Сергей Смирнов - J R R - как жертва национального перевода Страница 2

Вслед за именами уже понятной переработке подверглись географические названия. Удел (The Shire), в котором проживают хоббиты, просто обязан называться "Уделом" а не "Хоббитанией", потому что переселенцы-хоббиты были "наделены" этой землей от щедрот князя Арнора. И делится он на четыре графства-фарфинга (Farthings), как делится на графства Англия, - потому что в хоббитах (что с некоторой натяжкой можно перевести с английского как "местный житель") Толкин с любовью и иронией описывал себя и своих земляков.

Вековечный лес в оригинале всего лишь Old Forest, что и в русском звучании имеет совершенно другую окраску: Старый лес. Горы Луны (The Mountains of Lune) превращены в Голубые горы; река Барандуин (Baranduin), переименованная хоббитами в Брендивайн (Brandywine = бренди+вино) по той же причине, по которой древние славяне нарекали особо чистые источники "бражными ключами", становится бессмысленным Брендидуимом; столица Удела город Хоббитон (Hobbiton) - Норгордом; а эльфийские Серые Гавани (The Grey Havens) - Серебристыми Гаванями.

Как и с именами собственными, подобных примеров массы. Одни из них просто смещают акценты, другие приводят к полнейшей неразберихе, как произошло со всем, что связано со старейшим и наиболее воинственным хоббитским кланом Олдбаков (Oldbuck). Использовав самое легковесное значение слова "buck" (самец животного, передвигающегося скачками, в т.ч. заяц, олень, кабан), переводчики "Радуги" махом окрестили "старых секачей" Олдбаков в Кролов (кроликов?), Брендибаков - в Брендизайков (пьяных зайчиков?), а клановые земли Бакленда (Bucklend) - в Заячьи холмы и Зайгорд.

Являются ли все эти неточности, огрехи, замещения и чистые выдумки лишь техническим вопросом соответствия одного текста другому? Мне не кажется, я уже уверен, что - нет. Потому что искажено настроение повествования, смещены оценки героев автором, подсунуты читателю другие взгляды, нарушена многослойная взаимосвязь географических и исторических названий и, в конечном итоге, изменен смысл всей книги в целом.

Отдельной критики заслуживают переводы стихов, в отношении которых традиционно допускается большая свобода интерпретации. Но прежде хотелось бы процитировать Максимилиана Волошина, чьи критические труды являются для меня образцом для подражания.

В книге 4-й своего труда "Лики Творчества" в статье о переводах Сологубом Поля Верлэна он пишет:

"Возможен ли перевод такого поэта на иной язык?

A priori я ответил бы: нет, невозможен.

Вообще установившаяся в русской литературе традиция - переводить стихами иноземных поэтов произвольна в основе своей, особенно когда переводится стихами полное собрание сочинений. Такие переводы невозможны, как правило. Перевести чужие стихи несравнимо труднее, чем написать свои собственные. К стихотворным переводам нельзя никак предъявлять требования точности. Как читателю разобраться в том, что от поэта, что от его переводчика?

Самое верное разрешение задачи - это то, которое ей дают французы:

добросовестный гипсовый слепок в прозе..."

Что же у нас со стихами в "Хранителях"? Я сознательно писал ранее "перевод "Радуги", потому что трудно понять сейчас, кто именно из двух переводчиков ответственен за тот или иной промах и замещение.

Другое дело стихи. Указано точно, стихи в "Хранителях" переводил Кистяковский, в двух остальных томах - один Муравьев.

И я снова хотел бы обратиться к Волошину и его статье о переводах Сологубом Верлэна:

"Только чудом перевоплощения стихотворный перевод может быть хорош.

Но чуду не стать правилом, и потому только отдельные стихотворения в случайных совпадениях творчества могут осуществить чудо".

Даже в "Хранителях" чуда не произошло. Переводы же лично Муравьева безобразны. Вот пример: рефрен всей книги, заклятие Саурона, выбитое на Великом Кольце:

Three Ring for Elven-kings under the sky, Seven for the Dwarf-lords in their halls of stone, Nine for Mortal Men doomed to die, One for the Dark Lord on his dark throne In the Land of Mordor where the Shadows lie.

One Ring to rule them all. One Ring to find them, One Ring to bring them all and in the darkness bind them In the Land of Mordor where the Shadows lie.

Перевод Кистяковского:

Три кольца - премудрым эльфам - для добра их гордого, Семь колец пещерным гномам - для труда их горного, Девять - людям Средиземья - для служенья черного И бесстрашия в сраженьях смертоносно твердого, А Одно всесильное - Властелину Мордора, Чтоб разъединить их всех, чтоб лишить их воли И объединить навек в их земной юдоли Под владычеством всесильным Властелина Мордора.

И "французский" вариант по Максимилиану Волошину:

Три Кольца для Королей Эльфов под небом, Семь для повелителей Дварфов в их залах из камня, Девять для Смертных Людей, обреченных умирать, Одно для Темного Властелина на его темном троне В Земле Мордор, где Тени лежат в ожидании.

Одно Кольцо, чтобы править всеми остальными.

Одно Кольцо, чтобы находить их.

Одно Кольцо, чтобы вести их все и во тьме связать их В Земле Мордор, где Тени лежат в ожидании.

Был ли Толкин поэтом большого таланта? Нет. Но это не дает права никому коверкать его стихи до неузнаваемости, порой полностью извращая их смысл. Тем более, что внутри "Властелина колец" выверено каждое слово и нет ни единой случайной фразы, которая вступала бы в конфликт с содержанием всего цикла книг, связанных с историей Среднеземья (Middle-Earth), и, в первую очередь, с "Сильмариллионом".

Но вернемся к тексту. Только что я обрушился на Кистяковского за плохой перевод стихов, однако, мы все, познакомившиеся с творчеством Дж.Р.Р. по "Хоббиту" и "Хранителям", обязаны быть ему благодарны - он сдерживал бесчинства Муравьева; и первый том трилогии еще хоть как-то похож на оригинал. О двух остальных томах - о "Двух Башнях" и "Возвращении Короля" - я говорить и писать попросту не желаю. Как Вульф из одного из романов Стаута, я готов топить ими камин на кухне.

Даже из "Хранителей" мы опустим первую часть, которую переводил Муравьев - ему не нужно больше заниматься в жизни такими вещами. Не стоит.

В принципе, вторая часть переведена не плохо. Нельзя сказать, что там есть грубые ошибки или вовсе приписки, которых нет у Толкина и которыми полны следующие два тома. Но то тут, то там изъят кусочек текста. Здесь с описанием природы, которое введено было автором для создания нужного настроения, там - опущено из фразы слово, которое, как удачный блик на картине, было необходимо для описания данного героя.

Самый яркий пример - эпизод, когда Гэндальф падает с морийского моста. У Кистяковского под редакцией Муравьева:

"...Увлекаемый в пропасть тяжестью Балрога, Гэндальф ухватился за Мост руками, однако не удержался и, вскрикнув "Беги-и-ите!", исчез в пасти Морийского рва; черный обломок разрушенного Моста, похожий на высунутый из пасти язык, мелко подрагивал в наступающей тьме..."