Владимир Григорьев - Свои дороги к Солнцу Страница 2

- Ах, черт! Красиво идут! - восхищенно воскликнул профессор, отрываясь от расчета. - Красиво... - обмякнув, повторил он. Так опытный боец отмечает про себя изящество коронного удара партнера и уже потом погружается в рассредоточенное состояние нокаута, грогги.

Секунду или две профессор провел как бы в небытие. Но тут же рывком тренированной воли собрал себя в целое, выпрямился.

- Значит, не одни бедствуем. Значит, что-то функционирует, действует, уводит. Какой-то механизм, волновой, гравитационный. Значит... - он сказал это твердо, на полной дикции, через сжатые челюсти.

Забыть обо всем, думать о единственном. С этой секунды гимнастика начинала играть не меньшую роль, чем уравнения и выкладки.

Профессор первым поднял руку, отвечая на роковой в те дни вопрос: "Кто же возьмется?!" Командир требовался решительный, сроки сжимались и сжимались.

"Пятак - мишень. Полигон. Луч гравитационных волн, исходящий из планет созвездия "273ЕА???...Х", обволакивает Землю и ведет ее к мишени. Цель эксперимента жителей "273ЕА???...Х" - изучение ядра Земли методом раскалывания на части ударом о мишень. Сигнал бедствия жителям "273ЕА???...Х" послан, когда-нибудь он дойдет до них. Начинаем сооружение гравитационного щита. Щит - единственный выход..." - такую телеграмму выслал профессор после месячного молчания в своей герметической келье. Ровно месяц, столько испросил профессор на абсолютное молчание.

...Автомобильный кортеж мчал по улицам, запруженным ликующим народом. Комитет любительского общества "ДАЕШЬ СВЕТИЛО!" нажал, и врачи переоценили ситуацию. "Ликовать!" - разнеслась команда, обязательная для всех.

То и дело перед автомобилем вырастали гигантские полотна со светящимися схемами гравитационного щита. На некоторых профессор успевал различить собственный, слегка подправленный и чуточку облагороженный профиль. Профессор усмехнулся. Что же, он честно заработал новый профиль. Гравитационный луч "273ЕА???...Х" заперт, закольцован. Эксплуатируется в мирных целях. Земля крутится на прежнем месте! Гравитационный щит хоть и потрепался местами, но дело свое сделал.

Теперь, когда кризис разрешился, он мог по праву считать, что ему просто повезло. Операция "Возвращение к Солнцу" - уникальнейший за историю науки эксперимент, оптовая проверка большинства существующих теорий (а какой преданный делу специалист не мечтает о такой всеобщей проверке!), грандиозное промышленное предприятие. Вот когда теория и практика слились настолько, что многие встали в тупик: какая же часть выиграла больше от этого слияния? А "273ЕА???...Х" - ах, пусть тратятся, шлют бездну энергии. Завитая гравитационным щитом в кольца, трансформированная, она уже гудит в проводах высокого напряжения, мчится к объектам большой химии и на кукурузные поля...

Да, просто повезло. Плакаты с профессорским профилем, как птицы, летели с обочин дорог, и торжествующая, однако не лишенная некой иронии улыбка тревожила его лицо. Но вдруг складки его лица закаменели, а лоб перегородился морщинами. Он резко привстал с сиденья, будто увидел впереди неожиданное препятствие, и, перегнувшись к шоферу, прокричал ему что-то в самое ухо. Из-за рева толпы никто не расслышал, что именно прокричал профессор. Но шофер расслышал. Он испуганно обернулся и развел руками, отрываясь на секунду от баранки. Мол, нет, нельзя. Тогда профессор крикнул еще, повелительно взмахнув рукой. И автомобиль профессора круто выскочил из общей колонны, развернулся, рыча, рванул в переулок. Кортеж секунду помедлил, а потом, ржаво скрипя тормозами, тяжело останавливая разбег, застопорил и тоже рванул туда же, в непредусмотренные переулки.

- Быстрее, быстрее, - требовательно шептал профессор, хотя машину и так уже швыряло из стороны в сторону, как катер на штормовой волне. И весь кортеж швыряло вослед.

- Требуем координаты кортежа! Требуем координаты... - отчаянно неслось из диспетчерских пунктов. Но все только пожимали плечами.

- Здесь! - приказал профессор.

Лимузин осел и замер. Профессор выпрыгнул. Вслед за ним вылетали из своих экипажей другие люди из подоспевшего кортежа. Теперь все увидели, куда пригнал профессор, поломав все инструкции торжества. К циклотрону, к гигантскому стеклопластиковому угольнику, резавшему городские кварталы, как нос корабля режет гладь моря. Все знали, здесь до отбытия в космос работал профессор. "Служба элементарных частиц", - значилось над парадным входом.

- Товарищи! - голое профессора сошел на фальцет. - К Главному Рубильнику!

И все бросились за ним через вольготные стеклопластиковые проходы.

- Товарищи! - тяжело переводя дыхание, сказал профессор. Стремительная рукоять рубильника "вздымалась над его головой. - Здесь перед самым моим отлетом в трубе циклотрона циркулировала частичка. Удивительная частичка. Лучшая из класса элементарных. Мы хотели расщепить ее ударом о мишень. На встречном потоке. Но каждый раз, подлетая к мишени, она огибала ее. Будто командовала сама собой. Будто не хотела погибать. Это поражало нас. Мы не могли этого понять. Мы думали, что поймем, когда разобьем ее на части. И с каждым днем прижимали ее ближе и ближе к цели.

Слова профессора гулко шли по пустым пространствам большого зала и тонули в мягких обшивках потолков. Народ стоял молча, не понимая еще, зачем профессор привез их сюда, к законсервированному полтора года назад телу циклотрона. Откуда-то из переплетения запыленных труб вылез человек в промасленном фартуке. Ассистент лаборатории взаимодействий. В его левой руке еще жужжал поисковый датчик паразитных энергопотоков. Он вылез из каких-то люков служебного пользования и замер, опершись на мощное, полированное ладонями древко корабельной швабры. Никто не заметил его.

- Прижимали ее ближе и ближе, - рука профессора легла на эмалированную рукоять Главного Рубильника, - потом я вылетел в космос, опыт законсервировали. Частичка циркулирует до сих пор. Все ее маневры в точности соответствуют нашим маневрам возвращения к Солнцу. По тем же уравнениям. Со своим гравитационным щитом. Вы понимаете?! Частичка разумна! Может, она тоже посылала нам сигналы бедствия. Ее нужно спасать! Выключить разгоняющие поля... - Профессор с отчаянием потянул массу рукояти на себя.

- Поздно, профессор, - негромко сказал ассистент, оставленный при циклотроне. Все обернулись к нему. Он стоял, по-прежнему опершись на свою швабру. - Вакуумная труба циклотрона заполнена воздухом. Частичка проломила трубу. Вырвалась наружу...