Роберт Говард - Повелитель кольца Страница 2

Голос его упал до шепота, от которого оставался неприятный осадок в душе. Я вздрогнул: страшно смотреть на человека, совсем недавно блиставшего умом и вдруг превратившегося в безумца. Но как, почему это случилось с моим другом?

- Вы говорили о трех попытках,- тихо напомнил Кирован.

- Взгляните! - Гордон задрал рукав и показал повязку.- Нынче утром иду в ванную и вижу, Эвелин собралась кроить платье моей лучшей бритвой. Как и большинство женщин, она не видит разницы между бритвой, кухонным ножом и ножницами. Слегка осерчав, я говорю: "Эвелин, сколько раз тебе повторять: не трогай мою бритву? Положи на место, я дам складной нож".- "Извини, Джим,- отвечает она.- Я не знала, что лезвие от этого тупится. Держи..." и приближается ко мне с раскрытой бритвой в руке. Я хотел было взять, но тут словно внутренний голос шепнул: "Берегись!" Наверное, меня испугали ее глаза, такими они были в тот день, когда она едва меня не задавила. Короче говоря, прежде чем я перехватил ее запястье, Эвелин рассекла мне руку, а пыталась перерезать горло. Несколько мгновений она вырывалась, как дикий зверь, потом сдалась, и на лице появилось изумление, а бритва выпала из пальцев. Я отпустил ее и отошел. Эвелин едва держалась на ногах. Из раны на моей руке хлестала кровь, и я поплелся в уборную, но едва достал из аптечки бинт, как услышал испуганный крик жены и оказался в ее объятиях. "Джим! причитала она.- Как тебя угораздило так сильно порезаться?"

Гордон тяжело вздохнул.

- Боюсь, на сей раз я не сдержался. "Хватит, Эвелин! - вырвалось у меня.- Не знаю, что на тебя нашло, но на этой неделе ты уже в третий раз пытаешься меня убить". Эвелин съежилась, как от удара, прижала ладони к груди и уставилась на меня, будто на призрак. Она молчала, а из меня слова лились потоком. Наконец я махнул рукой и отошел, а Эвелин осталась на месте, бледная и неподвижная, как мраморная статуя. Кое-как перевязав рану, я поехал к вам, поскольку не знал, что еще делать. Поймите, Кирован и О'Доннел... Это проклятие! Моя жена подвержена припадкам безумия...- Он сокрушенно покачал головой.- Нет, не могу поверить. Обычно у нее ясные и умные глаза. Но, пытаясь меня убить, она превращалась в маньяка.- Он с силой ударил кулаком о кулак.- И все же это не болезнь рассудка! Я работал в психиатрической лечебнице и насмотрелся на душевнобольных. Моя жена в здравом уме.

- В таком случае...- начал было я, но замолчал, встретясь с жестким взглядом Гордона.

- Остается одно,- подхватил он.- Старое проклятие, которое легло на меня в те годы, когда я жил с сердцем чернее ада и творил зло, презрев законы божеские и человеческие. Эвелин знает это, к ней иногда возвращаются обрывки воспоминаний, и в такие минуты она становится Элизабет Дуглас, несчастной женой Ричарда Гордона, убитой им в порыве ревности.

Он опустил голову и закрыл лицо ладонями.

- Вы говорили, что у нее были необычные глаза,- нарушил Кирован наступившую тишину.- В них была злоба?

- Нет. Из них полностью исчезали жизнь и разум, зрачки превращались в пустые темные колодцы.

Кирован понимающе кивнул и задал странный вопрос:

- У вас есть враги?

- Если и есть, мне о них неизвестно.

- Ты забыл Джозефа Рюлока,- вмешался я.- Вряд ли этот хлыщ задался целью тебя извести, но, будь у него возможность сделать это без особых усилий и риска, он бы ни секунды не раздумывал.

Обращенный на меня взгляд Кирована стал вдруг пронизывающим.

- Кто такой Джозеф Рюлок?

- Некий молодой щеголь. Он едва не увел у Гордона Эвелин, но она вовремя опомнилась. Свое поражение Рюлок воспринял очень болезненно. При всей своей обходительности это очень напористый и темпераментный человек что принесло бы свои плоды, не пребывай он в вечной праздности и меланхолии.

- Не могу сказать о нем ничего плохого,- возразил щепетильный Гордон.Наверняка он понимал, что Эвелин его не любит. Просто ей слегка вскружила голову романтичная латинская внешность этого чудака.

- Джим, я бы не назвал его внешность латинской,- возразил я.- Рюлок больше похож на уроженца Востока.

- Не пойму, при чем здесь Рюлок,- буркнул Гордон. Чувствовалось, что нервы у него на пределе.- С тех пор, как мы с Эвелин поженились, он относился к нам по-дружески. Неделю назад даже прислал ей кольцо - символ примирения и запоздалый свадебный подарок, так говорилось в приложенной записке. Еще он писал, что отказ Эвелин - не столько его беда, сколько ее. Самонадеянный осел!

- Кольцо? - Кирован оживился.- Что за кольцо?

- О, это фантастическая вещица - чешуйчатая медная змейка в три витка, кусающая себя за хвост. Вместо глаз у нее желтые алмазы. Думаю, он приобрел это кольцо в Венгрии.

- Он бывал в Венгрии?

Удивленно посмотрев на Кирована, Гордон ответил:

- Кажется, да. Говорят, Рюлок весь свет объездил. Он ведет жизнь избалованного миллионера, не докучая себе работой.

- Но знает он очень много,- вмешался я в разговор.- Я бывал у него несколько раз и признаюсь, ни у кого не видел такой библиотеки.

- Мы все спятили! - крикнул Гордон, вскочив с кресла.- Я-то надеялся получить помощь, а вместо этого сижу и перемываю косточки Джозефу Рюлоку. Придется идти к доктору Доннелли...

- Погодите.- Кирован удержал его за руку.- Если не возражаете, мы поедем к вам домой. Мне хотелось бы поговорить с вашей супругой.

Гордон молча пожал плечами. Испуганный, томимый мрачными предчувствиями, он не знал, что делать, и был рад любой поддержке.

До особняка Гордона мы добрались на его машине. В пути никто не проронил ни слова. Гордон сидел, погруженный в скорбные думы, а где блуждали мысли Кирована, я мог только догадываться.

Он походил на статую: загадочные темные глаза устремлены в одну точку, но не в пустоту, а в какой-то далекий, одному ему видимый мир.

Считая Кирована своим лучшим другом, я тем не менее очень мало знал о его прошлом, В мою жизнь он вторгся так же внезапно, как Джозеф Рюлок - в жизнь Эвелин Эш. Мы познакомились в клубе "Скиталец", где собираются те, кому не сидится дома, кому не по душе разъезженная колея жизни. В Кироване меня привлекали удивительная сила духа и потрясающая эрудиция. Ходили слухи, что он - отпрыск знатного ирландского рода, не поладивший со своей семьей и немало побродивший по свету.

Упомянув о Венгрии, Гордон заставил меня призадуматься. Иногда в наших беседах Кирован касался одного из эпизодов своей жизни. В Венгрии, как можно было догадаться по его намекам, он испытал боль обиды и горечь утраты. Но как это случилось, он не рассказывал.

Эвелин встретила нас в прихожей. Она держалась радушно, но в словах приветствия и жестах сквозило беспокойство. От меня не укрылась мольба во взгляде, устремленном на мужа. Это была стройная, красивая молодая женщина; ее ресницы чудно трепетали, а в черных глазах светились живые искорки. И это дитя пыталось убить своего любимого мужа? Какая чудовищная нелепость! Я вновь решил, что у Джеймса Гордона помутился рассудок.