Роберт Шекли - Джордж и коробки Страница 2

Вы можете спросить, что же ему там так не понравилось? А разве могло обрадовать глаз такое нелепое нагромождение трубчатых форм? Или странные перекладины, которые связывали вместе все эти стальные конструкции разных размеров? Неужели вы когда-нибудь слышали о трубчатых конструкциях в маленькой раскрашенной коробке? Да я даже представить себе не могу всю эту систему канализации.

И тогда Джордж решил проигнорировать подноготную коробки, сделав вид, что ничего не понимает. Джордж знал, что некоторые вещи лучше всего вообще не понимать, так как их все понимали неверно. А неверное понимание меняло взгляд на вещи и создавало множество проблем, которых следовало избегать ради мира и спокойствия души.

Кроме того, с какой стати мы должны менять свои взгляды, если кто-то посчитал их неверными? Разве наш комфорт и покой ничего не стоят? И почему это мы должны потеть и лопатить веслами, если нам там ничего не светит…

Простите, но нас несло немного в сторону — прямо как Джорджа от коробки.

Внутри ее, то есть внутри коробки, все оказалось немного другим, чем он себе представлял. Забавно, правда? Вам кажется, вы знаете, что должно быть внутри коробки. Однако вы открываете ее и находите, что там все по-другому. Возможно, не совсем чтобы очень, и всегда могут найтись какие-то сходные позиции; но я надеюсь, мы не будем топтаться вокруг да около, а спокойно и трезво одолеем ту путаницу коробок, которая тормозит наш прогресс к желанной цели, чье точное определение нам пришлось бы опустить, даже если бы мы его и знали. К счастью, наше незнание является еще одной гарантией того, что говорить мы на эту тему не будем.

К тому времени Джордж обнаружил, что к нему иногда обращались как к Эндикотту. Обращение казалось довольно простым и удобным, но оно несло оттенок неопределенности, поскольку Эндикотт могло быть и именем и фамилией. Чтобы не зарываться слишком глубоко — так как у каждого из нас хватает и других своих проблем, — я скажу, что в нашем обычном понимании вещей, даже в таком вот месте, как это, слово «Эндикотт» может восприниматься двояко. Между прочим, то же самое обнаружили и древние христиане, когда их загнали на арену со львами. Или это обнаружил император? Во всяком случае, что-то между ними там произошло. Джордж знал об этом по слабому отпечатку метафоры, который остался в его уме. Время стерло остальные следы, сохранив лишь мрачное ощущение подавленности, которое несла в себе эта тяжелая и громоздкая фигура речи.

Джорджу не хватало тех важных жизненных качеств, благодаря которым можно было закончить рисунок, связать движения в танец или спеть сольную партию в ангельском хоре. Тем не менее он довольно нормально обходился с тем, что попадало ему в руки, будь то, например, клочок бумаги в местах общего пользования или разрушенный храм на склоне горы. А ведь такие вещи не заботились о том, куда им попасть. Одним словом, Джордж решил проигнорировать данный вопрос, хотя на самом деле вопросов-то ему никто и не давал. Кроме того, у него почти не оставалось выбора, потому что в этот момент, в этот самый, так сказать, кульбит времени, произошло событие, которое Джордж посчитал бы беспрецедентным, если бы узнал о нем заранее.

Такие события случаются время от времени, но мы проходим мимо них, занятые мыслями о хлебе насущном и насущном масле. И поэтому не было ничего удивительного в том, что океан, сиявший бликами заката и казавшийся еще мгновение назад незыблемым атрибутом реальности, вдруг оказался на грани ужасного беспредметного прошлого, в котором он чуть позже и сгинул. Его тихую гибель скрыло за собой то новое, что только едва начинало прорастать.

Какое-то время Джордж размышлял о смысле происходивших с ним явлений. А это не такое уж и бессмысленное занятие, верно? Вам бы тоже не помешала лишняя минутка, если бы вас завертело в круговороте каких-то событий. Кроме того, следует учесть, что даже такая мимолетная фраза, как «мгновенная расплата», требует на свое осмысление не меньше минуты — вернее, не сама фраза, а то, на что она ссылается в метафорическом, так сказать, смысле слова. Джордж еще не мог разобраться, впервые он подумал об этом или нет. Но как Эндикотт он позволил себе немного посомневаться. И раз они платили ему за такую работу, то почему он должен этого стыдиться? Что естественно, то не безобразно, как любил он говаривать своим корешкам, потягивая виски в баре. Прошу прощения, мадам, но я не говорил, что у Джорджа росли из тела какие-то там корешки. Я имел в виду его закадычных приятелей, и они, надо сказать, выглядели почти так же, как он. Ну разве что более коренастыми. А какими еще могут быть корешки?

Сам же Эндикотт был долговязым и худым. Они даже называли его Струей. Джек Струя — не слишком мило, правда? Но вы же знаете, какими грубыми становятся люди, попадая под газовую атаку.

Говоря по правде, мы и сами повидали многое на своем веку. Особенно теми вечерами, когда, добравшись до берега моря, пытались снять на время несколько коробок — сначала тех, где живут, а потом тех, с кем живут. И на морском берегу всегда хватало того и другого. Очевидно, они как-то связаны друг с другом. Хотя лично я не уверен, что одни коробки порождают другие. Природа более тонка, и ее пути неисповедимы.

В то время вопрос надвигавшейся истории еще не вставал так остро и грозно. Люди наслаждались своими маленькими радостями, но то была настоящая и респектабельная жизнь. Как жаль, что мы больше не увидим ничего подобного.

А разве можно забыть эти прекрасные прогулки по морскому берегу, когда мы присматривались то к одним коробкам, то к другим; разве можно забыть ту магическую игру слов, которая возникала в беседах между мужчиной и женщиной? Пикники запоминались сложными салатами — салатами из встреч и чудесных дней!

Впрочем, и тогда возникали проблемы. Но в то время мы еще не знали, что считать проблемами, а что — промежутками между ними.

Джек Струя. Представляете, каково быть таким человеком? Или Джеком Мокрое Пятно? Хуже не придумаешь, верно? Да, молодежь грубеет с каждым днем, и особенно здесь, в этой стране первопроходцев и пионеров, где люди без галстуков считаются либо зелеными сопляками, либо древними и ветхими старцами. И жизнь здесь, конечно, не сахар.

Тем вечером Эндикотта одолевало смутное и тревожное предчувствие. Он вышел на узкую полоску пляжа и уселся перед своей лачугой — довольно стандартным домиком с обычным набором кухонных приспособлений. В те дни еще не изобрели всяких там кухонных комбайнов и микроволновых сеялок, поэтому все женщины работали вручную. Во всяком случае, Эндикотт принимал их тогда за женщин.