Роберт Шекли - Великий Гиньоль сюрреалистов Страница 2

Что бы это ни было, но Дерринджер проснулся с тревожным сознанием того, что должен немедленно отправиться в город Верджер в пятидесяти милях от казарм и кого-то там арестовать.

Кого именно? Этого он не знал. Зачем? Он тоже не смог бы сказать. Все происходящее он лично считал безумством: в свободный от службы день зачем-то оказаться в городе Верджер для того, чтобы арестовать неизвестного ему человека, по причине, тоже неведомой.

ГЛАВА 3

Итак, он здесь. Теперь как найти дом? Приближаясь к городу, Дерринджер успел, оглядев крыши домов, увидеть, какие из них подключены к главной линии электропередачи, а также заметить, где имеются антенны. Он походил по тротуару вдоль тесно лепившихся друг к другу домов и наконец остановился.

Кажется, это тот самый дом. Он не знал, почему так решил, но был уверен, что не ошибся.

Поднявшись на крыльцо, Дерринджер постучал в дверь. Никто не ответил. Он стоял в холодных сумерках и ждал, переминаясь с ноги на ногу.

Наконец решился постучать еще раз, уже громче и собирался даже сделать это в третий раз рукояткой своего личного оружия, как вдруг, после непозволительно долгих секунд ожидания, за дверью послышался голос:

— Кто там?

— Полиция безопасности. Откройте.

Хозяину дома, появившемуся в проеме двери, было на вид чуть более тридцати. Высокий и крепкий, он был одет в коричневый шерстяной плащ. В его осанке и великолепно посаженной голове, в строгих и вместе с тем чувственных чертах лица ощущалось что-то античное. Это сходство усугубляла улыбка.

— Чем могу быть полезен, Инспектор? — спросил он.

— Я здесь, чтобы произвести обыск, — отчеканил Дерринджер.

— Боюсь, что день, когда вы займетесь этим в моем доме, едва ли можно будет счесть легким, — ответил хозяин с вежливой и вместе с тем зловещей улыбкой.

— Я должен сказать, — перебил Дерринджер, — что вы подозреваетесь в хранении и распространении информации, запрещенной Комитетом общественного здоровья.

— Кто-то пожаловался?

— Можно сказать и так, — согласился Дерринджер.

— Я не сомневался, — ответил мужчина. — Но поверить в это было бы ошибкой.

— Что вы хотите сказать?

— Ничего. Входите, мне скрывать нечего. В доме было темно. Дерринджер тут же потерял ориентацию. Слабый свет вечернего неба, проникавший в открытую дверь, позволил различить подобия раскрашенных статуй и еще какие-то предметы. Неожиданно Дерринджеру показалось, что он очутился во вчерашнем сне. Однако это было невозможно. Споткнувшись обо что-то металлическое, он резко отпрянул назад, локтем ощутив поддержку сильной мужской руки.

— Почему вы не зажжете свет? — спросил он у хозяина.

— Электричество отключено из-за неуплаты. Вам придется прибегнуть к собственным средствам освещения, чтобы увидеть или найти здесь то, что вы ищете, Инспектор.

— Именно так я собираюсь поступить, — сердито ответил Дерринджер и с этими словами отстегнул висевший на поясе фонарь. При ярком синеватом луче комната показалась огромной и еще более странной. Инспектор заметил предмет, на который наткнулся раньше. Это был небольшой треножник из темного металла. Обойдя его, Дерринджер прошел дальше, направив луч фонаря в глубь комнаты.

На мгновение его охватило ощущение неограниченного пространства, заполненного женскими фигурами или статуями с раскрашенными лицами и в венках из зеленых ветвей.

— Что это за место? Это театр?

— Можно сказать и так, — согласился хозяин. Дерринджер обвел лучом фонаря всю комнату, останавливаясь на предметах, которым не мог найти названия. В нем росло убеждение, что он попал в мир чего-то странного и необычного. В комнате, кроме него и хозяина, был еще кто-то. Обнаженные женские тела, расплывчатые и туманные, как призраки, казалось, парили в воздухе, прячась от луча фонаря. Иногда отбрасываемые от зеркальных поверхностей блики света выхватывали из темноты их прекрасные очертания, но в этом было что-то пугающее и зловещее.

— Что здесь происходит? — сурово спросил Дерринджер.

Он снова обвел взглядом комнату, задерживаясь на незнакомых предметах, и вдруг что-то всколыхнуло его память. Светя себе фонарем, он пристально всматривался во что-то.

— Что это? — наконец спросил он, подходя к одному из предметов и беря его в руки.

— Сувенир из далекого прошлого. Это очень древний музыкальный инструмент. Он известен со времен Адама.

— Мне это безразлично. Вы играли на нем?

— Закон этого не запрещает.

— Нет, не запрещает. Однако послушаем, что именно вы играли.

С этими словами Дерринджер извлек из кармана детектор и, вынув его из футляра, прикрепил электроды к струнам. Затем нажал на кнопку. Красная стрелка циферблата дрогнула, поползла и остановилась на средине делений.

— Вот подтверждение того, что вы исполняли один из запрещенных гимнов, — неумолимо констатировал он.

— Что ж, я пойман с поличным, — с готовностью согласился хозяин дома, хотя в его голосе звучала скрытая насмешка. — Однако хочу предостеречь вас от поспешных выводов, Инспектор. Кто-то зло подшутил над вами. Вы уверены в том, что хотите сделать?

Не ответив, Дерринджер вынул из кармана книжку судебных повесток и оторвал один листок. Когда провинившийся домовладелец вместо своей фамилии о получении повестки в суд поставил отпечаток большого пальца, Инспектор, сняв копию на портативном факсе, протянул ее бедняге. В суде автомат сам определит наказание и срок тюремного заключения: шесть месяцев за первое нарушение закона в случае, если это подтвердится. Автомат мигом определит все, и если провинившийся — рецидивист… Ну, об этом лучше не гадать.

— Явитесь в указанный срок, — предупредил — Дерринджер. — Советую не забыть об этом, и не пытайтесь скрыться. Отпечаток вашего большого пальца известен самому Вишну, так же как и отпечаток сетчатки глаз. Найти вас не составит труда, но придется не сладко, если вы вынудите нас начать эти поиски, — закончил он, вручая повестку.

— Я принимаю вашу повестку. Однако вам придется принять и мою.

— О чем это вы?

— Потом узнаете.

— Я даже имени вашего не знаю.

— Зовите меня просто Орфей. Все меня так зовут.

ГЛАВА 4

Когда Дерринджер закончил, был уже вечер. В опустившихся сумерках город Верджер казался черно-белым рисунком импрессионистов, изображающим заброшенные фабрики, лужи грязной воды и машинного масла, клочки черного дыма, висящие над горизонтом. В полумиле виднелись покореженные ребра виадуков, похожие на скелеты доисторических чудовищ. Неподалеку рядами теснились дома, в большинстве своем заброшенные. Лишь кое-где в окнах мерцал дрожащий свет свечи или теплился запретный огонек в самодельном камине. Дерринджер, посмотрев на это, решил, что пора сесть на свой велосипед и вернуться с рапортом в казармы.