Георгий Гуревич - Гиппина Страница 2

- Иди, Колдун, шагай на свое место, запрягать не будем, - сказал Забродин коню. Но тот, словно забыл дорогу в свою загородку, стоял на пороге конюшни, помаргивал глазами. Колдун отказался от своих привилегий! Забродин воспринял это как чрезвычайное событие.

Накануне прививки были сделаны еще двум лошадям: Потоку и Нецветущей. Оказалось, что и те ведут себя непривычно. У Потока иссякла жажда, он вообще не пил. Ласковая же Нецветущая встретила Забродина оскаленными зубами, фыркала, примеривалась лягнуть.

Ну и что тут особенного? Животные больны, животные не в духе, аппетит потеряли, злятся. Всякий на месте Забродина пожал бы плечами, подумал бы: "Отойдут завтра". Но автор незаконченного трактата "Лошадь как личность" усмотрел не только болезненное отклонение, но и изменение характера на противоположный. "Переполюсовку", как он писал в дальнейшем.

- Нет, в этом штамме из сахеля что-то особенное. Неужели он действительно меняет характер? Проверить надо бы. Но как? А плюс вместо минуса не получится?

И Забродин назначил на прививку коней с отрицательными характерами: безвольного вялого Осла и ироничного Краба. Штамм сработал безотказно.

Покорный пришибленный Осел разыгрался, как жеребенок. У него, бедняги, это получалось смешновато: неуклюже и нескладно, не привык он радоваться жизни, взбрыкнуть не умел по-настоящему, но все же пытался, пробовал. А рыжий Краб, ехидный лодырь Краб, послушно дал себя запрячь, сам просунул голову в хомут, безропотно разрешил затянуть супонь и приладить чересседельник, а после всего этого весело пустился в путь, словно обрадовался возможности размяться.

- Великолепная находка! - сказал бы любой специалист на месте Забродина. - Новый способ исправлять норовистых лошадей. Автор же трактата "Лошадь как личность", неоднократно повторявший, что лошади совсем как мы, решил, что важнее всего исправлять с помощью чудодейственного штамма людей.

Он, конечно, перегнул палку. - Хотя с другой стороны, лечим же мы полиомиелит кровью переболевших лошадей. Стало быть, есть что-то общее в крови.

Само собой разумеется, Забродин понимал, что ума и знаний не привьешь с лошадиной кровью. Но мало ли недостатков связано с темпераментом. Бывают люди вялые, раздражительные, злые, нервные, развратные, ленивые, задиристые... По этому перечню видно, что Забродин исходил прежде всего из недостатков своих знакомых лошадей. И как хорошо будет, если после одного-двух уколов вялый станет активным, раздражительный - деликатным и так далее.

Пока это были мечты, розовые облака на заре. Но Забродин, хотя и мечтатель, но мечтатель с образованием, понимал, что прежде всего надо основательно проверить наблюдения, не на одной ферме, и не на одном десятке лошадей.

И целую неделю после этого он писал и переписывал набело докладную на имя директора. Объясняться лично Забродин не захотел, да и не сумел бы. Он сознавал свои недостатки: застенчив, уступчив, медлителен, косноязычен. Понимал, что, пока он мямлил бы, подбирая слова, директор перебил бы его, смутил, что-то забылось бы, что-то потерялось недосказанное. Бумага же не возражает, не торопит, можно взвесить каждое слово. Но в результате докладная получилась очень уж объемистая: целых три раздела - факты, выводы и предложения.

ФАКТЫ. Описание всех лошадей: возраст, вес, хабитус, анамнез, физиологический и зоопсихологический, даты прививок, дозы, история болезни: инкубационный период, начальные проявления, стойкие изменения...

ВЫВОДЫ. Эта глава начиналась с теоретических рассуждении, очень спорных. Теория на совести Забродина, я ее не поддерживаю, но вынужден изложить. Так вот, Забродин считал, что черты характера (но не ума, повторяю) зависят от соотношения гормонов в крови, известных науке, а также и неизвестных. Штамм 1234, по-видимому, поражает клетки, производящие гормоны, но поражает избирательно. Он приспосабливается к более сильным, более многочисленным клеткам. В результате нарушается привычный баланс: сильные клетки подавлены, слабые берут верх, доминирующие гормоны оттеснены, рецессивные командуют, минус становится плюсом, плюс-минусом, характер меняется на противоположный.

ПРЕДЛОЖЕНИЯ. Широкие опыты на лошадях и других животных с разнообразными дозами для уточнения силы и длительности воздействия штамма, а также опасных для здоровья последствий. Постепенный переход в клинику для лечения нервно-психических заболеваний, а в дальнейшем и для переполюсовки характера здоровых людей с недостатками.

Как раз Забродин и занят был уточнением предложений, когда его вызвали в контору к телефону.

- Так что это означает, товарищ Забродин? - голос директора был еле слышен, но по тональности напоминал отдаленные раскаты грома. Да и самое начало не предвещало ничего хорошего. Не "Здравствуйте, Петр Гаврилович, как вы поживаете?", а "Что это означает, товарищ Забродин?"

- Календарь у вас есть, товарищ Забродин? Поглядите, пожалуйста. Сегодня двадцатое число, конец квартала, а вы не начинали еще сдачу крови.

Хотя Забродин всю неделю писал свою докладную, произнося мысленно пламенные и убедительные тирады, к разговору он не подготовился. Да и легко ли было втиснуть в три фразы всю докладную: и факты, и выводы, и предложения.

- Тут... э-э-э... некоторые обстоятельства, непредвиденные, - выдавил он.

- Что вы там экаете и мекаете, - пророкотал директор. - Говорите точнее.

- Обстоятельства, товарищ директор, непредвиденные.

- Какие еще там обстоятельства? План есть план. Мы неустойку платим в валюте.

- Товарищ директор, штамм, видите ли, дает некоторые побочные эффекты... Я пытаюсь разобраться. Я э-э...

Директор же не медлил. Директор был решителен:

- Больных коней - в карантин! Дефектный штамм актируйте, спишите и уничтожьте. Комиссия выедет к вам завтра. Не забывайте, что сегодня двадцатое число. Немедленно прививайте следующую серию. Это приказ. Действуйте.

- Но, товарищ директор...

- У меня все.

И частые гудки в трубке.

Приказ надо было выполнить, следующую серию привить. Только часа через три Забродин выехал в город. Краб милостиво разрешил засунуть железо себе в рот, не надувал живот, когда на нем затягивали подпругу, и, выйдя из конюшни, послушно затрусил по дороге.

Погода была мерзкая, другими словами не скажешь: низкие облака, ветер в лицо, то с ледяным дождем, то с мокрым снегом. Переполюсованный Краб терпеливо шлепал копытами по желтым от глины лужам. Продрогший Забродин ежился, все старался собраться в комок, прижимал к туловищу свои длиннющие руки и ноги, чтобы не растрачивать остатки тепла. Но как сжиматься, одновременно "облегчаясь". "Облегчаться" на языке конников означает привставать на стременах. А не привставать, мешком сидеть в седле нельзя, лошади спину намнешь. Забродин ежился, "облегчался" и деревянными губами твердил вступительные слова: