Алекс Норк - Еще не вечер Страница 2

II

Виктор проспал спокойно, без запомнившегося сна, а минут за пятнадцать до прибытия вдруг почувствовал, что немного волнуется.

Оттого что увидит город своего детства?.. Нет, неопределенное какое-то волненье.

Встретить должны из прокуратуры, номер вагона им сообщили.

Он взял чемодан, закинул сумку ремнем на плечо и заблаговременно двинулся в тамбур, чтобы не толкаться потом с выходящими пассажирами.

В тамбуре уже стоял проводник.

Через пять минут поезд пополз по перрону.

И вот, начал тормозиться совсем.

— Ой, кого это у нас милиция встречает? — произнес проводник. — Да еще сам городовой!

На перроне, почти точно у места выхода, стоял пожилой полковник милиции, еще какой-то офицер, и в синем — от прокуратуры — молодой человек с капитанскими звездочками.

— Меня встречают. Спасибо за поездку, всего хорошего.

Проводник почти стремительно открыл ему дверь.

Он не в форменной одежде — в легком пиджаке, майке и молодежных чуть комковатых брюках. Но одного взгляда достаточно — сразу узнали, офицер берет у него чемодан и сдергивает с плеча сумку, полковник подает руку.

— Приветствую вас, Виктор Сергеевич, с прибытием, можно сказать, на родную землю!

Молодой человек тоже протягивает руку, но робко, и представляется, с заминкой, помощником прокурора, краснеет слегка — понятно, теперь неизвестно куда «новая метла» пометет.

— Рад познакомиться, значит, вы мой помощник. А как узнали, что я из этих мест?

Они слегка отошли, чтоб не мешать высадке пассажиров, офицер уже понес по перрону сумку и чемодан.

Полковник — с хитроватой улыбкой, лицо приятное, хотя немного разъетое; впрочем, как им всем и положено в этом чине и возрасте.

— Ну, я бы вас, Виктор Сергеевич, не узнал с тех мальчишеских лет, а вы меня никак не припоминаете? А?.. На плечах у меня сиживали.

— Постойте… постойте, да что же это… Игорь?

— Так точно.

— Мой лейтенант! Простите, да я отчества вашего не знал никогда.

— Игорь Петрович, — подсказал ему молодой помощник.

— Сожалею, Витя, что не попал я на похороны батюшки твоего. Можно тебя по-старому?

— Ну а как еще.

— Операцию в районе проводили по задержанию банды.

Память — кусочки оттуда теснят друг друга. Сейчас у них у обоих именно так — пласт жизни, ушедшей, вдруг возвратился совсем живым, и сердце обрадовалось, а разум сказал: «вот так время и дальше поскачет, ни на что другое уж не рассчитывайте».

Двинулись по перрону на выход, среди спешащих, вклинивающихся людей трудно было продолжать разговор.

«Лейтенант Игорь» — адъютант его отца, молодой, стройный, всегда с улыбкой и шутками. И когда в выходные выезжали на газике к озерам или в лес за грибами, Игорь почти всегда был с ними. Господи, все помнится как вчера… а время летит, несет уже некоторых к границам жизни, вот у него всех самых близких и за эту границу перенесло. И самому уже тридцать девять, а Игорю было тогда… двадцать пять или двадцать шесть, значит, сильно за пятьдесят сейчас — конец службы идет.

От вокзала, сказали, всего десять минут езды.

По дороге он понял, это совсем другой город — не только очень разросшийся, но и со всеми претензиями на современный быт и блага: бутики с фирменными знаками, магазины красиво оформленные, ресторанные заведения… растяжки на их пути приглашают посетить концерт звезд московской эстрады.

И мимо места бывшего его родного дома проехали, где башня теперь стоит высоченная.

Наверно и лучше, что старого дома нет: неправильное что-то — увидеть вдруг окна, из которых он выглядывал, забравшись с коленками на подоконник, — пустые без него окна… живое внутри, никуда не ушедшее, не хочет сталкиваться с тем, что его уже нет.

Квартира служебная — большая трехкомнатная.

Положенная ему от предшественника, а тот был семейный.

Но что положено, то положено, и как сказал Игорь Петрович: «может, тут женишься скоро, семью, наконец, заведешь».

Еще сказал: «На знакомство в мэрию ехать не с кем сейчас. Мэр в отпуске где-то за рубежом, вице-мэр печень в губернской больнице от алкоголя лечит».

О делах решили поговорить часа через три у полковника в Управлении.

Виктор начал распаковывать чемодан.

В двух шкафах приятно обнаружилось большое количество вешалок.

Но успел воспользоваться только одной — в дверь позвонили.

Странно.

Еще более странно — женщина лет тридцати в модном брючном костюме.

Глаза интересные — темные, но вроде не карие, и цвет словно бы переменчивый.

Фигура тоже позвала посмотреть.

Он несколько замедлился с ответом, и с ним второй раз поздоровались.

— Да, здравствуйте. Вы к кому?

— К вам. Если вы — наш новый городской прокурор.

Сразу явилась мысль: обиженная пришла искать справедливости.

— А не могли бы прийти завтра в прокуратуру, я запишу на прием вашу фамилию.

— Ваш предшественник не был таким формалистом.

— Хотите сказать, он принимал на дому?

— Журналистов, да.

— Ах так…

Отказывать было совсем неловко.

Хотя вот, сваливаться сразу на голову тоже нехорошо.

Он жестом пригласил ее внутрь, а та, с просящей снисхождения улыбкой, произнесла:

— Вы же понимаете, какое значение для газеты имеет срочность новостей.

— Как называется газета? Садитесь в любое из кресел.

— Спасибо. — Гостья сразу устроилась и стала тащить из сумочки подзастрявший там записывающий аппарат. — Газета называется «Еще не вечер».

— Утренняя?

— Наоборот, вечерняя, — она взглянула искоса, опять ему понравился непонятно темный цвет ее глаз. — Вам название не по вкусу?

— М-м, затрудняюсь. Похоже, как это говорят, на прикол.

— Почти так и есть. Ваше имя и отчество я знаю, а меня зовут Мария Шестова. Я начну задавать вопросы? Всего несколько, вы не беспокойтесь.

— Пожалуйста.

— Получив назначение, вы, конечно, предварительно ознакомились с отчетами о криминальной ситуации в нашем городе. Как вы ее оцениваете?

— По категории средних городов она где-то на двадцать процентов лучше общего статистического показателя.

— Но люди все равно оценивают ситуацию здесь как мало благополучную.

— А где она… — он тут же махнул рукой, чтобы не шло в зачет. — Будем упорно работать, это я твердо могу обещать.

— Считаете ли вы, что меры уголовного наказания в России должны быть законодательно усилены?

— Считаю, и особенно в отношении рецидивистов.

— Несколько личный вопрос, если позволите, вы христианин?