Андрей Балабуха - Выбор Страница 2

— А если я не соглашусь? И почему, собственно, я? Неужели нет в Человечестве связистов моей квалификации?

— Конечно, есть. Правда, тут нужен не просто связист, но связист, обладающий организаторским талантом и знающий специфику монтажа станций на новых планетах…

— Блок-станций.

— Да, конечно. Но так или иначе, замену вам найти будет не так уж трудно. Более того, рассматривалась не только ваша кандидатура.

— Прекрасно. В таком случае я отказываюсь. — Шорак встал. — Я могу быть свободен?

— Да, конечно. Но мне хотелось бы попросить вас…

— О чем?

— Чтобы вы не отказывались сразу. Подумайте, хотя бы сутки подумайте, а потом скажите мне свое решение. Согласны.

Будь на месте Баглай кто-нибудь другой, Шорак, не задумываясь, ответил бы категорическим отказом. Будь на этом месте старик Самохвалов… Но старик Самохвалов не стал бы просить. Да ему и не пришло бы в голову предлагать Шораку такое. А Баглай попросила, и она была не только председателе Совета, она была еще женщиной, кареглазой девочкой, и Шорак не смог ответить ей так, как ответил бы Самохвалову.

— Хорошо, — сказал он. — Завтра я отвечу вам. Но…

— Не надо, — мягко попросила Баглай. — Не торопитесь. Пождем до завтра. Вы заночуете в поселке? — Она имела в виду поселок Совета.

— Да, — ответил Шорак. — У Штуба.

— Он на Ксении.

— Жаль. — Ну и компьютерная же у нее память! Ведь не может же быть, чтобы со всеми она была на короткой ноге… — Ну да знакомых у меня много.

— Хорошо, — улыбнулась она. — До завтра, доктор Шорак!

Шорак вышел, напоследок еще раз скользнув взглядом по стереопортрету на столе. Кто же это? И только часа два спустя, обедая (или ужиная? Вечная эта неразбериха со временем…) в кафетерии Совета, вспомнил вдруг. Бовт. Ну конечно же, это был Борис Бовт. Вот, значит, чьим примером она вдохновляется! Что ж, нынешнее время не проще того. Шорак впервые ощутил какой-то проблеск симпатии к Баглай.

Воспользовавшись случаем, он заглянул в отдел снабжения к Познанскому, и тому пришлось-таки развязать свой рог изобилия, из которого в адрес Базы на Рионе-III посыпались давно обещанные, но в силу самых объективных причин так и не отправленные инверторы для корабельных станций АС-связи, скраттеры для локационных установок, — словом, все, чего Шорак добивался последние полгода. Значит, не так уж не прав Густав, настаивая на регулярных вояжах в Совет. Что ж, примем к сведению.

Не обошел он вниманием и Информбюро Совета, где полностью исписал две катушки стилографа, а заодно просмотрел все касавшееся проекта «Стеллатор».

Проект был задуман с размахом. Базой для его осуществления послужили разработки Объединенного института эмбриотехники и биотехнологии. Когда стало возможным создание механозародышей достаточно сложных структур, Горский предложил разработать зародыш приемопередающей блок-станции ТТП. А когда через пять лет разработка была завершена, выступил в Совете Астрогации с докладом, в котором предложил создать специальный флот, состоящий из беспилотных аутспайс-гораблей, которые будут по определенной программе посещать звездные системы и сбрасывать на планетные тела механозародыши приемопередающих блок-станций ТТП. Таким образом, исчезнет необходимость в любых пилотируемых полетах. Более того, каждый год к системе ТТП будет подсоединяться несколько новых планет, так что Человечество вряд ли сможет даже оперативно изучить и освоить их.

Проект был принят с малосущественными дополнениями. От этого удара Звездный Флот оправиться уже не смог. Он был обречен, и все знали это.

И вот теперь Шораку было предложено возглавить один из основных участков работ по «Стеллатору». Что греха таить, это было лестно; из сотен тысяч специалистов Совет выбрал именно его. Но почему, почему? Он не мог взять на себя эту роль, не мог предать Флот, которому служил уже больше полувека, которому отдал всего себя и который дал ему жизнь и дело.

Никого из знакомых в поселке не оказалось. В гостинице Совета мест не было: шло какое-то совещание специалистов-телетранспортировщиков. Впрочем, для Шорака номер все же нашелся: к людям Звездного Флота сейчас отношение было даже более внимательным, чем в те времена, когда Флот был самым популярным поприщем, привлекавшим к себе чуть ли не всю молодежь. Так участливы здоровые к смертельно больным…

До вечера еще оставалось время, и Шорак хотел было слетать в Академию Астрогации, но передумал. Ведь и там сейчас почти все занимают отделения телестранспортировки, а пилотские, астрогаторское и другие, непосредственно связанные с подготовкой специалистов Флота, ужаты до минимума. И то верно: дефицита в специалистах на Флоте сейчас нет…

Самое обидное, что работа-то интересная! Больше: ничего подобного коммутационной станции ТТП Человечество еще не знало! Но зачем, зачем требуют от него предательства? Ведь уйти с Флота сейчас — значит предать его.

Внезапно Шорак ощутил усталость. Словно откатилась волна, оставив его бессильно распластанным лежать на песке. И то сказать, ведь он уже больше двадцати часов на ногах…

Он пошел к себе в номер и лег. Но сна не было. Промаявшись с час, он встал, набрал заказ, вынул из шкафчика продуктопровода два стакана и, подождав, когда чуть спадет темно-коричневая пена, проглотил горьковатый морфеофоб, запив его изумрудно-зеленым, прохладным синтом. Потом он принял душ. Привычного полотенца, правда, не нашлось, и ему пришлось минут пять прокрутиться перед раструбом пневматического, что если и не испортило удовольствия, то, во всяком случае, ослабило его.

Зря он все-таки уступил этой… председательнице. Нужно было сразу отказаться, отсечь саму возможность продолжения разговора и вернуться к себе, на Рион-III, и там спокойно готовиться к очередному рейсу. Стоп! С каких это пор «спокойно» стало его любимым словом? А ведь давно уже. С тех самых пор, как он понял, что живет под дамокловым мечом ТТП.

До чего же все сложно в этом мире! И пожалуй, самое страшное — его быстрая изменяемость. Человек не успевает за ней. Он меняется медленнее, чем облик мира. Потому-то Шораку и нравится старая, пережившая века архитектура Совета Астрогации. Потому-то и отсиживается он на Рионе-III, самой удаленной Базе Пионеров, ибо туда изменения приходят позже, пусть немного, но позже, и он имеет несколько лет форы. Но сколько же можно отступать?

Шорак вышел на балкон. Днем отсюда открывался прекрасный вид на озеро и парк. Но сейчас было темно, только проступали в небе звезды, да внизу, не то на воде, не то на берегу, мерцали какие-то неясные огоньки. Земные звезды. Шорак стоял, облокотившись на холодные перила, и смотрел туда, где над самым горизонтом не столько виднелась, сколько угадывалась маленькая звездочка — солнце Риона-III. Четыреста сорок семь светолет. И сегодня утром он был еще там… Слава тебе ТТП!