Абрахам Меррит - Живой металл Страница 2

Шесть лучей начали раскачиваться. Они все быстрее и быстрее двигались, и размах их увеличивался, точно невидимое небесное тело, от которого они исходили, раскачивалось, как маятник, точно им водили из стороны в сторону, как огнем прожектора. Все быстрее и быстрее раскачивались пять лучей и распались на части. Оборванные концы бесцельно колыхались, согнулись, наклонились книзу и устремились к земле, в хаос толпящихся на севере вершин, и быстро скрылись.

— Видели вы это? — было ясно, что Дрэк не верит своим глазам.

— Видел, — я боролся с собственной растерянностью. — Конечно видел! Но я до сих пор никогда не видел ничего подобного.

— Кажется, что это все было сделано нарочно, — сказал он. — Это было сделано намеренно. Точно что-то достало до лучей и разломало их. И потащило их вниз, как ивовые веточки.

— Там дьяволы живут! — раздался дрожащий голос Чиу-Минга.

— Вернее всего, что это какое-то магнитное явление, — я был сердит на охвативший меня страх. — Свет может отклоняться при проходе через магнитное поле. Конечно, это именно так и было, несомненно так!

— Не знаю. Для этого потребовалось бы магнитное поле величиной с кита, профессор. Это непонятно. Это все происходило с такой проклятой преднамеренностью.

— Дьяволы… — бормотал китаец.

— Смотрите!

Дрэк указал на север. Пока мы разговаривали, там сгустился мрак. Из этого черного мрака вырвалось гигантское копье туманного зеленого пламени и вонзилось своим трепещущим острием в самое сердце зенита. Вслед за ним в небо извергнулось целое полчище сверкающих стрел.

Потом зеленые стрелы исчезли. Мрак сгустился. Потом его снова прорвали лучистые волны, пронизанные точно пляшущими светляками. Все больше становились волны — фосфоресцирующие зеленые и радужно фиолетовые, зловещего медно-желтого оттенка, с отблесками пепла. Они заколебались, раскололись, образовали точно гигантские движущиеся занавеси ослепительного сверкания.

На складках трепещущего занавеса вдруг показался круг света. Сначала туманные очертания его быстро сделались резко отчетливыми, и он стоял на фоне сверкающей красоты северного неба, как кольцо холодного белого пламени. И вокруг кольца утренняя заря стала собираться, вертеться, как в водовороте. К кольцу со всех сторон мчались сверкающие завесы утренней зари. Они соединялись, колыхались и волновались вокруг кольца, потом залили его и пролились через него.

Через отверстие кольца утренняя заря проливалась на землю в столбе пламени. Всю северную часть неба вдруг затянул туман, скрывая невероятное видение.

— Магнитное явление! — первый прервал молчание Дрэк. — Как бы не так!

— Дьяволы! — плаксиво бормотал Чиу-Минг.

— Это делается намеренно, — сказал Дрэк. — Говорю вам, профессор, за этим скрывается чей-то разум.

— Разум? — перебил я его. — Какой человеческий разум мог бы расщепить лучи заходящего солнца или поглотить утреннюю зарю?

Издали, с запада, до нас донесся какой-то звук. Сначала это был шепот, потом звук стал усиливаться, превратился в вой, в ужасающий треск. Завесу тумана прорвал яркий свет и снова потух. Снова послышались непонятные звуки.

Потом молчание и мрак вместе опустились на долину голубых маков.

ГЛАВА II. Отпечаток на скале

Дрэк спал крепко. У меня не было его юношеской приспособляемости, и я долго лежал без сна. Я едва погрузился в беспокойную дремоту, когда рассвет меня разбудил.

Скоро мы уже шли по направлению к западному выходу из долины. Наш караван тянулся за нами. Милю за милей проходили мы среди голубых маков. Мы обсуждали тайну сумерек и ночи, но в свете дня ужас, которым эта тайна дышала, испарился. Смеющийся сапфировый ковер далеко раскинулся перед нами. Стаи розовых маленьких птичек с лепетом мчались над нашими головами.

Время близилось к полудню. Мы двигались легко, очарованные прелестями окружающей природы. Западные горы были совсем близко, вход в ущелье, выходящее из долины, прямо перед нами. Все же нельзя было надеяться, что мы дойдем до темноты, и мы легко примирились с мыслью провести еще одну ночь в мирной долине.

Я доказывал, почти к собственному удовлетворению, что если виденное нами и не было магнитным явлением, то это просто было оптической иллюзией, миражом, созданным необыкновенными атмосферными свойствами этой горной местности. Но Дрэка это вовсе не убедило.

— Конечно, я это все понимаю, — говорил он, — верхние слои более теплого воздуха могли преломить лучи. Я согласен, что это возможно, но, черт меня побери, если я этому верю. У меня было несомненное ощущение сознательной силы, чего-то такого, что знало, что делает, и имело причину делать именно так.

Я шел, весь погруженный в свои мысли, как вдруг услышал восклицание Дрэка. Он пристально смотрел на точку, находившуюся в нескольких сотнях ярдов справа от него. Я посмотрел туда, куда указывал его палец. Скалистые горы были едва в полумиле от нас. Когда-то, очень давно, тут обрушились большие скалы, затем эти обломки рассыпались, и образовался пологий скат к долине. Ивняк и ольха, малорослая береза и тополь пустили тут корни и одели склоны, и только неровные края этих зарослей, точно сдерживаемых от напора вниз голубыми маками, показывали, где склоны переходили в долину. И в самом центре этого склона, начинаясь на середине его высоты и доходя до цветущих полей, был какой-то гигантский отпечаток, след — точно огромное существо наступило тут ногой.

След выделялся — серый и коричневый на зеленом и голубом фонах склона и долины; прямоугольник, шириной футов в тридцать, длиною футов в двести, от верхнего конца которого точно когти тянулись четыре треугольника футов двадцать в длину. Это был точно след от ноги. Но кто же мог оставить такой гигантский след?

Я побежал вверх по склону, Дрэк далеко опередил меня. Не было сомнения, что след — свежий. В верхней его части были помятые кусты и свежесломанные деревья. А в низу следа поникли головки растоптанных маков, которые несомненно еще накануне высоко держали свои лазоревые стяги. Я ступил на след, наклонился и не поверил собственным глазам. Глыбы скал и камни были раздавлены и сплющены в одно гладкое, состоящее из микроскопических частичек, адамантно-твердое целое, и в эту породу были вдавлены, точно ископаемые, маки, все еще сохранявшие следы своей окраски.

Но что это была за сила, которая могла взять нежные лепестки цветов и вставить их, точно инкрустацию, в поверхность камня?

— Что могло это сделать? — спросил Дрэк.

— Нога Шин-Дже, — дрожащим голосом произнес Чиу-Минг.