Роберт Силверберг - Дорога в один конец Страница 2

— Добрый день, коммандер Уоршоу, — внезапно произнес бесстрастный голос.

Уоршоу оглянулся удивленно и раздраженно. Человек у него за спиной был высок и строен, его скулы сильно выступали, что выглядело несколько гротескно на фоне молочно-белой кожи, похожей на пергамент. Уоршоу узнал и этот генетический тип, и самого человека. Домник Кросс, торговец с бывшей земной колонии на Ригеле-IХ.

— Привет, Кросс, — угрюмо поздоровался Уоршоу и остановился, дожидаясь, пока тот нагонит его.

— Что привело вас в город, коммандер? Мне казалось, вы собираетесь в обратный путь.

— Мы… задерживаемся на четыре дня.

— Да? Какие-то новые товары? Не то чтобы меня это интересовало…

— Бросьте, Кросс. — Уоршоу чувствовал нетерпение, — В этом сезоне наши торговые дела завершены. Все карты вам в руки. А теперь оставьте меня в покое, ладно?

Он пошел быстрее, но Кросс, холодно улыбаясь, не отставал.

— Похоже, вы чем-то расстроены, коммандер.

Уоршоу бросил на ригелианина нетерпеливый взгляд, раздраженный тем, что никак не может отвязаться от него.

— У меня дело особой важности, Кросс. Вам непременно нужно и дальше сопровождать меня?

На тонких губах ригелианина заиграла хитрая улыбка.

— Вовсе нет, коммандер Уоршоу. Я просто подумал, что вежливость обязывает меня пройти с вами часть пути и обменяться новостями. В конце концов, раз вы через четыре дня улетаете, мы больше не конкуренты, и…

— Это точно.

— Ваше дело имеет отношение к одному из членов вашего экипажа, живущему с туземкой? — внезапно спросил Кросс.

Уоршоу резко развернулся и сердито уставился на него.

— Не имеет никакого отношения. Слышите? Никакого!

Ригелианин усмехнулся, и Уоршоу опять отметил про себя, что в беспощадном соперничестве Земли и Ригеля Кросс застрял на промежуточной стадии. Появление таких вот Домников Кроссов стало результатом генетического сдвига. Одна крошечная частица хромосомы на колонизированной планете чуть-чуть изменилась, на протяжении более десяти поколений происходило межродственное скрещивание — и вот, пожалуйста, появился новый биологический подвид. Чужеземный подвид, не испытывающий особой любви к прародителям.

Они добрались до сложной развилки улицы, и коммандер инстинктивно свернул влево. По счастью, Кросс за ним не последовал.

— Увидимся в будущем году! — бросил он.

Уоршоу пробормотал что-то уклончивое и пошел дальше по грязной улице, радуясь, что отвязался от Кросса. На ходу он размышлял о том, что ригелиане — очень неприятные клиенты, всегда завидующие миру прародителей и его обитателям, всегда озабоченные тем, как бы обскакать землян по части выгодных сделок на планетах типа Коллидора.

«Из-за таких, как Кросс, — думал Уоршоу, — я и иду сейчас туда, куда иду».

Давление со стороны ригелиан заставляло землян очень заботиться о том, как выглядит образ землянина в глазах жителей Галакгики. «Бремя землянина», так неофициально именовали это люди. Бросить дезертира на Коллидоре означало бы поставить под угрозу престиж Земли. Можно не сомневаться, практичные ригелиане позаботятся о том, чтобы вся вселенная узнала о случившемся.

Уоршоу чувствовал себя загнанным в угол. Когда он добрался до квартиры Фолка, по его спине обильно тек липкий пот.

— Что вам угодно?

Уоршоу стоял на пороге лицом к лицу с коллидорианкой, потрясенный открывшимся зрелищем и запахами.

«Господи! — подумал он. — Мягко говоря, далеко не красавица».

— Я… коммандер Уоршоу. С «Магиара», корабля Мэтта. Можно войти?

Рот, похожий на сфинктер, изобразил подобие любезной улыбки.

— Конечно. Я надеялась, что вы придете. Мэтт много рассказывал о вас.

Она отступила от двери, и Уоршоу вошел внутрь. Характерный для коллидориан резкий запах ударил в ноздри. Это была простенькая двухкомнатная квартира; из той комнаты, где они находились, Уоршоу видел вторую, чуть больше и еще неопрятнее, с разными кухонными приспособлениями. Груда немытых тарелок громоздилась в раковине. Уоршоу с удивлением заметил в дальней комнате неубранную постель… и еще одну в первой. Нахмурившись, он посмотрел на девушку.

Ростом она была почти с него, но гораздо толще. Смуглая кожа казалась грубой, тусклой и больше напоминала шкуру; лицо широкое и плоское, с двумя также плоскими глазами, лишенными блеска, гротескным бугорком носа и сложно устроенным многогубым ртом. Бесформенное черное платье девушки свисало до толстых лодыжек. Насколько Уоршоу знал, это был апофеоз красоты по-коллидориански, — однако, при всем «очаровании», такая женщина вряд ли могла пробудить желание нормального землянина.

— Вы Зетона?

— Да, коммандер Уоршоу.

Г олос невыразительный, отметил он.

— Можно присесть?

Он осторожно прощупывал ситуацию. Тихо сел, брезгливо подобрав под себя ноги. Девушка, похожая на корову, осталась стоять, не сводя с него пристального взгляда.

Неловкое молчание затягивалось. Потом девушка спросила:

— Вы хотите, чтобы Мэтт вернулся с вами домой?

Уоршоу покраснел и сердито поджал губы.

— Да. Наш корабль улетает через четыре дня. Я пришел за Мэттом.

— Его здесь нет.

— Знаю. Он на базе, но скоро вернется к вам.

— Вы ничего с ним не сделали? — спросила она, внезапно испугавшись.

Уоршоу покачал головой.

— С ним все в порядке, — Он помолчал, потом неожиданно спросил, вперив в нее взгляд: — Он любит вас?

— Да, — ответила она, но неуверенно.

— И вы любите его?

— О да! — горячо воскликнула Зетона. — Несомненно.

— Понимаю. — Уоршоу облизнул губы. Все оказалось не так-то просто. — Вы не расскажете, как это произошло… ну, как вы влюбились друг в друга? Любопытно, знаете ли.

Она улыбнулась… По крайней мере, он счел это улыбкой.

— Я встретила его через два дня после того, как вы, земляне, прилетели сюда. Я шла по улице и увидела его. Он сидел на тротуаре у края дороги и плакал.

— Что?

Ее плоские глаза как будто подернулись влагой.

— Да, сидел и плакал. Раньше мне никогда не приходилось видеть плачущего землянина. И мне стало ужасно жалко его. Я подошла к нему. Он выглядел как маленький потерявшийся мальчик.

Уоршоу изумленно и недоверчиво смотрел в безмятежное лицо чужеземной девушки. На протяжении десяти лет он имел дело с коллидорианцами, но ни разу не подходил к ним так близко, предоставляя личные контакты другим. Однако…

«Черт побери, она же почти человек! Почти…»

— Он плохо себя чувствовал? — внезапно охрипшим голосом спросил Уоршоу. — Почему он плакал?