Б Примочкин - Трамбовщик Страница 2

Кто виноват? Найдут стрелочника. Трамбовщик! Не так загрузил. Накалил обстановку. Перепутал чистых с нечистыми. А начнешь доказывать про социальную напряженность, экономическую нестабильность, загрязненность воды, почвы и воздуха, так тебе еще и диверсию пришьют. Нет, чтобы скользящий график на предприятиях ввести... Экономику поправить... Демографию отрегулировать... И побольше средств направить на транспорт.

Раньше в поездах работали гасители. Люди крепкие физически и морально, в основном из цирковых клоунов. Могли шуткой, пантомимой поднять настроение, преподнести ненавязчивый урок молодежи. Удовольствие было ездить в метро. Отдых. Но нашлись умники, посчитали гасителей конфликтов экономически нерентабельными. Вот где вредительство, диверсия. Головотяпство. Теперь эту работу перевалили на плечи трамбовщиков. Неудобно это. В считанные секунды с потоком управься, разберись, кто есть кто, и составь оптимальное сочетание пассажиров, от которого будет зависеть их счастье на ближайшие десять-двенадцать минут. А может, и большее: успехи на производстве и дома, в науке и за школьной партой...

5

Смена была на исходе, и вдруг сердце Димка сладко екнуло. Он увидел - Прекрасную! Незнакомку!! На секунду расслабился, и тут же поток пассажиров увлек его внутрь вагона. Надо было срочно выгребать.

Незнакомка тоже вошла в салон, но в другую дверь. Выгребать не хотелось. Пусть несет стихия. Пусть. Краем глаза успел заметить: сменщик пришел. Участок под контролем; Димк свободный человек. И одновременно раб этой белокурой девушки. Не может глаз от нее отвести. Даже неприлично так долго смотреть. Любовь с первого взгляда. Так вот ты какая...

Ощущение, что ты все можешь и ничего не можешь. Повис между жизнью и смертью. Что за безобразие. Надо взять себя в руки. Читал когда-то, что влюбленные в некотором роде инвалиды, загипнотизированные, больные и беспомощные люди. Но вот чтобы так...

Почему она кажется невероятной красавицей? Обычные правильные черты лица. Веснушки. Миндалевидный разрез глаз. Мягко очерченные, с детской припухлостью губы. Нежная шея. Дальше ничего не рассмотреть.

Перед отправлением состав дернулся. Видно, молоденький машинист ведет, не научился еще плавно. Пассажиры инстинктивно за поручни схватились. Чтобы не упасть. Взялась и незнакомка. Голой, обнаженной рукой. А поручень из металла. Димк тоже держал на нем руку. И вдруг почувствовал - ударило током. Статическое электричество? Нет, биоэлектроимпульс избирательного контакта. Третью остановку проехали. Разряд давно прошел. А его все трясет. До чего высокое напряжение у этого великого чувства влюбленности. Вот шарахнуло! Так помутить сознание.

Но удивительное дело - усталости нет. Наоборот: бодрость, свежесть и подъем как после утренней зарядки. Готов три смены отстоять.

Димк думал и смотрел на нее. Вдруг незнакомка пошла в его сторону. Поравнявшись, сказала:

- Жаль, что вы не решились начать беседу. Мы так и не познакомились. А теперь мне пора выходить. Эх, вы... Прощайте. А еще трамбовщик!

Голос у нее был чуть низковатый, с приятными бархатистыми нотками.

Димк стоял в полном оцепенении. И только лихорадочно работала мысль. Она уходит. А телефон? Мы не договорились о месте встречи. Что же я стою? За ней! Но в момент, когда он стал действовать и сорвался с места, резиновые десны дверей сжали его наполовину высунувшееся из вагона тело. Мышцы на руках Димка взбугрились. Пригодилась физкультура. Как библейский Самсон разодрал пасть льву, так и он раскрыл двустворчатую дверь. Рассыпчатые золотистые волосы незнакомки мелькали где-то у самого устья ручья-эскалатора.

Димк обошел одну, вторую, третью скученность пассажиров, перепрыгнул через чемоданный затор. Ввинтился в толпу. Хорошо, что ткань его комбинезона имеет один из самых низких коэффициентов трения, примерно как у мыла.

Расстояние несколько сократилось. Но недостаточно. Тогда на эскалаторе Димк достал свою роликовую доску и, лавируя между фонарями, съехал на большой скорости вниз.

Несколько минут отыграл. Но впереди была плотная пробка. Создал ее никуда не спешащий дедок с палочкой. Кое-кто из молодежи его обгонял, но большинство принимало скорость его старческого, задумчивого шага.

Давно пора создавать молодежные города, с более стремительными ритмами, и что только тянем, подумал Димк. Автоматически сработал шест, тренированное тело взвилось над затором и дедком с палочкой. Потолки в залах метро высокие - удобно перепрыгивать.

6

Сверху Димк увидел золотистую головку незнакомки и сразу наметил путь, по которому лучше всего было ее догнать. В прыжке он почувствовал прилив вдохновения, Небо послало ему такой подарок. Почему небо? Метро, подземелье. Недра, по-старому говоря - Аид.

Он нагнал ее уже в вагоне, набитом до предела людьми. Они стояли рядом. Он чувствовал ее, дыхание и бешеный стук собственного сердца. Казалось, оно выскочит из груди и алой бабочкой будет метаться по вагону.

Неуклюжее, путаное стихотворение явилось Димку сразу во всей своей взлохмаченной наготе. Он вышептал его, чуть шевеля губами, бледнея и краснея попеременно:

Словно в давке вагонной приснилось.

Мне знаком незнакомый сосед...

Отчего, объясните на милость,

Мы зажато молчим столько лет?

Из туннеля гремящей походкой,

Как из ножен, проткнув шины сну,

Поезд длинною шпагой-подлодкой

Лязгом вдребезги бьет тишину.

Стихотворение стало качающимся, шатким мостиком между ними. Димк его проложил. Надо было идти. Но он медлил. Хотя в ее взгляде на него появилось что-то новое, удивленное.

Тут только он заметил - на ее кофточке приколот значок с лаконичной надписью "Тра-та-та".

Какой-нибудь веселый клуб или сообщество, подумал он. Вести себя надо раскованнее и проще. А его заклинило. Себя не узнавал. Обычно он боек и шустр на всякие придумки, сценки, розыгрыши. А тут отрубило. В горле спазм. В голове пустыня Сахаро-гобисто-хинганная. А по ней одна-одинешенька бредет мысль-верблюдица. Делать нечего, поедем на верблюдице.

- Девушка, в руках у вас книжка, почитайте, пожалуйста, вслух.

- Это почему?

- У вас чудесный голос.

Девушка улыбнулась и принялась читать сказки по-арабски.

- Выразительно, хотя и непонятно,- сказал Димк.

- Слава аллаху, что вы не понимаете. Здесь неприличное место. Это сказки Шехерезады.

- Вы мусульманка?

- Атеистка. Студентка. Учу восточные языки. Меня Аидой зовут. Папа строил метро, тут я родилась. Вот в честь Метростроя и назвали.

- А меня Димком зовут. Еще что-нибудь скажи по-арабски или китайски. Красивые языки.

- Хочешь, я тебе короткое стихотворение прочитаю, в переводе с японского оно звучит примерно так: "В знойные времена общественных трудностей так приятно веет свежий ветерок человеческого участия".