Журнал «Если» - «Если», 2001 № 02 Страница 2

И он совершенно не понял, каким образом, раздвигая в чаще вечнозеленые хребтинки елей, вдруг оказался возле рябин. Должно быть, потому, решил он, что подсознательно не переносит эти деревья. Набрав воздуха в грудь, Джастин тряхнул головой и повернул в сторону от ненавистных стволов.

Нечто непонятное преградило ему дорогу.

Тощее, прозрачное, лохмотья липнут к локтям, плечам и груди; на сером лице вытянуты в ниточку почти незаметные губы. Над пятнистым черепом торчит светлый хохолок.

От изумления Джастин вскрикнул и сделал шаг назад, за которым последовал второй — более длинный. Ему приходилось видеть в музеях мумии древних египтян. Но чтобы они ходили… вплоть до сегодняшнего дня Джастин не слыхал ни о чем подобном.

Он не мог оторвать взгляда от существа, шаркающей походкой приближавшегося к нему. Уголком глаза он уловил другое движение; повернуть голову было страшно, однако он сделал это. Еще одно существо. И еще одно. И еще.

Спасения не было: они приближались к кругу рябин отовсюду. Он задергался — бросился в одну сторону, в другую. Ринулся на восток, остановился на месте, попятился на запад. Весь лес наполняли ходячие тени.

«О Боже! — подумал он. — Крис!»

Джастин прислушался, однако ничего не услышал: лес безмолвствовал.

А потом все они остановились. Самым волшебным образом, одновременно. И снова двинулись вперед, но застыли, как бы наткнувшись на незримый барьер. На кольцо рябин.

«Не верю!» Он окоченел от холода, колени тряслись. Они не могут войти в круг деревьев. «Боже милостивый, только выведи меня отсюда, и никогда более я не пренебрегу рябиной, клянусь тебе!»

Они двигались, эти создания; они кружили, словно голодные шакалы. Однако не могли добраться до него, и чуть погодя Джастин опустился в снег, свернулся клубком и стал ждать. Приближалась ночь, становилось все холоднее и холоднее. Мороз начинал больно щипать щеки.

Присев на корточки, он принялся разглядывать лесовиков, однако не мог более различить их в предвечернем зимнем лесном сумраке. А потом веки его отяжелели. Джастин понимал, насколько это опасно. И попытался проснуться.

— Джастин!

С криком подскочив в постели, он осознал, что более не лежит в снегу.

— Джастин!

Поглядев вверх, он увидел лицо сестры.

— Что? — Джастин прикоснулся к своей груди: ее закрывала красная фланелевая шотландка. Пижама его деда.

— Ты кричал.

— Я был… — он встал, подошел к окну, отодвинул шторы и поглядел в холодное чистое небо. Уже стемнело; лунный свет — призрак солнечного — серебром лежал на снегу. Вернув шторы на место, Джастин отгородился от внешнего мира.

Он повернулся к сестре. Под ее глазами лежали черные тени, как случалось всегда, когда она плохо спала. Крис была в домашнем халате и старых шлепанцах; она разглядывала брата с нескрываемой озабоченностью, а руки ее сами собой вязали узлы на поясе.

Все дело в твоей кулинарии, — наконец выдавил он. — Завтра обед готовлю я. Понятно?

Вот так. А Крис пусть в следующий раз колет дрова. Любая мало-мальски ответственная девица давно сложила бы поленницу, вместо того чтобы морозить младшего брата. Невзирая на сапоги, доходившие до самых колен, он чувствовал укусы льда и снега. Крис как следует наподдаст за то, что Джастин не надел снегоступы.

«Какого черта… откуда мне было знать, что снег настолько глубок?» Собственное дыхание оседало на его лице, превращаясь в капли, тут же становившиеся льдышками. Пора возвращаться домой.

На снег легла тень — длинная, тонкая, похожая на скелет. Ни унции крови не шевельнулось в его жилах — так он промерз.

Глубоко вдохнув морозный воздух, Джастин Ларкин огляделся вокруг. В пяти футах от него, вцепившись костлявыми пальцами в запорошенную снегом кору дуба, стояло одно из созданий.

Тут, вблизи, оно уже не так походило на существо из кошмара и, скорее, напоминало некую тварь из очередного фильма про нечисть. Завораживали его глаза. Серые, прозрачные, они были холоднее самой зимы и блистали, как лед.

Джастин сделал шаг назад и вдруг повернулся: в лесу не было никого, кроме этого ходячего скелета. Он приободрился. Чуть-чуть.

«Круг, — подумал он. — Нужно вернуться к кольцу рябин или проснуться. Приди же, рассвет!»

Так значит ты часто здесь прогуливаешься? — Джастин сделал шаг назад. Существо словно застыло на месте, прикованное к дереву собственными ногтями. — Ну, я рад был увидеться, но мне уже пора идти. А с тобой все в порядке?

Узкие губы натянулись, открывая гнилые зубы.

— Вессссссссссна.

Не успев упасть в обморок или удариться в бегство, Джастин вдруг оказался в полном одиночестве. Выждав мгновение, он осмелился посмотреть на место, где только что находилось неведомое создание. Там не осталось даже следа.

«Прекрасно. Я схожу с ума. Невесть где — а рядом только одна сестра».

Джастин не сомневался, что не видел более холодной зимы, и тосковал по городу. Огромному и, конечно же, грязному, со всеми признаками городского тлена на улицах и перекрестках, запруженному машинами, враждебному, требующему постоянного напряжения. Однако там были жизнь, тепло и движение; там ты ощущал, что вокруг вершатся осмысленные дела.

Он отправился к Крис, чтобы убежать подальше от города, однако здешние просторы и глушь, не знающая человека, по какой-то извращенной логике напоминали ему о местах совершенно противоположных.

Впрочем, кошмары, посещавшие его в городе, носили несравнимо более мирской характер. Приснившийся визит налоговой службы мог пробудить его в холодном поту, — он не был достаточно организован, чтобы правильно вести свое дело, однако же там он не бродил по льду и снегу, оглядываясь через плечо в ожидании ходячих трупов.

Джастин научился пользоваться снегоступами и уже не наступал на собственные лыжи. Он выходил из дому, надев теплое белье, рубашку, жилет, свитер, пальто, шарф, шапку, тонкие перчатки и толстые варежки, две пары носков и теплые сапоги. Он брал теперь с собой фонарик, на случай если по глупости застрянет в лесу после наступления сумерек.

Закат над нетронутой снеговой равниной мог называться прекрасным. Лучи солнца, алые, оранжевые, разбегающиеся от горизонта, всегда относились к числу зрелищ, которые он ценил, находясь в гостях у сестры.

Но в тот вечер по какой-то причине закат казался холодным. Просто холодным.

И он следил за солнцем, ожидая услышать скрип снега.

Хрустнул сучок. Неторопливо повернувшись с фонариком в руке, он увидел существо из того, дневного, кошмара. Близилась ночь, и Джастину полагалось ощутить ужас.