Ричард Ловетт - Завтрашняя земляника Страница 2

Вначале он не верил, что пузыри (несмотря на все заверения галактик, продавших человечеству эту технологию) никоим образом не смогут перепрограммировать ваш мозг. Все, на что способны пузыри — имплантировать информацию. Но все равно это тревожило и раздражало.

И теперь Билл узнал, что выиграл двадцатичетырехчасовое посещение Десяти Тысяч Акров — один из главных призов в лотерее текущего года. К этому объявлению прилагался калейдоскоп фактов, часть которых он, возможно, знал раньше, а об остальных понятия не имел.

Действие мыслепузырей и отличалось тем, что обычно требовалось несколько минут, чтобы отсортировать старые данные от новых. Самый лучший тест был и самым простым: если не помнишь, каким образом ты узнал нечто новое, значит, информация исходит от пузырька.

Одной из самых назойливых особенностей информации было чересчур точное определение: акр — устаревшая единица площади, равная чуть более 4046,856 кв.м. Билл чертовски хорошо знал, что такое акр.

Он вырос на семистах акрах неподалеку от Фаллона, штат Невада, где пустынная почва нуждалась лишь в небольшом орошении, чтобы родить лучшие в мире дыни-канталупы. Однажды Билл, поддавшись ностальгии, попытался вырастить канталупы на своем балкончике, но они оказались еще более наглыми захватчиками, чем цуккини, и ему пришлось выдернуть плети задолго до того, как на них появились плоды.

Десять тысяч акров — это размер маленького ранчо или очень большой фермы: 40,46856 кв.км. Эту мысль внушил Биллу мыслепузырек: можно подумать, сам он забыл таблицу умножения. Билл предпочитал прежние единицы измерения. Десять тысяч акров — примерно пятнадцать квадратных миль: пятнадцать квадратных миль грязи, неба, солнца и миллионы и миллионы живых, растущих организмов. Недостаточно пространства, чтобы затеряться, но куда больше, чем его балкон.

Десять Тысяч Акров был самым большим парком Земли — и единственным парком под открытым небом, если не считать нескольких невероятно дорогих частных садов на крышах. Большинство относилось к нему примерно так же, как родители Билла — к Новой Зеландии, твердя, что это таинственное незнакомое место, которое они обязательно когда-нибудь посетят... когда отпадет необходимость кормить скот, выращивать дыни, не останется нуждавшихся в починке оборудования и требующих ремонта зданий. Они старательно делали вид, что только неотложные обстоятельства мешают им немедленно купить билеты. Отдых, о котором мечтаешь всю жизнь. До последних дней. Но разница в том, что родители вполне могли бы посетить Новую Зеландию. А вот билет в Десять Тысяч Акров купить нельзя. Только выиграть. Каждый день девяносто шесть победителей лотереи получали доступ в парк. По одному в час с северного, южного, западного и восточного входов. Билл войдет в парк в одиннадцать дня по его времени из Ворот номер три, непонятно, с какой стороны.

Девяносто шесть человек в день, это... даже считать не нужно (еще один подарок мыслепузырька) — 35 040 человек в год. Можно прожить очень долго и ни разу не увидеть своего имени в списке выигравших.

* * *

А вот Билл, несмотря на почти полное отсутствие шансов, выигрывал в лотерею дважды!

Первый раз — когда ему было всего тридцать три года. В то время он все еще был на седьмом небе, сбежав из душивших его условностей маленького городишки Фаллона. Какая ирония! При огромных пространствах, тянувшихся во всех направлениях, Фаллон казался капканом. Ограничившей свободу хитрой ловушкой, из которой так хотелось вырваться. Он и вырвался. Как и многие поколения деревенских мальчишек до него, Билл променял бескрайние просторы на тесные клетушки: сначала колледж, потом аспирантура и, наконец астротехнология, после чего, к его изумлению, он был отобран в экипаж первого межзвездного корабля, отправленного человечеством в космос.

Его родители одновременно и расстраивались, узнав, что единственный сын отказывается продолжать их дело, и гордились тем, что он осуществил свои мечты. К несчастью, оба погибли в автокатастрофе за месяц до того, как Билл выиграл вожделенное место на космическом корабле «Бесстрашный». На Билла навалилась куча дел, поэтому он передал ферму доверенному лицу с просьбой сдавать ее в аренду до его возвращения, а сам сосредоточился на подготовке к отлету, омраченной скорбью по родителям.

Предполагалось, что путешествие окажется простой увеселительной прогулкой в систему Центавра. Но корабль едва сумел выйти за пределы Солнечной системы. Где-то на границах Облака Оорта, этого обширного лабиринта ледяных астероидов, места рождения комет, система датчиков засекла вспышку старта. Компьютер вычертил траекторию, и стоило космическому кораблю миновать орбиту Плутона, датчики определили, что цель обнаружена. К тому времени, когда корабль официально оказался в межзвездном пространстве, определенном Торговой Конвенцией Галактики как одна-п/th пути к ближайшей звезде, — и корабль, и человечество были объявлены легкой добычей, а поэтому внезапно оказались окружены инопланетянами.

Одним из заданий, порученных команде «Бесстрашного», был поиск внеземной жизни. Но на самом деле никто не ожидал никаких находок. В древней головоломке, названной Парадоксом Ферми, давно отмечалось, что даже при самых медленных формах субсветовых путешествий инопланетяне должны были давным-давно пересечь Галактику и добраться до Земли. Двадцатый век сменился двадцать первым, и люди уверовали, что человечество — единственная форма разумной жизни во всей Вселенной.

Этот мир лопнул. Судя по легионам инопланетян, окруживших «Бесстрашный», Галактика была битком набита разумными существами. Члены команды чувствовали себя богатыми туристами, оказавшимися в одной из развивающихся стран, которая кишела торговцами, нищими и уличными мальчишками, осаждавшими их со всех сторон. И все чего-то хотели. Только вот поменялись ролями. Они, представители высокоразвитой цивилизации, понятия не имели о простейших формах путешествий со сверхсветовыми скоростями. Их окружали расы, уже успевшие овладеть всеми мыслимыми и немыслимыми технологиями, о которых мечтало человечество. Исследователи были потрясены не только количеством и разнообразием чуждых рас, но и тем, что внезапно оказались в центре всеобщего внимания.

Хорошенько вдумавшись в Парадокс Ферми, они могли бы куда быстрее сообразить, что нечто подобное было неизбежным.

Даже самые поверхностные рассуждения приводили к ложному выводу: представители Галактики ждали, пока человечество само придет к ним. Торговая Конвенция существовала долгое время, и одно из ее первых постановлений гласило: любая система, имеющая потенциал создания разумной жизни, должна оставаться в безвестности, пока не сумеет связаться с другими планетами, доказав в достаточно убедительной форме необходимость отмены эмбарго. Если же этого не произойдет, все останется по-прежнему.