Дмитрий Федотов - После бури Страница 2

Утром Гром сказал, что проводит Кира до поселка. Но едва они спустились по остаткам пожарной лестницы на улицу, из окна первого этажа на них прыгнул огромный черный мут.

Все знают, что человеку не одолеть мута в рукопашной, разве что повезет, и ты успеешь всадить в него нож или пику. Но такого почти никогда не случалось, а страшные когти и саблевидные клыки зачастую оказывали фатальное парализующее действие на жертву.

В этот раз мут промахнулся, и беспощадный луч с полутора метров буквально рассек черное тело надвое. Запахло паленой шерстью, когти в агонии вонзились в кучу щебня. Кир с восхищением уставился на Грома, но тот озабоченно и внимательно разглядывал ближайшие руины.

— Ну и реакция у тебя! — не выдержал мальчишка. — Здорово!

— Привычка, — буркнул стрелок и хлопнул его по спине. — Шевелись! Не нравится мне это нападение.

— Почему?

— Он напал днем, к тому же — против солнца.

— Ну и что? — остановился Кир.

— Мут прыгнул, когда солнце било ему в глаза, — обернулся Гром. — У него не было никаких шансов. Такого я раньше не видел. Пошли!

Они быстро выбрались из переулка на одну из бывших центральных улиц города. Здесь мусора и обломков было поменьше, да и ширина улицы позволяла не опасаться более подобных нападений. Следующие полчаса путешествия сопровождались только скрипом щебня под ногами, да сосредоточенным сопением мальчика. Гром шел чуть впереди легко и упруго, держа светомет под мышкой. Но на очередном перекрестке он вдруг остановился и предупредительно вскинул руку. Кир так и замер с поднятой ногой. Стрелок прислушивался к чему-то, оглядывая ближние здания, и в этот миг руины ожили. В провалах окон и стенных проломах вспыхнули желтые огни, глухое ворчание прогнало тишину.

На этот раз команды не потребовалось. Мальчик ничком упал в пыль и закрыл голову руками. Гром слегка присел и, держа оружие у бедра, нажал на спуск. Слепящий клинок вонзился в крайнее справа здание и двинулся, пританцовывая, по кругу. Визг, вой, рычание мгновенно заполнили окружающее пространство. Казалось, сам воздух зашелся в истошном крике. За несколько секунд обломки стен и тучи пыли поглотили остатки неудачливого воинства.

Со стрелка ручьями лил пот, и непривычно дрожали руки. Он тяжело опустился прямо на вздыбленную мостовую, достал полотняный мешочек с табаком и, свернув длинную сигарету, жадно закурил. Кир примостился рядом и теперь безуспешно пытался стереть рукавом пыль с лица.

— Гром, почему они нападают днем? — спросил он, тоже заметно вздрагивая.

— Не знаю, но это очень плохо. Светомет не вечен, а пистолет и гранаты хороши только в укрытии.

— Значит, можем не дойти?..

Стрелок не ответил, докурил, обжигаясь, сигарету до конца и поднялся. Кир продолжал сидеть, глядя куда-то вдоль улицы.

— Эй, малыш, очнись! — наклонился к нему Гром. — Надо идти.

Кир посмотрел на него отсутствующим взглядом и вдруг сказал:

— А ведь у наших, в поселке, светометов нет…

5 июля 20… года, 01–23 по Гринвичу, сектор К-0733.

— Внимание! Луч-12, я — Звезда! Где вы?

— Я — Луч-12. Высота — 3800, скорость — полтора «звука». Нахожусь на траверзе озера Ак-Чара. Сектор чист.

— Я — Звезда. Есть пеленг. Объект идет через секторы К-0190, Л-0038, Н-0106. Высота — 2200, скорость — два «звука». Направление — атомный энергоузел Мунсак.

— Я — Луч-12. Вас понял. Иду на перехват…

Пара призрачных «птиц» кувыркнулась в сложном развороте и быстро растаяла в дрожащей ломкой синеве…

Первым, кого они увидели, был дохлый мут, пришпиленный к толстому тополю сразу тремя пиками. Немного поодаль, возле схрона, лежали двое из трех сторожей с разорванными животами. У крайнего дома наткнулись еще на двух мутов, утыканных арбалетными стрелами, как подушечки для булавок. Гром заглянул во двор, судорожно сглотнул и поспешно отпрянул назад, не пустив туда мальчика.

— Не смотри, — прохрипел он, — там уже никого нет.

Дальше можно было не ходить — бесполезно и опасно — но они все же обошли весь поселок в слабой надежде найти хоть кого-нибудь из жителей. Тщетно.

Подобрав исправный арбалет и туго набив стрелами два колчана, они вышли из поселка и поднялись на небольшой холм у опушки.

— Гром, почему? — с усилием сказал наконец Кир.

На ресницах у него блестели слезы.

— Муты изменились, — каким-то оловянным голосом откликнулся тот.

Стрелок лежал на спине, жуя травинку, и, не мигая, смотрел в ядовито-синее небо.

— Рано или поздно, это должно было произойти, — снова заговорил он. Время людей кончилось.

— Как это «кончилось?! А мы?.. — глаза у мальчика расширились.

— Муты — дети Бури и Хаоса. Я двенадцать лет наблюдаю за ними, охочусь на них, — ровно продолжал Гром. — Они прогрессируют — точно! И, в общем-то, нетрудно было догадаться, что придет день, когда ночи им станет мало, а люди окажутся неудобными соседями.

— Так, значит, муты напали специально?! Чтобы всех убить?! испуганно прошептал Кир. — И… так будет везде?!..

— Ну-ну, успокойся! — ободряюще, но не очень уверенно произнес стрелок. — Я же только предполагаю из того, что знаю сам. Хотел бы я ошибиться, — добавил он тише.

Потом сел и развязал свой мешок.

— Давай-ка, малыш, поедим, да двинемся в путь.

— Куда? — с надеждой вскинулся Кир.

— Есть одно место, — подмигнул ему Гром. — Один из Вернувшихся много лет назад рассказал мне, что где-то недалеко от побережья находится Зеленый остров, и будто бы на нем стоит целый город. И люди живут нормально. Буря, якобы, обошла его: то ли защита силовая там была, то ли еще чего, но остров и город уцелели. И тех, кто там живет, называют Счастливыми. Вот туда мы и отправимся.

Гром старался говорить быстро и убедительно, хотя у самого такой уверенности не было. Ведь если муты, действительно, приступили к планомерному уничтожению людей, шансов добраться до моря у них — никаких, а выжить здесь — тем более.

«…Я должен попытаться спасти хотя бы этого мальчишку, хоть в малой степени искупить свой смертный грех. Господи! Будь проклят тот день! Будь проклята эта Буря!.. Но кто же мог предположить?.. Ведь до меня их сбивали много раз? Почему именно я?!..»

— Гром, а вдруг его нет? — темные глаза настороженно впились в лицо стрелка.

Седой человек с усилием стряхнул оцепенение, улыбнулся почти бодро.

— Как это нет?! Есть! Обязательно! Непременно! — он собрал остатки трапезы в мешок и решительно поднялся. — До побережья отсюда — километров семьдесят. Карта у меня есть. Дня за четыре дойдем. Вставай!