Дмитрий Щербинин - Вэлра Страница 2

- Давай познакомимся. - предложила юная цыганка. - Зови меня Вэлрой...

Юноша ничего не отвечал, так как ожидал, что она еще будет говорить, что голос ее будет литься и литься, что новые и новые музыкальные образы зазвучат в воздухе.

- Так вот тебе мое имя - Вэлра. Как же мне называть тебя?

- А меня. - смутился юноша - да смутился до такой степени, что на какое-то мгновенье позабыл свое имя. Потом вспомнил: "Саша" - однако, почему - "Саша", что это за обозначение Меня в сочетание четырех букв? Все же он назвался.

Юная цыганка кивнула, и вот они пошли рядом, продолжая обход полукилометрового дома.

Саша молчал, он ждал, когда заговорит цыганка, да он и не знал, что можно говорить столь необычайному, столь не похожему на всех, кого когда-либо он видел созданию. Какие же у нее могут быть интересы? Что может интересовать девушку с очами в которых сама бесконечность?

И он взглядом прильнул к ее очам - взглянул туда, понял, что, несмотря на кажущуюся глубину, видит лишь самую поверхность.

А Вэлра, все это время внимательно разглядывала его лицо, его глаза - и от взора этого веяло мягкой ночной прохладой, взгляд обволакивал, взгляд погружал в себя.

И она, увидевши его взор, улыбнулась - губы ее лишь немного дрогнули вверх, но вот в очах все пришло в движенье, все, с переливом, потянулось вверх.

И, вновь, по Сашиной спине пробежал холодок, только он представил, что будет - если ее охватит гнев, что если вся эта, бесконечная ночная глубина, в очах ее не легкой улыбкой слегка всколыхнется, но вспыхнет, вдруг, гневом...

Вэлра говорила:

- Я подошла к тебе, Саша, потому, что ты мне очень понравился. Знай, что истинную любовь можно почувствовать только с первого взгляда - мне сразу сердце обожгло, сразу почувствовал, что близкий человек - это и есть любовь. У вас так не принято: знакомятся постепенно, узнавая интересы, общаясь - и как бы влюбляются. Но это не любовь! Потому у вас многие несчастны, потому у многих это величайшее счастье заменено обманом, болью. Их восприятие затуманено, они живут рядом с иллюзией - не своей второй половинкой, но лишь образом созданным этим пресловутым общением, этим стремлением найти общие интересы, а за всем этим - просто боязнь остаться в одиночестве. А истинная любовь - та встреча лишь один раз бывает и свою вторую половинку в этом Мире, можно искать очень долго... - и тут бесконечность в ее глазах стала печальной, и Саша, поспешил отвернуться, так как почувствовал, что, если дольше будет глядеть туда, так, попросту, споткнется обо что-нибудь, упадет...

- Можно искать почти бесконечно долго, но истинная любовь бывает только одна, все остальное - обман. И вот я нашла тебя. Вот говорю тебе то, что никому, никогда не говорила, кроме родителей своих, а также братьев и сестер...

И следующие три слова она выдохнула единым дыханьем - это были не слова, но сами чувства, каждое из слов было погружено в светлые, теплые облака три слова - прозвучавших, как три песни, как три пламенных поэмы:

- Я люблю тебя.

"Любит... Любит... Она меня любит..." - шептал про себя Саша и все никак не мог понять, как это Она его любит.

Тут же, неприятное, грязное сомненье закралось к нему: "Мало ли что на уме у этих цыганок? Может, обворовать меня хочет? Может, одна из тех девиц, которые ищут себе друга, чтобы вытрясти из него деньгу?" - эта мысль тут, рядом с нею, показалось ему настолько грязной, что он Саша тут же передернулся от отвращения к самому себе - да как он только мог подумать такое!

Они, тем временем, прошли полукилометровую стену дома, завернули за угол и шли теперь со стороны подъездов, в тени.

Вэлра, высказавши свое признанье, шла теперь молча. Саша же и не знал, что сказать. Слишком все это было необычайно - да и что ей можно сказать в ответ? Что он ее любит?

Он не знал, не знал... Чувство к Ани например - это чувство, из-за своей неразделенности приносило боль, но он вновь и вновь вспоминал ее облик, вновь и вновь вздыхал, тоскуя. А здесь же не было ни тоски, ни какой-то тяги, просто, весь мир как-то неузнаваемо преобразился - что-то было сказочное, неземное, но Саша не мог сказать, что он ее тоже любит. Он спросил:

- И давно, Вэлра, ты меня заметила?

- Только сегодня. Не то, чтобы это было полной неожиданностью для меня я очень давно ждала этот день, я чувствовала, что встречу тебя, и я ждала. Когда ты появился, я сразу и подошла к тебе.

И она вновь взглянула на него своими темными безднами - взглянула в ожидании, будто знала уже, что он должен был ей ответить.

"Люблю ли я ночь? Люблю ли я непостижимое, в своей необъятности таинство? Люблю ли я это, так на сон похожее состояние?... Пожалуй что да... Но Аня ведь я ее Люблю; ведь - это ее я ждал, ведь ее так страстно люблю вот уже больше года! Как же так, могу я предать свою любовь так вот просто, услышав только признание цыганки, которой никогда раньше и не видел".

А Вэлра почувствовала его мысли, и тогда тьма в очах ее задвигалась, закипела; голос ее прозвучал, так, будто бы в ночи, пророкотал дальний гром:

- Кто она?

- Ну есть одна девушка... - начал было Саша, но Вэлра не дала ему договорить:

- Кто она, кто смеет причинять тебе страдания? Кто она, кто смеет вставать между нами? Кто она - или, быть может, она искала тебя столько же сколько я. Покажи мне эту кудесницу!

- Вон она идет. - пробормотал Саша и указал идущую к своему подъезду Аню.

Эта невысокого роста, бойкая девушка, как всегда шагала быстро, и, как человек начитанный, углубленный в себя, ничего вокруг не замечала, да и не хотела замечать...

- Все извините. - тихо прошептал Саша ( это чтобы Аня ненароком не услышала, не обернулась, и не заметила их вместе). Он почувствовал, как вскипает давнее, тоскливое чувство; и, даже не взглянув на Вэлру, прошептал: "-А теперь прощайте - я ее вот ждал" - и бросился вслед за Аней.

Он догнал ее уже шагах в десяти у подъезда, забежал сбоку - Аня настолько была погружена в свои размышления, что даже и не заметила, что кто-то рядом.

- Здравствуйте. - произнес Саша.

Аня обернулась - ничто не изменилось в лице ее, разве, что в глазах проснулось легкое раздраженье, как от назойливой мухи. Не сбавляя ходу, она молвила:

- Здравствуйте.

Она уже входила в свой подъезд, и всем своим видом, всем своим, чуть отвернувшимся в сторонку личиком, как бы говорила: "Идите-ка вы поскорей своей дорогой, а мне не мешайте".

Однако, Саша не видел ее вот уже целый месяц, да так долго ждал этого момента, что последовал за нею и в подъезд, чувствуя при этом неловкость, чувствуя, что неприятен, и все жаждущий как-то сделать приятно, чтобы она, все-таки, хоть улыбнулась ему - хоть как-то успокоило, так долго взращиваемое, и так теперь болящее сердце.