» Тот психолога не вернул, только смеялся. Он готовил своего пленника к следующей акции – к отказу от масла.

Но не успел. Первый начальник уже добрался до области и поднял там страшный бум. Пробился к областному начальнику и выложил ему всю правду – себя не пожалел, но уж своего соседа разоблачил.

Вызывает область по вертушке второго городского начальника. И приходится тому везти психолога в область.

– Его домой не вернули? – спросил Грубин.

– Нет, в область перевезли. В области тоже проблемы. И областной начальник там новый, энергичный, с идеями.

Как ни крутился психолог, как ни просил отпустить его к научной и лечебной деятельности, пришлось ему по областному телевизору выступать, отучать людей от пьянства в масштабе области. А потом… – Тут Удалов сделал долгую паузу, а его друзья терпели, потому что им очень хотелось узнать, чем же кончилась та история. – Уже на следующий день психолог выступил по телевизору и убедил жителей области выйти на субботник по уборке города, а в воскресенье уехать добровольно в пригородные хозяйства на прополку.

– Ну это ты хватил! – возмутился Ложкин. – Откуда на далекой планете субботники?

– Ну, может, это четверговниками называлось. Разве так важно? – сказал Удалов. – Главное, что пропололи. С энтузиазмом. И область отрапортовала. И это был последний день работы психолога в той области.

– Возмутился? – спросил Грубин.

Удалов отрицательно покачал головой.

– А что ему возмущаться? – спросил Ложкин. – Он делал хорошее дело. Разве по доброй воле народ на прополку поднимешь? Я помню, в сорок седьмом на заем подписывал. В размере двухмесячного заработка. Ох, как сопротивлялись! До принятия мер.

– Ложкин, – сказал Грубин, – ты нам когда-нибудь о своей общественной деятельности в эпоху культа личности отдельно расскажешь.

– А я что? – Ложкин уловил опасное в голосе Грубина. – Я был рядовым бухгалтером. В профкоме. Как все, так и я…

– Нет, – продолжил Удалов. – Не возмутился психолог. А если возмутился, то не показал виду. Оробел. После отсидки в ихнем отделении. Но случилось так, что в ту же ночь его отвезли в столицу.

– Правильно, – одобрил Ложкин. – Если бороться с пьянством, то в масштабе всей планеты. Одним ударом.

– Вряд ли на центральном телевидении разговор шел о пьянстве.

– Почему? – вскинулся Ложкин.

– Бороться с ним нужно, но если никто не будет покупать вино, – сказал задумчиво профессор Минц, – то встанут серьезные финансовые проблемы. Это закон Галактики.

– Правильно, – сказал Удалов. – О пьянстве речи не было. Были среди столичных начальников такие, что ставили интересы ведомства выше народных и хотели выполнить свои планы и задумки одним ударом. Первым психолога схватил министр текстильной и обувной промышленности, фабрики которого совершенно не справлялись со своими обязательствами. Психолог по его приказу внушил населению полное презрение к одежде. Тогда, помню, стояло лето, и все пошли по улицам в купальниках или трусиках, а то и вовсе обнаженные.