Андрей Мансуров - Цена предательства Страница 2

И работа оператором отнимает до восьмидесяти процентов всего времени несения, собственно, боевых дежурств. С другой стороны, служба – она служба и есть. Шесть часов работы, сорок два часа отдыха: дуракаваляния по многочисленным барам и борделям громады оснащённого почти такими же удобствами, как старинный круизный лайнер, корабля…

Михаил ткнул кнопкой системы контроля, а заодно и климатизатора: глаза заливал пот. И выделялся он вовсе не от жары: кондиционированная операторская кабина отлично проветривается, и изолирована от шума, света и помех.

Тысячи микропроцессоров могучего компа Центрального пульта операторской Линкора за доли микросекунды просканировали сами сканнеры его кабины и сверхчувствительную аппаратуру дрона – нет, всё в порядке. Никто и ничто снаружи не пытается исказить их показания. Или вмешаться в тонкую работу программ.

Вот это-то и странно. Напрягает. Обычно чёртовы сустары, или хотя бы их «умные» автопрограмматоры – тут как тут. Пытаются. Вмешаться. Исказить. Задурачить…

Ловушки наверняка есть. Значит, просто лучше, чем обычно, замаскированы. Или – нового типа. И не сработают от присутствия поблизости металлического монстра, что движется сейчас по поверхности, направляемый волей Михаила и джипиэс-навигатором со спутника обеспечения. Ну правильно: они – вернее, их, земные, техники – работают, а враг тоже не стоит на месте: изобретает. Новые изощрённо-коварные способы. Если не отвоевать планету снова, так хотя бы не дать колонистам-людишкам жить спокойно, всё отнимая и отнимая самый ценный и чертовски медленно восполнимый ресурс – жизни!

Михаил вдруг понял, что конец обхода совсем близок: повороты дрон делает уже каждые пятьдесят двухметровых шагов. Полоса, которую обследуют датчики и сканнеры, и расстояние, от которого гарантированно срабатывают вражеские взрыватели, командованием оценена в двадцать метров, так что он, вернее – его дрон, получается, протопал уже все пятьдесят километров своего подотчётного «квадратного километра».

И ничего не нашёл.

Блинн… А смена ещё не кончилась.

Значит, придётся влезать и в андроида.

Андроидные тела Михаил не любил. Мало того, что выращены на базе тела «Scrofa Domesticus», то есть, обычной свиньи, так и реакция и сила оставляют желать много лучшего. Но – что же делать, если под давлением общественности и из-за Решения Конгресса тела клонированных людей запрещено использовать в таких миссиях! И плевать маразматикам-бюрократам, что собственных «сознаний» у таких клонов не было, нет, и не предусматривается в будущем! «Гуманность», мать её!..

А чёртовы яйцеголовые утверждают, что именно параметры обычной свиньи наиболее точно соответствуют всем функционально-жизненным показаниям Хомо Сапиенса.

Соответственно, и ловушки выявятся стопроцентно.

Ага – как же! Стопроцентно…

Он снова сплюнул – теперь уже на пол кабины, где только что «выбрался» из тела дрона, не забыв подать сигнал в диспетчерскую их подразделения, и храбро оставив застывшую стальную громадину внизу, на поверхности Эрины, на попечение группы технического обеспечения: подлетят и заберут, когда дойдёт очередь.

Он, да и не только он в их подразделении, андроидное тело не то, что вот прямо совсем не любил. Скорее, чисто на подсознательном уровне – брезговал. Ну так – мало того, что «свинское»!.. Так ещё обычно и куда «подверженней». Хотя свою основную функцию – выявления! – конечно, выполняет…

Но Михаил столько раз испытывал то мерзкое чувство, когда ощущаешь, как тело, в которое ты вселён, разносит на кровавые ошмётки… Или оно задыхается от боевых отравляющих газов. Или – сгорает в пламени плазменного заряда, забивая ноздри отвратительным запахом горелой плоти – его плоти… Или – растекается в розовую вязкую лужу. Или на него накидываются проклятущие бациллы неизвестных болезней, заставляя лицо синеть, а омерзительные, и на глазах растущие язвы – выступать по всему телу…

Даже и не упомнить. Да лучше и не вспоминать: всё равно эти тошнотворные сцены приходят сами. Во сне. И достаточно часто, чтоб отравлять не только явь, но и то, что по идее, должно позволить телу и мозгу расслабиться – сон.

Единственное, что немного утешает – регулируемые заглушки, позволяющие снизить показатели боли тела андроида в десятки и сотни раз – иначе!.. Страшно представить.

Бойцы-операторы, опробовавшие первые модели, с не-пониженным порогом обратной связи, порой просто не выдерживали: сходили с ума.

Однако работа есть работа. Занудная, иногда – вызывающая брезгливость и омерзение, ужас, злость. Но, в общем-то, чаще – просто занудная. Именно это слово.

Он отложил шлем первого дрона. Взял андроидный – пластиковая полусфера почти невесома, но содержит квитэссенцию передовой технологии: устройства, позволяющего преобразиться.

В монстра. Вооружённого так, что можно начать и выиграть небольшую войну. Неплохо защищённого от всех известных (ха-ха!) напастей, которых к этому времени сустары понапридумывали достаточно. Словом – белкового монстра. Боевую рабочую машину. Воплощающую в себе реально – вершину земной Науки в смысле оружия.

Но подлинно опасным, хитрым и злобным врагом всего живого на обследуемой планете эту штуку делает он, Михаил. Человек-оператор.

Космодесантник!

Годами отрабатывающий на симуляторах – в процессе обучения. И кажется, веками – в «реале». Приобретая и собственной драгоценной задницей «уникальный» опыт!.. Который тут же заносят в программу симуляторов.

Чтоб те, кто придут после них, могли быть во всеоружии.

Как же – будешь тут во всеоружии, если враг столь изобретателен, и почти каждый раз находит или придумывает что-то новенькое!

Чтоб снова не сплюнуть, или не дёрнуть щекой, Михаил прикусил губы изнутри.

Ощутив привычную щекотку и точечные уколы кожи головы, он невольно поморщился. Кинул взгляд на контрольный монитор перед лицом. Так – картинка пошла. Ну, значит, проклятущий шлем уже опять впихнул в кожу бритого черепа свои нанотрубки: управляющие сенсоры получили доступ к базовым точкам его моторики. Он закрыл глаза.

Вот и всё – пошла работа: вокруг возникла капсула, в которой тело андроида прибыло на поверхность планеты. Вперёд!

Вывести белкового дрона из гелевой капсулы в ангаре на челноке нетрудно. Трудно потом обтереться насухо, и одеть комплект защитного обмундирования и оборудования. И боевой костюм: здоровенную сталитовую часть внешнего экзоскелета. Могущую часами таскать его тело почти без усилий с его стороны по поверхности планеты – хоть с тройной силой тяжести.

Осталось только обвеситься с помощью манипуляторов челнока оружием, сенсорами, и боекомплектом.