Наталия Ипатова - Ангел по контракту (Большое драконье приключение - 3) Страница 2

* * *

Сэсс нравилось летать на помеле, хотя она и не сказала бы, что это легкое дело. Лавируя меж разновысокими дымовыми трубами, она выбралась на более или менее свободное пространство и грозно прикрикнула на воронью стаю, поперву замедлившую дать ей дорогу. Сообразив, кто перед ними, воронье суматошно рассыпалось в стороны, не преминув, правда, сдавленно буркнуть ей в спину что-то не весьма лестное. Сэсс только усмехнулась: правила воздушного движения определялись только иерархией. Ловко подхватив падающую звезду, она приколола ее на лацкан жакета: из эстетических соображений и потому, что это считалось престижным. Потом к ней попытался присоседиться какой-то мелкий черт, левитирующий без помощи какого бы то ни было транспортного средства, но, во-первых, она была ведьмой, тщательно следившей за своей репутацией, а во-вторых, ни на что, кроме пошлостей, такая компания не годилась. Она шлепнула его разрядом небольшой силы, когда он попытался фамильярно обнять ее за талию, и, прибавив скорость, покинула пределы слышимости его возмущенных воплей. Она летела на полной скорости-она любила быстрый лет, хотя и рисковала обморозить при этом свои румяные щечки. Вот внизу уже зачернели кварталы Университетского городка и загорелись огни Бычьего Брода, сложившись в знакомые ей сочетания. Она сделала круг над крышей своего погруженного в темноту дома и приметила отходящую от порога цепочку следов. Она скатала мячик из света своей брошки и бросила его вниз. Крошечная искорка, коснувшись снега, бодро заскакала по оставленному Александром Оксенфордом и тянущемуся к ближайшей лесной опушке следу. Таким образом Сэсс могла преследовать его, не снижая полета. Было бы крайне губительно для ее репутации, если бы кто-то из респектабельных соседей увидел ее в столь поздний час одну на улице... не говоря уже о помеле. Однако в лесу ей пришлось снизиться и сбросить скорость: метла петляла меж тяжелыми заснеженными елями, следуя за неутомимым мячиком. След оборвался на широкой поляне, похожей на выжженную прогалину. Но это всего лишь начисто стаял снег. Еще бы-здесь, послушный зову свистка, приземлялся огнедышащий дракон с раскаленным брюхом. И было это-Сэсс потянула воздух ноздрями-совсем недавно. Стойкий запах нагретого металла все еще висел над полянкой. Из полученных урывками магических знаний Сэсс помнила, что движущееся инородное тело оставляет за собой след в ткани реальности. Дракон - волшебное существо-без сомнения был инородным телом в этой реальности. Взмыв в небо, она сделала несколько кругов над поляной, пока не уловила дыхание одного из воздушных потоков- оно было горячим, жарким, как ветер в дневной пустыне. Конечно, каждое волшебное существо должно оставлять специфический след: за баньши-привидением-плакальщицей-тянулась бы, к примеру, полоса промозглой могильной сырости, но она-то собиралась преследовать дракона. - Нам сюда, - она шлепнула помело рукой в месте, соответствующем лошадиному крупу.-Может быть, - прошептала она, - я делаю глупость, и она приведет к печальным или даже катастрофическим последствиям. Но если я не сделаю это, я буду до конца дней жалеть о том, что его приключение прошло мимо меня. И что кто-то другой мог разделить его с ним. Помело дернулось вперед, назад и рванулось за драконом, погрузившись в иссушающий жар его кильватерного следа и педантично повторяя все причуды его траектории.

ЧАСТЬ I

ХОЗЯИН ОБЛАЧНОЙ ЦИТАДЕЛИ

ГЛАВА 1.

АКЦИОНЕРНОЕ ОБЩЕСТВО "ТРИМАЛЬХИАР"

Она шла путем, исхоженным тысячи раз; ей казалось, и не без оснований, что ей известна каждая щербина в устилавшем горбатые переулки булыжнике, каждая трещина в гранитных плитах тротуаров: она с детства избегала наступать на них, считая это дурной приметой. Стоял холодный ясный весенний день, ветер с моря просвистывал город насквозь. Это была третья весна ее одиночества, но все же это была весна, и она бежала вприпрыжку, машинально перескакивая опасные ступеньки крутых уличных лестниц и удивляясь отчаянно-тревожному звону внутри себя. Ее не страшил этот резкий ветер, она была крепче, чем казалась, да и воле ветра испокон веку доверяли свое имущество и саму жизнь все ее предки, и она плотно кутала плечи в большую полосатую шаль совсем не из боязни простуды, а скорее из чувства внутренней грации. Колючие силуэты черепичных крыш почти сплошь заслонили небо над узкими улочками, но там, где стены неожиданно расступались, ее цепкий взгляд выхватывал взметнувшиеся над портом золотистые спицы мачт. Она знала наперечет все суда, стоявшие в этот день в гавани, она могла отличить одно от другого по какой-то мелочи оснастки. Там были и "Чайка", и "Пересмешник", и "Жемчужина", и "Абигайль". А вот "Баркаролы" не было. Но была весна, а весна-это всегда надежда, и надежда трепыхалась в ней ненароком проглоченной птицей, и должна же быть причина тому, что кровь гремела бравурным маршем в ее висках. Возле ее дома тепло одетые дети играли в пристенок и, увидев ее, поздоровались: - Доброе утро, леди Джейн!

Она рассеянно кивнула; нетерпение, заставившее ее пробежать весь путь от конторы до порога собственного дома, должно же было иметь какую-то причину... В сенях она немного задержалась, решая: в гостиную, в комнаты?.. В кухню! Она шагнула туда и прислонилась к дверному косяку, шаль устремилась вниз, и ее синяя бахрома ласково легла на самые плиты пола. Она стояла, расплываясь в смущенной и неудержимо радостной улыбке, глядя на гостя, сидящего вполоборота к окну, с золотой от солнца щекой и эхом ее ликования на губах. Кого, как не его, мог принести на своих крыльях этот полный ветра и света день! - Александр...-сказала она.-Прилетел!

* * *

Через полчаса они сидели все в той же кухне и, не замечая истерики кипящего чайника, обсуждали свои новости. Им было о чем поговорить. И пока длилась их первая, еще сбивчивая беседа, Джейн внимательно вглядывалась в лицо своего гостя, пытаясь понять, чем этот человек отличается от того, кто покинул дом ее матери три года назад. Он стал старше, и беззаботная юность его была выпита бытом, но безнадежно опечаленным он казался ей и в тот, прошлый раз, когда приходил здесь в себя после болезни и предательства. Теперь же он глядел вокруг, словно жадно ожидая утоления давнишней тоски. Дом его был здесь, а там-постылая чужбина. Она опустила глаза на его левую руку с золотым ободком на тонком пальце: окольцован, прикован, повязан, - и потом с трудом смогла оторвать взгляд от этого символа его неволи. Его, Повелителя Драконов, принца Белого трона, какая-то самонадеянная дуреха рассчитывала закупорить в халат и тапочки, запереть где-то в захолустье и удержать вдали от Приключения, считая, видимо, как все обычные люди, что сказкам и подвигам-свое время, и что их непременно должно сменить тихое семейное счастье. Думала ли она, что конец сказки для героя, одаренного неистовой душой, хуже ножа в сердце? Это так, и лучше нее, Джейн, никто не сможет понять этого. Они были одного цвета и понимали друг друга с полуслова, с выражения глаз, с поворота или наклона головы. У них был один и тот же ассоциативный набор. Она, Джейн, была его вторым "Я", его полной копией: одного возраста, одного характера, одного душевного строя. Это сходство повергало ее в глубокий и полный восторг. - А ты там счастлив? - задала она провокационный вопрос. С первой их встречи они были естественно откровенны друг с другом. Она, разумеется, не ждала, что он ответит сходу: никто из них не был прост. - У меня есть все, - помедлив, ответил Санди, - что нужно обычному человеку для счастья. Любящая жена, здоровая дочь, дом, работа, друзья... Он не хуже ее играл паузами и умолчаниями. - А как насчет необычного? - тихо спросила Джейн. Ей не составило труда найти его больное место. - Мне не хватает знаний о моей необычности, Джейн, - откликнулся он, и она была единственным человеком, кому он мог бы признаться, что ему чего-то не хватает.-Вытолкнув меня в тот мир, Артур Клайгель, - Джейн отметила, что он не сказал "отец", - спас меня физически, но я расплачиваюсь за это полным неведением. Я не знаю ничего ни о себе, ни о природе заложенной в меня силы. Ничего, что сама ты знаешь с детства. Не представляю своих обязанностей, возможностей и их пределов. Джейн тихонько рассмеялась. - Он летает на драконе, - сказала она о нем в третьем лице, - он победил в честном поединке принца Черного трона с его волшебным мечом, был воскрешен из мертвых и женился на Королеве эльфов. Его подвиги гремят по всей Волшебной Стране, а он заявляет, что не может найти своего места в жизни! - Тут ты меня не проведешь, Джейн, - заметил он. Она примолкла. - Вот почему-филология, - промолвила, наконец, она.-Ты уловил связь Могущества со словом, произнесенным вслух. Ты исследуешь слова, их происхождение, их исходный смысл и тайные связи меж ними: то, что составляет суть заклинания. А заклинания - явная сторона Могущества. - И ты удивилась бы, узнав, какие мельчайшие крохи удается мне собрать, - пожаловался он. - Мы говорили уже о разнице меж словом и мыслью, - отозвалась Джейн.-Слово несравненно могущественнее, но мысль- свободнее. У тебя дар сильной мысли, Александр. Мыслью ты вызываешь энергию большую, чем иной усердный ученик после десятка лет упорных занятий. Тебя щедро одарили родители. - Это всего лишь грубая сила, не так ли? Она покачала головой. В своем стремлении к совершенству он всегда был на шаг впереди нее и на шаг опережал ее аргументы. - Да, ты весьма несведущ в истинном Искусстве, - согласилась она.-Но... на то есть Учителя, книги. Ты тонко чувствуешь и умеешь быстро учиться. Могущество у тебя уже есть, тебе не нужно его достигать, тебе нужен всего лишь опыт в его накоплении и распределении. Некое чувство равновесия. - Мне хотя бы понять, в каком направлении двигаться! Джейн, ты поможешь мне? Она ощутила самую постыдную слабость в коленях. - Ты вернулся, - спросила она, - навсегда? Он не ответил сразу, не отрывая от ее лица странного, серебристо-серого светящегося взгляда. "Скажи же, - молили ее глаза, - признай то, что очевидно. Что мы с тобой одно. Я-это второе "ты". И мы-друг для друга. И я помогу. Я сделаю для тебя все. Я возьму тебя за руку и поведу по самым заковыристым лабиринтам Могущества. Но не уходи. Не оставляй и ты меня наедине с собой, с моим Могуществом и моим одиночеством". Но он не сказал. Он молчал, глядя в ее глаза, и безмолвная речь его глаз была совсем о другом. "Ты лучше, - думал он.-Ты сильнее, честнее, чище и беспощаднее. В тебе нет внутреннего надлома, чужой смерти, пятнающей твою безупречную белизну, и коварного сожаления о содеянном. И я завидую твоей яростной юности. Завидую, как домашний гусь дикой стае. Ты полетишь выше меня. Ты настоящий друг, уважаемый и равный, без нежности и сердечной боли. И большего я не скажу... потому что, если мы будем думать о том, что могло бы быть при иных обстоятельствах, я могу договориться до того, что... любил бы тебя". "Проклятая Королева эльфов", - горестно вздохнула Джейн. Но Санди покачал головой. - Там остались все, кто придает смысл моей жизни. Она глубоко вздохнула и проделала пару интеллектуальных упражнений, чтобы прийти в себя, ибо любое Могущество начинается с власти над собой. - Ты и твоя мать спасли мне жизнь, и я рад был бы помочь вам. "Это изящный способ задать вопрос о том, чего ради было написано то письмо", - догадалась Джейн. - Это письмо, - сказала она, - написано в миг слабости. Просто женской слабости. Я осталась одна, Александр, и я не знаю, что мне делать и как. Три года назад "Баркарола" покинула порт, и у меня нет вестей ни от матери, ни от Эдвина. По-бухгалтерски я уже внесла судно в графу "Убытки". Но, ты понимаешь... Они не вернулись! - Хочешь, чтобы я помог разыскать их? Можешь рассчитывать на меня, Джейн. - Нет, - сказала Джейн.-Я морячка, Санди. Я дочь двух капитанов. Я лучше, чем кто-то другой, понимаю, как велик океан и насколько безнадежна идея отыскать на его просторе двух дорогих тебе людей. За право владеть им он требует всю жизнь. Я не могу позволить, чтобы ты тратил свою жизнь на воплощение чужой мечты. Ты и так достаточно работал на чужие сказки. Согласно законам морской сказки я имею право только ждать. Что я могу возразить? Что я-не хочу? Что я слишком сильна для пассивной роли? Да и не в этом мои трудности. Дело в тебе. Ты нашумел, проявил массу достоинств, совершил свой подвиг и... исчез! А Светлый Совет, отчаявшись вернуть тебя, своего законного главу, вынуждает меня принять Белый трон! Я более чем уверена, что это идея Амальрика. - А ему-то зачем это нужно? Она усмехнулась. Подобно матери, она не слишком жаловала Амальрика. - Политиканствует. Ему нужен заведомо слабый глава Совета. Еще мать говорила, что этот тип любит сидеть в тени и дергать за ниточки. А я не обладаю ни силой матери, ни твоим авторитетом. Я его устраиваю. Санди, это твое дело! Он неопределенно пожал плечами. - Джейн... я могу говорить откровенно? Сокровище откровенности-вот что реально связывало их. - Я солгал жене и сбежал сюда не для того, чтобы утратить свободу и взвалить на себя административные обязанности. Заседания Совета и грызня с Амальриком-не то, о чем я мечтал всю свою жизнь. - Но это-твое дело, Санди! Им должен кто-то заниматься. Ты- принц Белого трона! Она почти кричала. - Принц Белого трона-должность выборная, - возразил Санди.Меня не интересует власть, даже самая белая. Почему бы Амальрику самому не занять это почетное место? Джейн фыркнула. - Упаси нас духи земли и неба! Всегда удобнее подставить кого-то, чем самому рисковать шкурой, отправляясь на подвиг. Иногда я думаю, что не будь он эльфом, - а эльфы искони Добрый Народ, - он мог бы занять Черный трон, и неизвестно, кто был бы хуже: он, Райан или Бертран. Так что, прости меня, если считаешь, что потревожила тебя напрасно. Он положил руку на ее вздрогнувшие пальцы. - Не напрасно, Джейн. Я рвался сюда. Но не потому, что меня ожидали должности и наследство. Я хотел помочь тебе. И... понимаешь, я знаю, что сказка моя кончилась, и подвиг мой позади... Но жизнь-то продолжается, и будущее неясно. Я хотел помочь тебе. Чем, если не моим везением? "Придай моей жизни смысл!" - А чего хочешь ты сам?